Странный ангел

Но почему так происходит, они не стали задумываться.

И поступили очень мудро.

– Какая ты… - пробормотал Костя. Аня, естественно, услышала эти слова из губ Кати.

– Какая?.. – тихо спросила она.

– Вся загорелая…

– Это я в лагере так загорела!.. – улыбнулась Аня, вдруг вынырнув из теплой волны нового ощущения, но не освобождаясь от него полностью. – Мы там все купались и загорали без ничего!..

– Все-все?.. – удивились Катя с Костей.

– Ну, то есть не все, а только младшие отряды. – поправилась Аня.
– И пляж для младших отрядов у нас там был отдельный...

Дети замолчали, с улыбками глядя друг на друга.

Как им было сейчас хорошо!..

– Ты не против, если я еще поплескаюсь?.. – спросила Аня.

– Конечно, плескайся! – воскликнула Катя (а Костя был рад ее поддержать).
– Пока еще рано, и сюда не пришел еще кто-нибудь.

– А, ну и пусть приходит!.. – беспечно махнула рукой Аня.

Впрочем, ей совсем не хотелось, чтобы сейчас сюда пришел еще кто-то и нарушил очарование этого места и этого времени, которые сейчас принадлежали только им с Катей.

Поэтому Аня поплескалась еще самую чуточку и вышла на берег.

– Давай, я тебя вытру! – вдруг предложила Катя.

То есть это, конечно, предложил Костя, неожиданно для себя самого.

– Давай! – легко согласилась Аня.

Катя взяла в руки принесенное Аней полотенце и принялась бережно вытирать Ане сначала голову, аккуратно отжимая ее довольно короткие волосы, потом плечи, грудь, спинку, руки, животик, попку, ножки…

Аня только жмурилась от удовольствия.

– Меня после ванны папа любит вытирать. Большим оранжевым полотенцем!… - вдруг сказала она. – И он тоже так старается, прямо как ты!..

– Старается?.. Он тебя трет изо всех сил?..

– Нет, наоборот! Он меня не трет, а промакивает полотенцем, как бесценную статуэтку!..

– Статуэтку?..

– Да, это мама так говорит!.. – пояснила Аня. – «Что ты с ней церемонишься, как будто она бесценная статуэтка!» - всегда говорит она. И принимается меня сама растирать!.. До красноты!.. Ух!..

– А как тебе самой больше нравится?..

Аня немножко подумала.

– Мне нравится и так, и так!.. – сказала она.

– Тогда давай я тебя тоже разотру!.. – предложила Катя. – Я буду тебе сейчас мама и папа в одном лице!..

И Катя хихикнула, неожиданно для самой себя (и для Кости!..)

– Не в одном лице, а в одних руках!.. – сказала Аня ей в ответ, и тоже хихикнула.

Катя принялась растирать Аню в том же порядке, с плеч до самых пяточек, и теперь Аня не жмурилась, а кряхтела.

– Тебе не больно?.. – заботливо спросила Катя.

– Нет, что ты! Классно!.. – воскликнула Аня.

И, вновь хихикнув, добавила:

– Мама меня еще шлепает, когда разотрет!..

– Вот так?.. – спросила Катя.

И легонько шлепнула подругу по растертой попке.

– Нет, сильнее!..

– Вот так?..

И Катя шлепнула Аню гораздо крепче.

– Ой! – невольно воскликнула Аня. – Да вот так, вот так!.. Какая у тебя рука сильная!..

– Извини… - смущенно сказала Катя. – Случайно получилось!..

– Да ладно, ты что! Мама меня еще сильнее шлепает!.. – успокоила ее Аня. – И у нее рука больше!..

– Мама тебя шлепает, когда наказывает?.. – удивилась Катя.

– Нет, мама меня шлепает только после ванны или когда играет со мной. А когда она меня наказывает, она со мной перестает разговаривать. – ответила Аня.

И со вздохом добавила:

– Лучше бы она меня шлепала или даже выпорола, чем молчать вот так…

– А что ты делаешь, чтобы она не молчала?..

– Ну, что… Иду просить прощения!..

– И она тебя прощает?..

– Конечно! Всегда!.. Мириться с мамой так здорово!..

Катя сложила полотенце и отступила на шаг назад, с удовольствием разглядывая подругу.

– Теперь ты не только загорелая, но и вся красненькая!.. – сказала она. – Красненькая-прекрасненькая!..

Это произнесла именно Катя, а не Костя, потому что только девочка могла сказать так другой девочке. Причем такая девочка, которая только что была «мамой и папой в одних руках».

Но Костя мысленно горячо поддержал Катю. Он был с ней целиком и полностью согласен.

Аня только смущенно улыбнулась в ответ.

Надо было уже одеваться. И тут Аня почувствовала, что одеваться ей совсем не хочется.

Привычка к невинной младенческой наготе дома, воспоминание о свободной наготе во время купаний в лагере, сегодняшнее, совсем особенное переживание вдруг сплелись вместе, и Аня поняла, что для нее нет ничего более естественного, чем быть обнаженной. Особенно вместе с Катей. Для Кати…

Это было так же естественно, как для Кати быть всегда полностью одетой.

Но солнце поднималось все выше, и на пруд мог прийти еще кто-нибудь. К тому же подруг ждали разные другие замечательные дела.

Поэтому Аня быстренько оделась, а Катя помогла ей застегнуть пуговки на ее легком платье из набивного ситца.

Глава третья

<