Странствия хирурга: Миссия пилигрима

— Ничего не понимаю, — пробормотал Джироламо. — Несомненно, это тайнопись, ключ к которой нам не известен. Автор не хотел, чтобы его мысли стали достоянием каждого.

— Тем важнее расшифровать послание, — взволнованно проговорил Витус.

— Верно, — кивнул Магистр. — Петрарка поставил перед нами хитроумную задачу. Но не может того быть, чтобы мы не смогли ее решить. Как-никак нас трое, и все мы академически образованные люди. Позвольте мне начать и порассуждать вслух. Как нам известно, Петрарка был не только поэтом, но и просвещенным, общительным человеком. Поэтому логично заключить, что он прекрасно знал греческих и римских писателей. Был ли он так же хорошо знаком с криптографией? Кто из знаменитых мужей вообще прибегал к тайнописи? А? — Он вопросительно посмотрел на собеседников.

Не дождавшись ответа, Магистр ответил сам:

— В той или иной мере все. Времена тогда, как и сейчас, были неспокойные, и каждый, расходившийся во мнениях с властями предержащими и церковью, рисковал быть убитым или сожженным. Особенно распространено было шифрование в военной области.

— Я догадываюсь, на кого ты намекаешь, — отозвался Витус.

— Кажется, я тоже, — добавил Крючок. — Вы имеете в виду великого полководца, господин Магистр? Быть может, Александра… хотя нет, он не был писателем, тогда, собственно, остается только…

— Правильно! Гай Юлий Цезарь! — Ученый широко взмахнул рукой. — Считайте, что мы уже почти разгадали загадку. Нам остается всего лишь выяснить, каким из шифров Цезаря воспользовался Петрарка. Могу предположить, что речь идет о так называемом сдвиге. Император очень часто просто заменял каждую букву своего сообщения другой, а именно отстоящей на две, три, четыре, пять или более позиций в алфавите. Так, при сдвиге на пять мест вместо каждого «А» стояло бы «F».

— Понимаю! — оживился Крючок. — Нам надо выяснить, какую именно разновидность он предпочел.

— А это потребует много времени, — вздохнул Магистр. — Попробуем, предположив, что я не ошибся в своей гипотезе, сократить процедуру. Давайте возьмем сдвиг на три позиции. Вдруг произойдет чудо?

И он приступил к делу.

Работа оказалась весьма кропотливой, и вот, словно из тумана, проступили первые слова. Трое ученых мужей продолжили расшифровку с еще большим рвением. Прошло немало времени, и наконец перед ними предстал новый, хотя и с трудом читаемый текст, который Витус записал строку за строкой:

ЭТОПОСЛАНИЕЕРЕТИЧЕСКОЕ

НОПРA.D.ВОЕБЛОХАПРИНОСИТЧУ

МУСНАЧАЛАОНАУБИВАЕТКРЫСУ

ПОТОМКОГДАТАОКОЧЕНЕЕТЧЕ

ЛОВЕКАПОСЛЕЧЕГОЧЕЛОВЕКЧ

ЕЛОВЕКАНОПЕРВОПРИЧИНАВСЕГОБ

ЛОХАСИЕОБНАРУЖИЛ ФРАНЧЕС

КОПЕТРАРКА

Молодой человек снова взялся за перо и переписал послание более внятно:

ЭТО ПОСЛАНИЕ ЕРЕТИЧЕСКОЕ,

НО ПРАВДИВОЕ:: БЛОХА ПРИНОСИТ ЧУМУ.

СНАЧАЛА ОНА УБИВАЕТ КРЫСУ, ПОТОМ,

КОГДА ТА ОКОЧЕНЕЕТ, ЧЕЛОВЕКА.

ПОСЛЕ ЧЕГО — ЧЕЛОВЕК ЧЕЛОВЕКА.

НО ПЕРВОПРИЧИНА ВСЕГО — БЛОХА.

СИЕ ОБНАРУЖИЛ ФРАНЧЕСКО ПЕТРАРКА.

