Странное происшествие в сезон дождей

Где-нибудь над Тихим океаном.

Ровно так думает Кристиан до момента, пока не замечает мужчину, сидящего в соседнем ряду. Мужчине слегка за сорок, он облачен в такой же деловой костюм, что и желторотые клерки. Почти такой же, только ткань существенно дороже, да и сидит костюм намного лучше. Впрочем, на таких типах «намного лучше» сидит все что угодно. Несколько секунд Кристиан наблюдает за аккуратно постриженным затылком, затем в поле зрения попадает профиль мужчины – жесткий и притягательный, похожий на профили всех голливудских красавцев одновременно. Диапазон профессий, которыми может владеть мужчина, чрезвычайно широк – от наемного убийцы до посла по особым поручениям, в порядке эксперимента решившего лететь экономклассом. Диапазон навыков – еще шире. Таким типам не нужно приписывать себе несуществующие подвиги, наоборот – им надо прилагать усилия, чтобы спрятать от посторонних глаз уже совершенное.

На секунду Кристиан чувствует себя частью массовки, в то время как мужчина – несомненно, главный персонаж. Секретный агент, агент влияния, двойной агент, тройной. Вряд ли он выйдет в Йоханнесбурге, но Гонконг вполне может оказаться конечной точкой его маршрута, учитывая окопавшиеся там Триады. Крупицы знаний о триадах Кристиан почерпнул из азиатских боевиков, ни один из которых не был досмотрен до конца. Это и не важно, как не важно, на чьей стороне выступает мужчина из соседнего ряда. Важно, что он вообще есть.

И его смерть, если она существует, всегда персонифицированна, одинока и ослепительна в своей эксклюзивности. Она совсем не то, что безликая авиакатастрофа с двумя сотнями случайных жертв. Оказаться в числе этих двух никчемных сотен – против правил, исповедуемых агентами влияния, такой поворот сюжета невозможен в принципе. Следовательно, и за судьбу «Боинга» теперь можно не переживать – двигатели не откажут, перебои с подачей топлива исключены, как и разгерметизация салона.

С таким пассажиром самолет обязательно долетит до пункта назначения.

Мгновенно успокоившись, Кристиан начинает размышлять о «дипломате», лежащем на коленях у мужчины. Это весь его багаж или просто ручная кладь? Скорее всего, весь. Такие типы путешествуют по жизни налегке, они не обременяют себя вещами, женщинами и домашними животными. Всем тем, с чем по той или иной причине жалко расстаться. Всем тем, что пробивает бреши в идеально отлаженном механизме. Плоский, геометрически безупречный «дипломат» смотрится намного выигрышнее чехла для саксофона. Слишком расслабленного, слишком мягкого, с массой округлостей и дополнительным карманом, куда свалены никчемные фантазии, не подтвержденные кредитками.

Нет, Кристиану вовсе не хочется стать обладателем «дипломата» – ни на секунду. Слишком беспокойной оказалась бы в этом случае его жизнь. Слишком от многого пришлось бы отказаться. Возможно, для ярко выраженных самцов такие потери несущественны, но не для Кристиана. В его планах на жизнь значатся одна женщина, одно домашнее животное и минимум перелетов через океан. А вещей, необходимых ему, так много, что ни в один «дипломат» не запихнешь.

И не стоило бы Кристиану так откровенно пялиться на соседа из противоположного ряда. Тот почувствовал взгляд и обернулся: абстрактный голливудский профиль сменило вполне конкретное лицо с жесткими, как будто процарапанными иглой чертами. И глаза под стать, такие же царапающие. У Кристиана тут же возникло чувство, что с него сдирают кожу заживо, снимают скальп.

– Хочу позвать бортпроводницу, – промямлил Кристиан, хотя никто не требовал от него объяснений. – Вы не знаете…

– Кнопка наверху.

– Спасибо…

Ну вот, теперь нужно придумывать, что бы сказать проводнице, чтобы вызов не выглядел комичным. Справиться относительно длительности полета? Попросить воды? Попросить спортивную периодику? Сосательную конфетку вкупе с одиозным пакетиком для рвотных масс?..

Спортивная периодика подойдет.

Если все пройдет гладко – Кристиан и взгляда в сторону незнакомца не бросит. Будет думать о Камбодже.

И о таинственном семейном торжестве. Зачем-то же его туда пригласили… Зачем?

ДУЭТ

– …Итак, молодой человек…

– Вы можете звать меня Кристианом.

– Итак, Кристиан. Для начала расскажите-ка мне, как вы попали сюда и что связывает вас с обитателями этого дома?

– Все просто. Мы с Шоном – старинные друзья…

– Вы познакомились в Африке?

– Почему в Африке? Вовсе нет.

– А вы когда-нибудь были в Африке?

– Никогда.

– А с женой вашего друга вы были знакомы раньше?

– Нет. То есть Шон писал мне, что женился. И что счастлив в браке. Я был рад за него. Шон – мой самый близкий друг. И я был рад за него, очень рад.

– Вы это уже говорили.

– Да, простите.

– А Шон, случайно, не рассказал вам, своему самому близкому другу, почему они уехали из Африки?

– Нет. Он предпочитал не говорить об этом.

– А о чем он предпочитал говорить? О том, что счастлив в браке?

– Да. Еще… он хотел, чтобы животные жили вечно.

– Какие животные?

– Собака и две кошки. Но так не бывает. Все животные умирают рано или поздно.

– С людьми случаются вещи и похуже.

– Да. Бедный Шон… Не знаю, как он сможет все это пережить.

– Значит, он любил свою жену?

– Да.

– И отношения у них были самыми безоблачными?

– Он любил свою жену. А если вы насчет того случая, во время фейерверка…

– И насчет него тоже. Но не только. Он ведь жаловался вам, что в последнее время все шло наперекосяк? Что отношения разладились?

– Э-э… Я не хотел бы это обсуждать.

– Придется.

– Он сказал, что они с женой несколько отдалились друг от друга в последнее время. Но ведь это иногда случается? Кризис в семейных отношениях?

– Они собирались расстаться?

– Нет, что вы! У Шона и в мыслях не было расставаться с женой, он очень ее любит. Ее и маленькую дочь. Они – смысл его жизни, какое уж тут расставание…

– Он ревновал ее к находящимся здесь мужчинам?

– Он… Он был немного недоволен теми знаками внимания, которые ей оказывали. Но старался держать себя в руках…

– Не очень-то хорошо у него это получалось. К вам он тоже ревновал покойную?

– Ко мне?! Глупости… Почему у меня должны быть виды на жену друга? Это непорядочно. Я бы никогда себе этого не позволил, никогда…

– А хотелось, признайтесь?

– Не в чем мне признаваться! Такой поворот событий совершенно исключен, совершенно!