Странствия убийцы

— Волна Скилла… ты думаешь, это был Верити? — Кетриккен часто задышала, щеки ее порозовели.

— Я не знаю никого другого, обладающего подобной силой.

— Значит, он жив, — тихо пробормотала она. — Он жив.

— Может быть, — кисло сказала Кеттл. — Такой удар Скилла сам по себе может убить человека. А может быть, это вообще был не Верити. Возможно, это была неудачная попытка Уилла и Регала добраться до Фитца.

— Нет. Я говорил вам. Их разбросало, как солому.

— И я говорила тебе. Они могли перебить друг друга, пытаясь добраться до тебя.

Я ожидал, что Кетриккен упрекнет ее, но королева и Старлинг во все глаза смотрели на Кеттл, пораженные ее осведомленностью в науке Скилла.

— Как мило с вашей стороны, что вы обо всем предупредили меня заранее, — с едкой почтительностью заметил шут.

— Я не знал… — начал я возражать, но Кеттл перебила меня:

— Никакой пользы не было бы в этом предостережении, только ты бы все время думал об этом. Сами посудите. Сколько понадобилось наших совместных усилий, чтобы удержать Фитца на Дороге Скилла. Он никогда бы не пережил путешествия в этот город, если бы его сознание не было затуманено эльфовой корой. А члены группы свободно шли по дороге и пользовались путевыми столбами. Очевидно, они гораздо сильнее Фитца в Скилле. Что делать, что делать?

Никто не ответил на этот вопрос, который она задала сама себе. Внезапно она подняла глаза и обвиняюще посмотрела на нас с шутом:

— Этого не может быть. Этого просто не может быть. Пророк и Изменяющий — почти мальчики. Желторотые птенцы, не обученные Скиллу, думающие только о прыжках, потасовках и любовных глупостях. И они должны спасти мир?

Мы с шутом обменялись взглядами, и я увидел, как он набирает в грудь воздух, чтобы ответить ей. Но в эту секунду Старлинг щелкнула пальцами.

— Это подходит для песни! — воскликнула она, и лицо ее озарилось восторгом. — Не для песни о сильных героях, мускулистых бойцах. Песня о двоих, сильных только своей дружбой. Оба верны королю. И припев: «Желторотые птенцы» и так далее…

— Хватит, — прикрикнула Кеттл, — это неподходящее время для песен. Неужели вы оба настолько глупы, что не видите опасности для себя? И в какой опасности все мы из-за вашей уязвимости?

Я смотрел, как она неохотно вытащила из своей сумки мою кору и снова поставила на огонь котелок.

— Это единственное, что я могу придумать, — извинилась она перед Кетриккен.

— Что это? — спросила королева.

— Мы одурманим шута эльфовой корой. Это заглушит его для них и спрячет его мысли.

— Но эльфовая кора так не действует! — негодующе возразил я.

— Не действует? — Кеттл свирепо повернулась ко мне. — Тогда почему многие годы ее традиционно использовали именно для этого? Если кору дать достаточно юному королевскому бастарду, она может выжечь из него все способности к Скиллу. Так часто делали.

Я покачал головой:

— Я пользовался ею многие годы, чтобы восстанавливать свои силы после Скилла. И Верити тоже. И никогда…

— Милость Святой Эды! — воскликнула Кеттл. — Пожалуйста, скажи, что это неправда.

— Зачем мне говорить неправду? Эльфовая кора восстанавливает силы, хотя иногда и вызывает депрессию. Я часто носил чай из нее Верити, чтобы поддержать его силы во время работы Скиллом… — Я запнулся. Страх на лице Кеттл был слишком искренним.

— Владеющие Скиллом хорошо знают, как опасна эльфовая кора, — устало ответила она. Я слышал каждое слово, потому что никто в палатке не издавал ни звука. — Она притупляет Скилл, так что человек не может работать Скиллом сам и никто не в состоянии связаться с ним. Говорят, что она уничтожает талант Скилла в молодых и препятствует его развитию во взрослых людях. — В глазах ее была жалость, когда она взглянула на меня. — Ты, по-видимому, когда-то был очень силен в нем, раз до сих пор сохранил хотя бы видимость владения Скиллом.

— Не может быть… — слабо прошептал я.

— Подумай, — уговаривала она меня, — ты когда-нибудь чувствовал, что сила твоего Скилла прибывает после использования эльфовой коры?

— Что с моим лордом Верити? — спросила вдруг Кетриккен.

Кеттл неохотно пожала плечами и повернулась ко мне:

— Когда он начал использовать эльфовую кору?

