Странные клятвы

Молодой наследник, заново познакомившись с ми­ром, старался сосредоточить силы и внимание на вос­становлении Уорфилда, укреплении его мощи. Пока у него не было ни времени, ни средств на долговре­менную осаду замка Ги. Но когда-нибудь придет час, он займется этим бандитом с большой дороги, и тог­да песенка Ги спета.

Мать Роуз ушла с вечерней молитвы, чтобы со­брать людей, работающих в монастыре. Отправив одного из лучших охотников на разведку, она беспо­койно ожидала его возвращения. Случаи ложной тре­воги уже были, но опасность обходила стороной их тихую обитель, поэтому сейчас настоятельница мо­лилась, чтобы тревога вновь оказалась ложной. Од­нако лицо женщины оставалось спокойным и безмятежным, когда она сидела, левой рукой перебирая четки, а правой придерживая младенца, мирно поса­пывающего на ее коленях.

Молитва давно закончилась, когда наблюдатель на стене предупредил о приближении отряда. В голо­се слуги не чувствовалось страха, лишь насторожен­ность. Роуз передала спящего ребенка монахине и неторопливо направилась к воротам. У главного вхо­да стоял рыцарь, за которым угрюмо наблюдали во­оруженный управляющий монастыря и его слуги.

На доспехах воина сверкал серебряный сокол, и настоятельница поняла, что перед ней предводитель попавших в ловушку всадников. Лицо покрывала зо­лотистая щетина, словно рыцарь неделю не слезал с седла, однако держался он прямо, не выказывая ус­талости.

Увидев настоятельницу, рыцарь приблизился и поч­тительно поклонился.

– Я Адриан из Уорфилда. Недалеко отсюда мы попали в засаду, и я прошу помощи и содействия от монастыря Ламборн и его обитателей.

– Я слышала о вас, Адриан из Уорфилда. У вас репутация человека, уважающего церковь, – настоя­тельница наклонила голову. – Все божьи люди – наши гости.

Женщина с любопытством разглядывала мужчи­ну. Он совсем не был похож на искушенного в бое­вом искусстве воина, славившегося своей бешеной яростью. За щетиной и пылью угадывались прекрас­ные, словно выполненные резцом талантливого скуль­птора черты лица, одухотворенного, как у святого схимника. Кроме того, воин казался совсем юным. «Может быть, он кажется мне таким молодым, пото­му что мои годы уже близятся к закату», – уныло подумала Роуз. Холодные серые глаза Уорфилда на­помнили ей, что воины взрослеют либо очень быстро, либо никогда.

– Сколько раненых?

– Одиннадцать, двое – смертельно. Кроме них я оставлю троих вооруженных людей для охраны плен­ных.

Правильно поняв выражение лица монахини, Ад­риан добавил:

– Не волнуйтесь, те, кого я оставлю, будут вести себя пристойно и помогать ухаживать за ранеными.

– Вы можете поручиться за них? – настоятельни­ца дружелюбно улыбалась. – Простите мою насторо­женность, лорд Адриан, но в это смутное время даже угрозы гнева Божьего не всегда достаточно, чтобы защитить его слуг.

– Обещаю, что не будет никаких неприятностей, – с легкой улыбкой проговорил молодой человек. – Мои люди могут усомниться в неизбежности и силе гнева Господня, зато прекрасно знают глубину моего.

– Очень хорошо, милорд, – глаза настоятельницы сверкнули. В этом юном рыцаре чувствовались сила и властность, и женщина поверила ему. Подняв руку, она жестом приказала управляющему открыть ворота.

Начались осмотр и размещение раненых, а мать Роуз, покусывая губы от нетерпения, завела разговор на интересующую ее тему.

– Говорят, на юге произошло сражение?

– Да, – подтвердил Уорфилд. – У стен Вилтона. Стивен бежал из города, дабы избежать плена, а в бегство его обратил Роберт Глостер. Если бы Уильям Мартель не защищался так умело и так хорошо не организовал оборону, то этого Стивена вновь бы пой­мали. А вместо него попался Мартель.

– Король не пожалеет денег, чтобы вызволить такого преданного слугу, – задумчиво произнесла на­стоятельница, размышляя над словами рыцаря. – Вы сражались вместе с графом Робертом?

– Да. Мой брат и большая часть моих людей все еще с ним, помогают преследовать противника, – лорд Адриан сардонически улыбнулся, дьявольский огонь зажегся в его глазах. Без сомнения, он знал, что жена короля, королева Мод, является патронессой монас­тыря Ламборн, но по молчаливому соглашению ни настоятельница, ни де Лэнси не заявляли в откры­тую о своих симпатиях и антипатиях.

Мать Роуз вздохнула.

– Итак, произошло еще одно сражение, погибли люди, а мир и спокойствие так и не воцарились.

– Слишком много людей выигрывают от хаоса, – цинично заметил Адриан. – Поскольку король и им­ператрица никак не могут разобраться и поделить трон, для стервятников находится много еды, а люди меня­ют свои убеждения и политические симпатии как перчатки.

Так поступали многие, настоятельница знала об этом, однако было общеизвестно, что Уорфилд упор­но стоял на стороне Матильды. Дочь Генриха слави­лась властолюбием и дерзостью, но, очевидно, у нее имелись какие-то другие, чудесные качества, иначе такие честные и уважаемые люди, как Роберт Глос­тер и Адриан Уорфилд, не встали бы под ее знамена.

Рассказав о последних новостях и заплатив из­рядную сумму за помощь, рыцарь приказал подать лошадь, выказывая признаки нетерпения. Удивившись, настоятельница поинтересовалась:

– Вы не останетесь на ночь? Солнце уже зашло, и ваши люди очень устали.

– Сегодня полнолуние, мать-настоятельница. Нам надо ехать без остановки всего несколько часов.

– Хорошо. Пусть Бог хранит тебя, Адриан Уор­филд, – монахиня уважительно склонила голову в знак признательности и почтения и отошла.

Молодой лорд посмотрел на своих людей, и те, правильно расценив взгляд хозяина, начали поспеш­но строиться и седлать лошадей.

Пока предводитель отряда беседовал с матерью Роуз, среди рыцарей сновали монашки с вином и едой. Дошла очередь и до Адриана. Неправда, что все Христовы невесты похожи друг на друга, как две капли воды, в своем черном строгом одеянии, потому как еще раньше де Лэнси заметил эту де­вушку. Сгущались сумерки, тени углублялись, но ее можно было отличить по легкой походке и неповто­римой грации. Черные юбки струились вокруг строй­ных ног. Разговаривая с настоятельницей, рыцарь не отрывал глаз от монахини, следя за ней с тем же удовольствием, с которым любовался бы цветком или закатом.

Остановившись возле него, молоденькая монахи­ня наполнила кубок вином и протянула его рыцарю. Она казалась совсем юной.

– Выпьете вина, милорд?

– Благодарю вас, мадам, – Адриан был безукориз­ненно вежлив, используя для обращения светский ти­тул, применимый ко всем сестрам. Одним глотком выпив вино, он про себя отметил, что бенедиктинки имеют гораздо лучшее вино, чем цистерцианцы из Фонтевиля, затем вернул кубок.

– Я была на холме над дорогой, когда вы попали в засаду, и видела сражение, – девушка сунула руку в мешок и протянула собеседнику хлеб и сыр. – Это вероломное, трусливое нападение, а вы и ваши люди храбро отбили атаку. Великолепное зрелище!