Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова

— Постойте, постойте, брат Когер, — остановил словно вошедшего в транс проповедника Император, — все эти беды грозят нам с приходом бога-ребенка?

— Именно так! — уже спокойнее принялся пояснять тот, — ибо бог есть бог — во всей силе и мощи своей, а то, что он явится в облике дитяти… Когда дитя играет — оно не ведает ни закона, ни справедливости — одну лишь свою волю. Девочка безжалостно топит куклу в корыте, а после устраивает ей пышные похороны, ибо ей пришла блажь поиграть в похороны… Мальчик, играя солдатиками, беспощадно разит их деревянным мечом, хотя те и не думают сопротивляться. Вам, братья, не приходилось ли видеть, как вообразивший себя Дантлином юный мечтатель убивает палкой ужа? Как истребляет десяток мышат, считая себя Авейном Неистовым, а зверьков — гномами? Как… Впрочем, достаточно — вы, добрые братья, уже, вижу, согласны с тем, что детское обличье — самое опасное для всемогущего? Ведь с той же непосредственностью и простодушием, с каким человек-дитя отрывает крылышки у мухи, бог-дитя может подвергнуть тягчайшим пыткам любого жителя Мира, не сознавая при том даже, что творит зло… Да и зло ли то, что творит бог?

— М-да, — заговорил Кениамерк, — вы рисуете жуткую картину, брат Когер… И есть ли по-вашему спасение от такой напасти?

— Я, неразумный, предполагаю, — важно ответствовал проповедник, — что спасение в том, чтобы — как и обычно — следовать примеру господа. Если он не мудр и не опытен — станем и мы таковы! Если он жесток и невинен в своей жестокости — то и нам надлежит быть беспощадными, сохраняя при том в его глазах невинность! Мудрые и сильные падут, ибо что их сила перед силой всемогущего! Слабые и ничтожные разумом спасутся, ибо станут любимыми игрушками, а может и более — товарищами в играх бога-дитяти… Мудрецы будут низвергнуты, простецы — вознесутся!.. Верным господу надлежит стать простыми и не мудрыми, как дети!..

Проповедь была прервана стуком в дверь — довольно решительным и настойчивым.

— Ну что там еще? — недовольно буркнул «брат Томен» и быстро шагнув к двери, распахнул ее. — Кто стучал?

За дверью на коленях стоял старый слуга, позади него возвышалась громадная фигура маршала Каногора.

— Я осмелился, ваше императорское величество, — еле слышно прошептал слуга.

— Простите, ваше императорское величество, — громогласно провозгласил маршал, — но ныне не время предаваться ученым занятиям! Ибо произошедшие события таковы, что… Словом, пришло сообщение — наша армия разбита, принц в плену, равно как и почти все его рыцари.

Пока маршал говорил, послышались быстрые шаги и лязг оружия — по коридору подбежал гвардеец из дворцовой охраны:

— Ваше императорское величество, — закричал он, расталкивая столпившихся перед дверью кабинета слуг и придворных, — тролли уходят!

— В чем дело, рядовой? — рявкнул на него маршал.

— Сэр маршал, — вытянулся солдат, — все тролли, что служат у нас в охране, собираются вернуться в Тролльхейм! Они уже идут к воротам!

— Какого Гангмара?!

— Дерынх говорит — объявился законный наследник Верховного Тролля Ырунга, в Тролльхейме заваруха, вернее, настоящая война! Гретых собирает всех своих бойцов — в том числе он призвал и Дерынха с его отрядом.

Все разом загомонили, припоминая, что у Верховного Тролля Ырунга, убитого агентами Императора Велитиана IV, действительно был наследник. В результате войны между заговорщиками, поддержанными Империей и троллями-патриотами этот малютка попал в плен и — поскольку был еще мал и несмышлен — его пощадили и определили в качестве слуги в отряд, нанятый Императором… Теперь он, должно быть, уже в том возрасте, который у людей определяется, как подростковый — тут же подсчитал кто-то. Должно быть, он не забыл, либо ему напомнили о том, кем был его родитель. Волею случая сей юный тролль был в числе отправленных в Альду с войском принца…

— Господа! — гам легко перекрыл уверенный и сильный голос Императора. — Всем повелеваем разойтись и помалкивать, а те, кому надлежит присутствовать на совете — идемте, ибо совет будет собран немедленно.

