Странный аттрактор

— Я понял, сделаю, — обречённо согласился тот.

— Ну всё, тогда увидимся четырнадцатого числа, — попрощался я, положив трубку.

Шей, сидевшая напротив меня во время разговора по коммуникатору, обеспокоенно посмотрела мне в глаза и поёжилась. Вчера я принял решение не следовать стандартным канонам книг про попаданцев и не скрывать от своих близких союзников важную информацию. Тем более, что они её так или иначе узнают, а если будут распространятся, то их примут за городских сумасшедших, так что смысла держать всё в тайне от Шей не было.

К тому же, я успел за эти две недели хорошо изучить девушку и склонялся к тому, что она, по каким-то своим причинам, действительно решила остаться со мной, что бы не происходило, и кем бы я ни был.

— Не жалеешь о своём решении, узнав мою историю и о том, что нас ждёт в будущем? — спросил я, доставая из пачки очередную сигариллу.

— Не жалею… Мне пока просто не вериться, что это правда, но тебе я доверяю. И мне страшно, Икс, — тихо сказала она.

— Это совершенно нормально, Шей. Не боятся только идиоты. Важно, что ты способна действовать, борясь со своим страхом. Для этого нужна несгибаемая воля, то качество, что отличает расчётливого игрока, идущего к своей цели, от отважного глупца. И она у тебя есть, — я задумчиво пустил несколько колец из дыма. — Вот и подошли к концу наши английские каникулы, пора возвращаться домой.

Глава 13

Мы вышли из машины напротив частной клиники, расположенной в благополучном районе Хемстед, на юге Харлема. Сегодня должно было произойти одно из первых ключевых событий в моей новой жизни. Да, вот и настал тот день, когда я стану магом. Осуществилась, блин, детская мечта, хах…

Мы только позавчера прибыли в Ось, воспользовавшись тем же способом, которым её покидали, и прошедший день провели весьма продуктивно. Я забрал из снятого мной ранее абонентского ящика документы, подтверждающие мою новую личность, потом арендовал квартиру в одном из бетонных муравейников Харлема. Эти два условия требовались для получения вида на жительство в Оси, который я благополучно и оформил.

Теперь я официально Ксандер Холланд и, заплатив за медицинскую страховку, если буду исправно вносить месячные взносы, смогу пользоваться всеми благами местной цивилизации уже в легальном русле, не прибегая к услугам сомнительных личностей.

Ещё пришлось поковыряться с отделением камня эссенции от оправы кольца, но, исторгнув из себя месячную норму нецензурных ругательств, я всё же справился с этой, как оказалось, не простой задачей.

На входе в опустевшую от сотрудников клинику нас встретила дочь доктора.

— Твой горе-папаша решил втянуть тебя в это сомнительное мероприятие? — возмутился я и решил выразить сочувствие. — Ну, что сказать, крепись, девочка. Не повезло тебе с ним, конечно. Но, как говориться — «родителей не выбирают».

Она лишь хмуро посмотрела на меня, не оценив иронии. Так и не обмолвившись и словом, провела нас к лаборатории. Там нас ожидал встревоженный доктор Винич.

Я осуждающе покачал головой и поинтересовался:

— Это так ты ограждаешь дочь от проблем, защитник?

— А что я должен был сделать? Вы дали мне выбор? Для операции требуется ассистент, что будет подавать инструмент и управлять оборудованием. Я не мог привлекать посторонних, — злобно прошипел он.

— А у неё это получится? — спросил я, переводя взгляд на девочку.

— Инна очень способная. Да и мы уже неоднократно отрепетировали все процедуры, — ответил док гордо, отвлекаясь на миг от тревожных мыслей.

Его дочь кивнула и подтвердила безэмоциональным тоном:

— Я справлюсь.

— Тогда давайте приступать, — согласился я.

Пройдя процедуру дезинфекции, я облачился в одноразовую одежду, накинул сверху халат и принялся наблюдать за процессом подготовки эссенции к подсадке, изредка давая комментарии, когда это требовалось.

Для начала доктор поместил камень в колбу и отправил её на нагревательную станцию. Дождавшись нужной кондиции, он аккуратно извлёк его пинцетом.

Внешний вид эссенции изменился. Теперь внутри кристалла уже не пробегали миниатюрные молнии и вспышки. Наружный его слой огрубел, приняв тёмно-синий оттенок, а в центре собралась жидкость, мерцающая фиолетовым светом.

Затем мужчина перенёс его вовнутрь стеклянного ящика с прорезями-руковицами для рук, в котором уже находились три сосуда. Один большой, похожий на шприц, и два поменьше. Нажав кнопку на столе, доктор откачал весь воздух и вспышкой ультрафиолета убил все бактерии и лишние органические частицы.

Он медленно, с помощью автоматического резака, начал вскрывать камень над колбой. Фиолетовая жидкость начала капать в сосуд. Когда с этим было покончено, Виктор отложил пустую оболочку и, установив флакон с жидкостью в дозатор, сделал два быстрых клика, равномерно распределив катализатор силы по двум оставшимся картриджам.

Герметично запечатав их, он облегчённо выдохнул и вынул картриджи из прибора.

— Всё прошло, как надо, — удовлетворённо подтвердил я.

Теперь нас ждала самая ответственная часть — процедура подселения. Для её проведения нам пришлось переместиться в операционную.

Мне обработали лицо и зафиксировали тело, пристегнув меня множеством ремней к специальному креслу. Доктор с дочерью установили в медицинскую технику оба контейнера с эссенцией, продублировав их такими же картриджами, извлечёнными из холодильной камеры, но уже с промежуточной офтальмологической жидкостью.

Когда они готовились устанавливать мне на веки распорки, поддерживающие глаз в открытом состоянии, я решил напоследок повторить важные тезисы:

— И так, господин и дамы, напоминаю, что после завершения операции я буду находиться в сознании ещё пятнадцать-двадцать минут. Вероятно, буду сходить с ума от боли и орать. Затем я отключусь на три-четыре часа, за это время вам будет необходимо доставить моё бесчувственное, бренное тело домой к доктору и погрузить в ледяную ванную. С этим лучше не тянуть, так как незадолго до прихода в себя, меня должны настигнуть побочные эффекты от присадки. А теперь выдохните, сосредоточьтесь и приступайте, я в ваших руках.

Из присутствовавших больше всех волновалась Шей. Она стояла у входа в нервном ожидании. Поймав её обеспокоенный взгляд, я ободряюще кивнул, стараясь поделиться с ней своей уверенностью.

Хотя нервничать стоило как раз мне самому, учитывая ту боль, с которой мне придётся столкнуться. Но я знал, что моё тело справиться, а боль — это лишь временное неудобство, потерплю. Больше меня раздражало то, что на ближайшее время я превращусь в беспомощную развалину.

В каждый глаз мне ввели по два катетера, через которые родное стекловидное тело постепенно откачивалось и заменялось синтетическим. Пока я ничего не чувствовал, только зрение помутнело. Понемногу на изображение начал накладываться какой-то оттенок, будто бы я смотрел на мир сквозь какой-то лиловый фильтр.