Мне было трудно сосредоточиться на ее словах. Так много всего изменилось за последние несколько минут! Эльфовая кора всегда прочищала голову от пульсации, вызванной усиленной работой Скиллом. Но я никогда не пытался работать Скиллом сразу после употребления коры. Я знал, что Верити делал это, но не представлял себе, насколько успешно. Мои проблемы со Скиллом… могли ли они быть результатом действия коры? Как вспышка молнии, пришло внезапное понимание, что Чейд совершал ошибку, заваривая чай из нее Верити и мне. Чейд совершил ошибку. Мне никогда не приходило в голову, что такое возможно. Чейд был моим учителем, Чейд читал, изучал и знал все древние летописи. Но его никогда не учили Скиллу.

— Фитц Чивэл!

Оклик Кеттл привел меня в чувство.

— Ну, насколько я знаю, Верити начал употреблять его в первые годы войны, когда он был единственным владеющим Скиллом, кто мог встать между нами и красными кораблями. Я уверен, что до того он никогда не использовал Скилл так часто и не бывал в таком измождении. И Чейд начал давать ему кору, чтобы поддержать его силы.

Кеттл несколько раз моргнула.

— Без использования Скилл не развивается, — пробормотала она себе под нос — При использовании сила его растет, и человек инстинктивно учится разным способам его употребления. — Я вдруг понял, что согласно киваю в такт ее тихим словам. Ее старые глаза встретились с моими. Она заговорила прямо: — Скорее всего, вы оба остановлены в росте. Эльфовой корой. Верити, как взрослый человек, возможно, оправился. Он мог заметить, что его Скилл усилился за то время, что он не пил этого настоя, как это понял сейчас ты. Конечно, он сумел в одиночку пройти по Дороге Скилла. — Она вздохнула. — Но я подозреваю, что группа не пользовалась ею и их таланты превзошли ваши. Так что теперь перед тобой выбор, Фитц Чивэл, и только ты можешь сделать его. Шуту терять нечего, если он использует наркотик. Он не может работать Скиллом, и, употребляя кору, он защитится от группы Регала. Но ты… Я могу дать тебе эльфовой коры, и она сделает тебя глухим к Скиллу. Им будет труднее достать тебя, но ты фактически не сможешь работать Скиллом. Возможно, ты будешь в большей безопасности. Но это разрушит твой талант. Достаточное количество коры может убить его полностью. И никто, кроме тебя, не может выбрать, что важнее.

Я смотрел вниз, на свои руки. Потом поднял взгляд на шута. Еще раз наши глаза встретились. Я медленно потянулся к нему своим Скиллом. И не почувствовал ничего. Может быть, мой неверный талант снова изменил мне? Но я был почти уверен, что Кеттл права: эльфовая кора, только что выпитая шутом, закрыла его для меня.

Кеттл сняла с огня котелок, и шут молча протянул ей свою кружку. Она высыпала в нее еще щепотку горькой коры и долила воды. Потом она выжидательно посмотрела на меня. Я оглядел лица моих друзей, но не нашел никакой помощи. Я вытащил из груды посуды кружку. Я видел, как потемнело морщинистое лицо Кеттл. Она поджала губы, но ничего не сказала. Она просто сунула руку в мешочек, стараясь взять кору с самого дна, где она превратилась в порошок. Я посмотрел на Кеттл:

— Вы сказали, что волна Скилла могла уничтожить их?

Кеттл медленно покачала головой:

— Не стоит на это рассчитывать.

Я ни на что не мог рассчитывать. Ни на что определенное.

Тогда я поставил кружку и пополз к своему одеялу. Неожиданно я почувствовал себя ужасно усталым. И испуганным. Я знал, что Уилл где-то здесь и ищет меня. Я мог попытаться спрятаться за туманом эльфовой коры, но этого могло оказаться недостаточно. Может быть, настой просто ослабит мою и без того слабую защиту. Я понял, что не буду спать этой ночью.

— Я покараулю, — предложил я и встал.

— Ему не следует оставаться одному, — проворчала Кеттл.

— Его волк будет караулить вместе с ним, — уверенно сказала Кетриккен. — Он как никто другой может помочь Фитцу в борьбе с этой предательской группой.

Мне было интересно, откуда она это знает, но я не посмел спросить. Я просто поднял свой плащ и вышел, чтобы сесть у огня и ждать, как приговоренный к смерти.

32. КАПЕЛЛИН-БИЧ

Уит считается достойным презрения. Во многих местах его называют извращением и рассказывают о людях, совокупляющихся с животными или приносящих человеческих детей в жертву, чтобы овладеть этой магией. Некоторые рассказчики говорят о сделках, заключенных с древними демонами земли. На самом деле, я думаю, Уит — самая естественная магия, какой только может владеть человек. Это Уит заставляет летящих птиц одновременно повернуть в сторону или стайку мальков держаться вместе в бурном потоке. Это Уит посылает мать к постели ребенка, как только малыш просыпается. Я верю, что это он лежит в сердце всех бессловесных связей и что все люди обладают определенными способностями к нему, знают они об этом или нет.