Витус несколько раз перечитал письмо про себя и в конце концов задумчиво произнес:

— Anno 1351было большой смелостью назвать блоху переносчицей чумы. Достаточно вспомнить, сколько существовало теорий самых авторитетных врачей и ученых, которые говорили совсем о другом. Причиной объявлялись мощные землетрясения, исторгавшие «чумные испарения». Или расположение планет — когда Сатурн, Юпитер и Марс выстраивались в одну линию, то есть небеса подавали знак, и едва ли не сам Всемогущий якобы карал людей!

Витус помолчал и продолжил:

— Впрочем, церковь и по сей день не устает повторять: каждый раз, когда на нас обрушиваются непогода, неурожай или эпидемии, это значит, что Всевышний карает жалких грешников на земле. И вдруг приходит такой вот Франческо Петрарка и объявляет, что все бедствия исходят от маленькой блохи.

— Теперь я понимаю, почему поэт напустил столько туману в своем послании. — Магистр невольно перешел на шепот.

— Да, объяснение кирургика звучит убедительно, — кивнул Крючок. — Хотя Петрарка и считался бесстрашным, свободно мыслящим человеком, однако не до такой степени. Он мог бы запросто угодить на дьявольскую кухню, если бы его мысли были признаны ересью. А с другой стороны, он непременно хотел донести свои открытия до потомков. Как обидно, что его послание пролежало под спудом в архиве более двух веков!

— А вы верите, профессор, что блоха и в самом деле может быть корнем зла? — блеснув бериллами, спросил Магистр.

Крючок добродушно взглянул на него:

— Почему бы и нет? Я считаю этот тезис, по крайней мере, столь же вероятным, как и все другие теории.

Витус оставался серьезен:

— Мы должны рассматривать утверждение Петрарки в контексте его встречи с монахами-картезианцами. Вспомните, они поведали ему, что из тридцати собратьев его брат был единственным выжившим в эпидемии. И более того: Джерардо причащал их перед смертью и хоронил. В это время он мог бы заразиться сто, тысячу раз! Должен был! Почему же этого не произошло? Потому что он знал, чего опасаться: блох. Он выявил, что именно они переносят заразу. Другого объяснения я не вижу.

Магистр спросил, лукаво прищурясь:

— А что же с крысами? Они что, вообще никакой роли не играют?

Крючок ответил за Витуса:

— Как нам известно, мой уважаемый Магистр, крысы точно так же умирают от чумы. Петрарка ведь тоже пишет об этом. Они околевают так же, как домашние животные, будь то крупный рогатый скот, козы с овцами или собаки. С той лишь разницей, что крысы перебираются из дома в дом или даже кочуют по городам и весям. А вместе с ними повсюду перемещаются блохи, разнося заразу.

Магистр глубокомысленно кивнул:

— Чем больше я размышляю, тем более правдоподобным мне кажется этот тезис. Блохи используют крыс, так сказать, в роли перевозчика, чтобы распространять чуму.

— Не совсем, — возразил Витус. — Я думаю, блохе безразлично, на чем она сидит, ей просто нужно животное, на котором она по-хозяйски может расположиться. Кстати, она и его убивает, как заверяет Петрарка. Как блоха может убить крысу? Тут нам остается лишь строить предположения. Вероятнее всего, через укус. Мне сразу вспоминается бедняжка Арлетта: ведь ее тогда покусали именно блохи в том убогом заведении, где мы провели последнюю ночь перед возвращением в Гринвейлский замок.

Магистр откашлялся:

— Пожалуй, так оно и есть. Обратите внимание на наблюдение Петрарки: сначала блоха убивает крысу, а когда та околевает — человека. Из чего я делаю вывод, что дохлая крыса уже не представляет никакого интереса для блохи. Наверное, ей нужна теплая кровь. В итоге она подыскивает себе другую жертву. Перепрыгивает на другую крысу, а если ни одна не подвернется, то на человека. Повторяется то же самое: укус — чума — смерть.

Крючок свесил голову набок и задумчиво повторил: