Странные приключения Ионы Шекета. Книга 1

— Совершенно верно, — сказал майор Лившиц. — Вы привезли очень важную информацию, Шекет. Я добьюсь, чтобы вас представили к ордену Подвига!

— Служу Соединенным Штатам Израиля… — пробормотал я, сгорая от стыда.

Я так и не смог признаться в том, что на самом деле недостоин даже ордена Мыльной Пены.

ПРИЙТИ, УВИДЕТЬ И УДРАТЬ

В одной из старых книжек, напечатанных еще на бумаге (прошлый век, можете себе представить!) я прочитал, что в былые времена тайные агенты тратили годы, а то и десятилетия, чтобы обосноваться на территории потенциального противника, войти в доверие, выявить источники информации… Скучное дело, а по нынешним временам так просто бессмысленное. В былые эпохи, когда жизнь была медленной, как течение Нила, у разведчика было время даже для того, чтобы жениться на вражеской женщине и родить пятерых сыновей для вражеской армии. Сейчас это невозможно. От момента изобретения нового вида оружия до начала его использования проходит год, от силы два, а бурые ложноножки, к примеру, были и вовсе приняты на вооружение неделю спустя после изобретения.

Скажите на милость, о каком внедрении может идти речь, если говорить о цивилизациях, похожих друг на друга не больше, чем колобок на змею? Действовать нужно быстро и информацию добывать наверняка, поскольку другого случая может не представиться.

Как же быть?

Об одном варианте я уже рассказывал: агента выращивают из подручных генетических материалов и активизируют в нужное время. Надежный способ, хотя, конечно, сложный. Годится для стратегического планирования разведывательной деятельности.

Второй вариант проще, но потому он и менее надежен. Описать его можно тремя словами: пришел, увидел, ушел. В основном я так и работал, чаще всего не скрывая того, что являюсь полевым агентом Агентурной службы Разведывательного управления Армии обороны Соединенных Штатов Израиля. Так и представлялся во время паспортного контроля на планете, тайны которой хотел выведать. Уверяю вас, действует безотказно.

Вот типичный диалог.

Пограничник: «Ваши документы, пожалуйста. Вы прибыли на „Бутоне“?»

Я: «Совершенно верно. Вот мой паспорт и лицензия разведчика».

Пограничник (удивленно): «Вы разведчик? Да, действительно… Полевой агент Агентурной службы… Ну-ну…»

Я: «Есть проблемы? Вашими правилами запрещено допускать на территорию Тругабы-5 (можете подставить любое другое название — И. Ш.) агентов иных цивилизаций?»

Пограничник (удрученно): «Н-нет… Пожалуйста, проходите, господин разведчик. Но вы же понимаете… г-м… что в силу вашей профессии вы будете подвергаться слежке, а ваши передвижения могут быть… г-м… ограничены?»

Я: «Конечно, конечно! Я занимаюсь своим делом, ваша контрразведка — своим. Могу идти?»

Действительно, где вы видели инструкцию, в которой было бы сказано однозначно: «Запрещено пропускать на территорию планеты агентов инопланетных цивилизаций»? Разумеется, все знают, что агентов пускать не нужно, но кто же напишет это в инструкции открытым текстом?

Итак, я вежливо прощаюсь с пограничником, иду на выход, а бедняга смотрит мне вслед, вытаращив глаза или вытянув их на присосках, или подбрасывает глаза к потолку, чтобы лучше видеть — это уж в зависимости от того, как устроены у представителей данной цивилизации зрительные органы.

Я обращаюсь в лучшую гостиницу, записываюсь в файле гостей как «агент инопланетной разведки», принимаю тахионный душ, чтобы вернуть пару часов жизни, зря потраченной в очереди на паспортный контроль, и начинаю ждать развития событий.

Чаще всего, прилетев на ту или иную планету, я знаю заранее, к какой области науки или техники относится необходимая мне информация. И если мне приносят сведения о состоянии дел в производстве оружейного фермия, в то время как мне нужно знать об изобретении в области генетического бомбометания, я с гневом отсылаю курьера обратно.

Поймите, господа, ни у разведки, ни, тем более, у контрразведки нет времени на всякие сантименты вроде подкладывания в среднее ухо тайных микрофонов или подвешивания над подушкой устройств, записывающих сны. Темп прежде всего.

Для иллюстрации вернусь к случаю, который я уже начал описывать выше, а именно — к заданию, выполненному мной на планете Тругаба-5. По словам майора Лившица, аборигены вплотную подошли к изобретению гиперонного туннелирования и в течение нескольких месяцев могли создать пушку, стреляющую быстрыми гиперонами сквозь интерпространственные туннели.

Итак, я поселился в гостинице (естественно, лучшей в городе) и разослал свои визитные карточки всем фирмам, чьи адреса нашел в телефонной книге, внесенной в память компьютера, встроенного в ключ от номера.

Первым, как я и ожидал, оказался пресс-секретарь службы контрразведки Тругаба-5 господин Аг-три-в-квадрате. Имя, кстати, вполне соответствовало внешности: у пресс-секретаря было три худощавых тела, насаженных на один позвоночник, и девять конечностей, назначение которых менялось в зависимости от требования ситуации. Как мне кажется, какая-то из конечностей (может быть даже любая) использовалась для производства потомства, но я не рискнул спросить об этом прямо, поскольку не хотел задавать вопросы, не связанные с целью моего задания.

— Господин Шекет, — сказал Аг-три-в-квадрате, — вы понимаете, надеюсь, что, получив интересующие вас секретные сведения, можете быть подвергнуты задержанию с последующим пожизненным заключением в тюрьме?

— Пожизненным или бессрочным? — уточнил я.

— Пожизненным, — твердо сказал пресс-секретарь.

— О чьей жизни идет речь в цитированном вами подзаконном акте? — осведомился я. — О моей лично или о среднестатистической?

— О среднестатистической, естественно, — сообщил Аг-три-в-квадрате. — Не мог же законодатель знать, какова продолжительность жизни конкретного агента по имени Иона Шекет!

— Меня это устраивает, — кивнул я.

Меня это действительно устраивало, поскольку среднестатистическая продолжительность жизни на планете Тругаба-5 составляла, насколько я помнил, сорок три дня и восемь часов. Не подумайте только, что бедные аборигены живут меньше какой-нибудь полевой мыши! Некоторые старожилы дотягивали аж до двухсот лет. Но статистика — наука точная, и при расчете среднестатистической продолжительности жизни тругабцы усредняли данные по всем без исключения живым существам планеты, чтобы не быть обвиненными в шовинизме по отношению к братьям их меньшим. Так что все естественно: лягушки здесь жили два-три часа, а число этих милых тварей превышало, на мой взгляд, всякие разумные пределы.

— Меня это устраивает, — повторил я, и Аг-три-в-квадрате удовлетворенно покачал тремя своими туловищами.

— Отлично, — сказал он. — Какие именно сведения интересуют моего коллегу с Земли?

— Сведения о конструкции гиперонной пушки, — сообщил я.

— Это секретная информация, — объявил пресс-секретарь.

— Конечно, — сухо сказал я. — Поэтому я ею и интересуюсь.

— Вы хорошо поняли, что вас ожидает в случае…

— Со слухом у меня полный порядок, — не очень вежливо перебил я пресс-секретаря, давая понять, что не намерен терять драгоценного времени.