Страшила

Ну ясно, подумал Браги, нигде в другом месте купающаяся в роскоши принцесса жить просто не согласится. Видал огр дворцы и побольше, и покрасивее, и побогаче. Ничего такого, что поразило бы его воображение, он здесь не встретил. Лишь убедился в том, что Ляпквист не прочь пустить пыль в глаза. Может быть, любимая дочурка вся в него.

Подъездная дорога, усаженная по обеим сторонам деревьями, упиралась в прямоугольный двор. Со двора по мраморной лестнице можно было попасть непосредственно во дворец. У входа стояли другие стражники, расфуфыренные, словно попугаи. Рядом с прохаживались герольд и мажордом, с неприязнью поглядывающие на тарарам, творившийся во дворе.

Тарарам творился в полную силу. Передвижной цирк тренировался перед выходом. Комики репетировали несмешные сценки с гэгами пятисотлетней давности вроде падения на банановой кожуре и пинков под зад. Жонглеры, факиры, акробаты крутились, вертелись, подпрыгивали, подкидывали в воздух разные предметы. Были и другие. Хромой дед с костылем, умеющий плеваться ушами. Два близнеца, говорящие исключительно задом наперед и исключительно хором. Пожиратель тараканов с коробкой, в которой содержались приготовленные к поеданию бестии. Была девочка, умеющая корчит страшные рожи. Было нечто, непонятного пола – сверху женщина, снизу мужчина… Словом, на что только не пойдет любящий родитель ради спасения своей кровиночки… Браги подумал, что по здравому разумению половину из этой артистической братии нельзя допускать к королевским покоям и на выстрел катапульты… Впрочем, мнения огра никто не спрашивал, тем более огра, прибывшего инкогнито.

Тем не менее вся эта катавасия оказалась Браги на руку. На ее фоне можно было затеряться, посвятив время до своего выхода разведке. Посмотреть, что да как.

Едва Браги дошел до каменной скамейки, на которой собирался расположиться, к нему подскочил гном с носом, похожим на сливу.

– Эй, булыга! – пропищал коротышка. – Слышишь?

– Ну? – промычал огр.

– Будешь после этих, этих и вон той братии, – сказал гном. Его палец ткнул вначале в циркачей, потом в комиков, потом в группу артистов оригинального жанра. Дед, плюющийся ушами, сидел с мрачной миной. Девочка строила рожи да такие страшные, что Браги почувствовал тошноту. Впрочем, это могло быть следствием похмелья.

– Идет, – ответил огр.

В этот момент на ступенях дворца появились два стражника, несущие под микитки какого-то типа в шляпе с пером. Тип громко вещал, что его не так поняли, совсем не так. Раскачав неудачливого комедианта, стражники швырнули его прямо на ступеньки, по которым он покатился, ругаясь.

Массовая репетиция замерла, наблюдая за тем, как непонятый острослов был свергнут с вершин артистического Олимпа. Девочка перестала корчить рожи. Браги заметил, что ее собственное личико мало отличается от того, что она мгновенье назад изображала.

Острослов в шляпе с пером вскочил на ноги, отряхнулся, оглядел своих коллег и зашагал прочь с таким видом, что пересчитывать ступеньки для него обычное дело. Впрочем, может, так оно и было.

Гном с носом, похожим на сливу, выругался. Потом высморкался. Репетиция продолжилась. Браги поглядел на скалящегося в усмешке герольда, стоящего у входа. Циркачи всем скопом ринулись внутрь. Пришла их очередь.

– Эй, булыга, а ты с чем идешь? – пискнул гном.

– Секрет. Страшная тайна.

Коротышка попытался рассмотреть лицо Браги под капюшоном и прищурил глазки.