Элевзиль быстро двинулся прямо сквозь толпу придворных, тут же расступившуюся перед ним, совершенно забыв о брате Когере — а тот все стоял в нелепой позе, наполовину поднявшись со стула, совершенно ошарашенный осознанием того, кому он проповедовал только что…

…Всю ночь на помойке мусор горел — Май сатанел… Егор Летов

Очень, очень медленно жизнь в Альде начала входить в мирную колею… Далеко не сразу схлынул угар, созданный наличием у множества альдийцев — и горожан, и крестьян, принявших участие в войне — шальных денег. На две недели город словно сошел с ума в погоне за удовольствиями — диковинные товары и дорогие вина, привезенные энмарскими купцами, военные трофеи (ну разве можно упрекнуть ополченца за то, что вынося с поля боя тело убитого рыцаря, он догадался прежде всего снять с мертвой руки перчатку и нашел парочку перстней!), да мало ли… Все это съедалось, выпивалось, тратилось — многие, войдя в раж, проматывали отложенные «на черный день» заначки, ведь не каждый день ты чувствуешь себя великим героем, победителем рыцарей, троллей, принцев!.. В конце концов безудержное веселье, царящее в столице, вызвало тревогу у короля — он выслал на улицы стражу с приказом осторожно унимать наиболее буйных гуляк.

Наконец все это помаленьку начало успокаиваться: протрезвевшие альдийцы уныло ощупывали опустевшие кошельки, фермеры засобирались домой — к своим холмистым и болотистым владениям, аккуратно увязав в котомки столичные гостинцы, многие энмарские купцы также двинулись обратно, необычайно довольные тем, что распродали все так быстро (да к тому же избежав превратностей долгого пути) и могут возвращаться домой за новой партией товара…

В Арнике была введена новая повинность — сервы по очереди возили на Куриную Топь тяжеленные камни и сбрасывали их в болото, которое время от времени начинало «дышать» и испускать серии пузырьков газа. Вскоре болотце местные крестьяне переименуют в «Троллиную Топь»…

В Гонзоре капитан ок-Икерн приступил к реквизициям — его гвардейцы конфисковали у купцов, фермеров и городских синдиков денежные суммы, необходимые ему для выкупа попавших в плен подчиненных, взамен пострадавшим вручались расписки с ротной печатью…

Принц Кадор-Манонг (в его заветном ларце также шуршали расписки ок-Икерна), приехавший в Маултон с печальной вестью о пленении владельца замка, нашел утешение в объятиях старшей дочери сэра Менгрона — высокой и костлявой мадам Агристы…

Тролльхейм был охвачен гражданской войной и несколько партий авантюристов из Андруха осмелились отправиться в Горы Страха за золотом, о чем раньше никто и не помышлял, опасаясь не так троллей, как императорских чиновников и стражников, стерегших дорогу к приискам, а теперь разбежавшихся…

В Эстрамне, что в стране Нелла, в крестьянских хлевах продолжали рождаться уродцы — кто-то объявлял это знамением, кто-то — божьей карой… А довольно известный тамошний колдун Витан Коротышка, говорили, помешался и все твердит в бреду о какой-то белой красавице, светящейся зеленым светом…

По дорогам бродили проповедники с молитвами и пророчествами всевозможных толков…

Ширилось движение когеритов-"божьих пасынков", к нему присоединялись новые и новые сотни юнцов, покинувших ради этого безумия дома и семьи…

Происходило и немало других странных событий — но жизнь продолжалась. Рождались дети, умирали старцы, гибли воины в многочисленных сражениях, гибли попавшие в разбойничьи засады путники, в море тонули купцы и рыбаки — словом, жизнь шла своим чередом…

Часть 5 ОСАДА

ГЛАВА 41

Побочные явления, плачевные гримасы, Пустые массы, громкие слова. Настойчивые выводы, незримые каркасы, Цветные сны и кое-что ещё. Егор Летов