Странный приятель

– Разматывай аккуратно, – приказал Готор, видя, что Гаарз взялся за тесак, чтобы распороть тюк надвое. – Вдруг там какие-нибудь бумаги проложены между слоями. Будет обидно, – добавил он несколько позже, когда тюк был раскручен уже более чем на половину, но никаких тайных записок или иных секретных вещей так и не обнаружилось, – если все эти хлопоты только для того, чтобы лишить герцогов Гидшаа новых моднявых подштанников.

– Глянь, что это? – спросил Гаарз, когда почти вся поляна, на которой они стояли, была украшена огромной ярко-красной лентой, выглядящей тут, посреди природы, особенно странно.

Готор взял поданную ему вещь и сначала удивленно повертел ее. Потом начал приглядываться более пристально и даже несколько раз подносил поближе к глазам, словно бы пытаясь рассмотреть мельчайшие царапинки. В процессе рассматривания его лицо из заинтересованно-безразличного все более начало приобретать черты любопытства, усиливающегося волнения и даже почти шока, о чем говорил также выступивший на лбу пот.

Естественно, вся остальная компания не смогла устоять в стороне и тоже сунула свои носы поближе к странной вещи.

Естественно, нос благородного оу Ренки Дарээка, не сумевшего сдержать любопытство, оказался там же, где и носы его куда менее благородных спутников. А вскоре и сам вещица перекочевала в его руки из рук Готора.

– Это какая-то рукоятка! – с необычайно умным видом высказался наконец Ренки. – Обломок жезла… или, может быть, даже булавы, во всяком случае, чего-то похожего. Судя по бронзе, довольно старая вещь. Глянь, какие жуткие рожи на набалдашнике – аж мороз по коже. А прически… – выбрито с боков и гребень посредине… Словно с росписей Второго Храма или из театральной постановки про героев древности, вроде Ска’гтаху, убийцы тигров или призрака Бефара. А на верхнем пояске… Сложно, конечно, утверждать однозначно, но, кажется, это морды быка, козы, тюленя и медведя. Вроде бы, еще даже до Небесного Верблюда считались, что все люди произошли именно от этих зверей. Наверное, это какая-то старая подделка под еще более древнюю вещь, еще доимперского или раннеимперского периода.

– А почему ты думаешь, что подделка? – поинтересовался Готор, внимательно глядя на Ренки.

– Так ведь сам посмотри. Бронза, конечно, потертая. Но если бы и впрямь с его изготовления прошло три-четыре тысячи лет, вряд ли бы мы вообще что-нибудь различили.

– Да, наверное. Если только ее не хранили с большой осторожностью, как реликвию, заматывая в толстые слои шелка, – согласился и одновременно возразил Готор, словно бы пытаясь на глаз определить толщину слоя патины на непонятном обломке. – А что ты думаешь о надписях?

– Да тут же почти ничего и не прочитаешь, – присмотревшись, ответил Ренки. – Раньше, видать, надписи шли по всему жезлу-рукояти. А тут огрызочек в ладонь длиной. Какие-то странные надписи. Непонятно, на каком языке писали, это даже не древнеимперский, хотя буквы и некоторые слова вроде и похожи на наши. Только совсем нет диакритических знаков для удвоения гласных или малого или большого щелчка. А некоторых букв я вообще не узнаю…

– Каких? – со странно взволнованным видом спросил Готор нечто странное. Будто он сам не знал нормального алфавита.

– Ну, – удивился Ренки. – Да вот, например. Или эта вот. И вот эта… кажется, тоже отдельная буква, хотя и похожа на предыдущую…

– «Ща», «Твердый знак» и «Мягкий знак».

– Ты их знаешь? – почти не удивившись, спросил Ренки. – Что-то древнее?

– Да как сказать… – очень задумчиво ответил Готор. – У меня на родине их до сих пор используют.

– Так, выходит, это вещица из ваших краев! – догадался Ренки. – А я-то думаю, что у тебя вид такой ошарашенный! Наверное, встретить что-то знакомое в такой дали от родины – это как упавшим королевским орехом по голове получить. Вроде и больно, и в то же время – на редкость приятно! Говорят, удивительная вкуснятина.

– Угу… – согласился Готор. – Именно что по голове… получить… Только вот никак эта вещица не могла бы сюда попасть из моих краев… Я так думаю.

– Ну, – беспечно пожал плечами Ренки. – Пути вещей и людей неисповедимы. Ты думаешь, что первый – как вас там называют – островитянин, кто попал на наши земли. А оказывается, кто-то из твоих соплеменников уже был тут раньше!

– Вот-вот, – согласно кивнул Готор. – Причем тысячи лет назад. С учетом того, что этой письменности всего-то тысяча с не очень большим хвостиком лет. А в таком вот виде – так и еще намного меньше…

– Да это небось только вы думали, что «тысяча с небольшим…» А у нас ею уже… не знаю… с незапамятных времен пользуются. А вы-то небось себя особенными мнили? Ну уж извини, мне правда жаль, что суровые будни жизни нанесли такой удар по твоим светлым идеалам.

– Молодца, – одобрительно сверкнул глазами Готор. – Подколол! Наверное, и правда надо ко всему проще относиться. Хотя это первое настоящее материальное доказательство того, что мои… соплеменники бывали на Старых Землях («штуку» ведь оттуда привезли). А это, знаешь ли, м-да… Многое объясняет и еще больше запутывает. Нет, я и раньше, конечно, подозревал. Уж слишком много совпадений! Но вот теперь… Эх, мне бы сейчас поговорить с кем-нибудь действительно умным…

– Хм… – изобразил обидчивый звук Ренки. Его приятель, конечно, пребывал сейчас в на редкость взволнованном состоянии, но все-таки элементарную вежливость следовало соблюдать.

– Не бери в голову… – Готор встрепенулся, отошел от своих дум, а потом словно бы еще некоторое время припоминал, что говорил и в чем причина недовольства на физиономии приятеля. – Я имел в виду: рядом с действительно умными, которые, собственно говоря, меня сюда и послали, я сам словно новорожденный младенец. Могу только пузыри пускать да пеленки пачкать. Ладно. Давайте лучше подумаем, что будем дальше делать?

– А чего там думать? – удивился Ренки. – Надо возвращаться в Фааркоон. Отдать Тайной службе эту «штуку», да и забыть все это, как кошмарный сон!

– Угу… – невесело согласился Готор. – Похоже, «штукенцию» все же придется отдать. Очень бы не хотелось, конечно. Но если мы ее им не притащим, они с нас с живых не слезут. Пожалуй, придется ограничиться зарисовками. Ну, может, еще и копии-оттиски с надписей поснимаю. …Небесный Верблюд! Хотел бы я все-таки знать, что это за штука такая и от чего ее отломали! Но я, собственно, вот о чем. Как будем назад возвращаться? Боюсь, что легкой дороги у нас не получится. Если герцоги Гидшаа и впрямь так сильно были заинтересованы в этой штуковине, что устроили такую сложную операцию по ее транспортировке, просто так они не успокоятся и будут искать любые следы и тянуть за все ниточки. И пошлют на это дело действительно толковых людей. Надо будет переодеться… Может, избавиться от лошадей или возка? Примкнуть к какому-нибудь каравану? Изменить маршрут? Рвануть на юг, добраться до порта, а там уж договориться о возвращении в Фааркоон? Надо будет проработать этот вариант! А для начала давайте-ка приберем здесь. Этот шелк своим цветом словно бы кричит: «Вот они, хватайте воров!» Надо его сжечь. Я, впрочем, слышал, что шелк не горит. Даже не знаю, так это или нет. Но тогда давайте просто закопаем. Хотя… Небольшой кусочек прихватите с собой. Тоже отдадим Тайной службе. Может, это наведет их на какой-нибудь след.

Глава 8

Ренки трепетал от восторга! Да он уже дня три как только и делал, что трепетал, едва попал в столицу. Приходил в дикий восторг от каждого названия, знакомого ему по прочитанным книгам, и даже будто бы удивлялся тому, что известные всему королевству дворцы, площади и улицы и правда находятся на тех самых местах, как это указанно на планах города.

Но поднимаясь на это крыльцо и проходя сквозь эти двери, он трепетал особенно!