– Ну-ну. Давай. Потом полетишь вот так же, как тот…

Огр усмехнулся, но ничего не сказал. Видя, что гигант не собирается вступать в дискуссии, гном ушел. Его работа в труппе комиков состояла в том, чтобы падать на банановой кожуре. Такой трюк, безусловно, морально и физически готовит гнома к близкому знакомству со ступенями дворца…

Браги втихаря осматривался. И ждал. Циркачи выкатились из дворца минут через пять. Их гнали древками копий стражники. Разодетые в дурацкие костюмы, артисты ругались и протестовали, пытаясь что-то доказывать рослым парням в доспехах. Их никто не слушал. Здесь уже побывало достаточно чудодеев, чтобы чьи-то таланты и тем более оправдания могли хоть кого-то заинтересовать.

Огр зевнул, решив немного покемарить. Для этой цели он прилег на каменную скамеечку. Она оказалась короткой. Пока огр ворочался, шум, издаваемый выдворенными циркачами, стих вдали. На фронт борьбы с принцессиной хандрой выступили комедианты. С собой у них был целый мешок дурно воняющих банановых шкурок.

Девочка, корчившая страшные рожи, устала репетировать и села на самую нижнюю ступеньку. Вытащила трубку, задымила и выругалась. Как сапожник. Браги присмотрелся. Оказалось, это вовсе и не девочка никакая… а художественный образ. Амплуа, как говорят театральные деятели, которых огру приходилось встречать не единожды в своих странствиях. Соседом не-девочки, корчившей страшные рожи, оказался старик, плюющийся ушами. Его физия источала крайний пессимизм.

С таким подходом к делу, подумал огр, и впрямь, нечего здесь ловить.

Он уснул, увидев во сне большую кружку ледяного пива. Кружка эта поворачивалась и так и этак, возбуждая в огре дикую жажду, манила, подпрыгивала, словно девица на гулянье… И только Браги потянулся к ней, как его разбудили вопли.

Огр сел на скамейке и посмотрел из-под капюшона в сторону дворца.

Вопли эти издавало непонятное существо – полумужчина-полуженщина. Стражники собирались спустить его с лестницы. Оно вопило громче, чем все предыдущие претенденты, кусалось, лягалось, царапалось, взывая к совести и чести королевских слуг. Ничего не помогло. Существо покатилось по мрамору.

Браги только сейчас понял, что теперь его очередь. Все остальные исчезли. Попытались рассмешить Гундиру в меру своих скромных возможностей и проиграли. Чего и следовало ожидать.

Долго же он спал! Браги встал и оправил на себе черный плащ, надеясь, что выглядит таинственно и солидно.

Полумужчина-полуженщина, хромая, заковыляло прочь, пытаясь сохранить гордую мину. Стражники, стоявшие на вершине лестницы, захохотали. Герольд и мажордом показывали пальцем на неудачливого комедианта и отпускали сальные шуточки.

– Ну, теперь ты, великан, – произнес, уткнув руки в боки, герольд. – Последний на сегодня…

Когда огр надвинулся на него, герольд попятился. Видимо, не оценил сначала размеры претендента.

– Как тебя кличут-то?

– Никак. Сие тайна великая есть, – прогудел Браги.

– Перед королем и принцессой предстать собираешься, – проворчал подошедший мажордом с золотой цепью на шее. – Так будь добр…

– Рыцарский обет не позволяет. Не извольте гневаться, господа благородные.

Мажордом и герольд переглянулись.

– Ну… Тогда пошли. Только… Мда… – Герольд оглядел фигуру Браги. – Каких только сумасшедших у нас не побывало за последнее время! Ладно… Одним больше, одним меньше.

– Сейчас вот вытолкаем этого, пойдем пожрем, – сказал мажордом. – Аппетит возрастает по мере увеличения количества смехунов, чтоб им пусто… А время уже в самый раз. Почти два.

– Ага, – отозвался герольд, указывая Браги на ведущие в тронный зал двери. – Прошу, уважаемый. Быстрее начнем, быстрее кончим… – Герольд и мажордом улыбнулись. Весьма паскудно. Не менее паскудно улыбнулись и стражники.