Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Страшная тайна Ивана Грозного. Русский Ирод
Шрифт:

Всю ночь бушевал ветер, сваливший множество некрепких деревьев, сверкали молнии, только к утру наконец полил и дождь. К этому времени Елена родила мальчика. Его крик раздался вместе с самым сильным раскатом грома, потому сама мать не сразу услышала, обеспокоенно дёрнулась:

— Что не кричит? Живой ли?

Повитуха, смеясь, подняла княжича на руках:

— Живой, слава богу! Смотри, какой крепкий!

А на дворе бушевала гроза, точно предупреждая, что родившийся княжич будет грозен и страшен, как раскаты грома, сопровождавшие его появление на свет. Люди, ещё не знавшие о появлении на свет долгожданного княжеского наследника, крестились:

— Свят, свят! Что ж за гроза

такая невиданная приключилась?

Елена почему-то требовала, чтобы сына заставили закричать. Повитуха не могла понять, чего боится княгиня.

— Да голосистый он у тебя, ещё какой!

— А слышит ли?

— А с чего бы ему не слышать? — снова дивилась женщина.

Елена, чтобы отвести ненужные подозрения, пояснила:

— Приснилось мне как-то, что родился ребёнок немой и глухой, вот и боюсь.

Слова матери заставили повитуху внимательней обследовать малыша, но она снова уверенно заявила:

— И слышит, и кричит! Здоровое дитё! И ростом немалый будет, вишь ножка какая большая...

Успокоенная княгиня прикрыла глаза. Мальчика у неё уже забрали, он приник к груди специально приведённой кормилицы и жадно сосал. Теперь надо было послать весть отцу, князь небось ждёт не дождётся такого известия!

В Москву среди ночи примчался гонец из Коломенского, сказал, что от княгини к князю. Зная, что Елена вот-вот должна разрешиться, стражники пытливо глядели на отрока, но тот лишь пожал плечами:

— Едва началось...

То же он сказал и Василию. Князь, улёгшийся было почивать, вскочил от известия, заметался по покоям, не зная, на что решиться — то ли ехать в Коломенское самому, то ли прилечь обратно. Подумав, понял, что помочь жене не сможет, потому ехать ни к чему, вернулся на ложе, но не в силах терпеть, снова вскочил, принялся молиться о благополучном разрешении царицы от бремени, о даровании ему сына. Молился так истово, что не сразу услышал дальние раскаты грома. Гроза шла как раз со стороны Коломенского, сильные порывы ветра рвали с корнями небольшие деревья, без труда ломали крупные ветки. Раскаты грома заставляли приседать всех, кто вдруг оказался не под крышей, креститься верующих, моля Господа о спасении. Но князь, казалось, не слышит этих громовых раскатов, настолько увлёкся молитвой.

В дверь осторожно постучали, Василий не любил, чтобы даже самые ближние входили без разрешения.

— Кто там? — чуть нетерпеливо отозвался князь, хотя прекрасно понимал, с чем могли прийти к нему в такой неурочный час. — Войди!

В двери появился отрок Лука с улыбкой, расплывшейся по всему круглому рябому лицу:

— Поздравляю с сыном, княже! — Он выглядел так, точно сам только что произвёл на свет долгожданного государева сына.

— Слава тебе Господи! — Василий произнёс это не задумываясь, ещё не до конца поняв и поверив в услышанное. Тут же потребовал: — Повтори!

Лука с удовольствием повторил:

— Царица Елена в седьмом часу ночи счастливо разрешилась от бремени сыном!

Василий вдруг сообразил, что до сих пор стоит на коленях. С трудом, опираясь на лавку, поднялся, руки и даже моги от полученного известия тряслись. Большей радости Лука сообщить не мог.

— Коня!

— Гроза на дворе страшная, государь. Гонец едва добрался, может, до утра подождать?

Василий понял, что отрок прав, кивнул. Махнул было рукой, чтобы тот уходил, но вдруг подумал, что надо наградить за благую весть, взял из ларца монету, чуть подумал и добавил вторую:

— Возьми, одну себе, вторую гонцу.

Лука закивал, Василий хорошо знал своего отрока, потому тут же пообещал:

— Передал ли гонцу — проверю.

Лука вздохнул

украдкой: не удалось обогатиться двумя монетами. Но сейчас царь будет щедрым, ещё не раз перепадёт и ему.

Так и вышло, Василий принялся щедро одаривать всех подряд, благодаря судьбу за рождение сына.

На Москве колокольный звон уже второй день, радоваться есть чему — княгиня Елена родила здорового младенца, у великого князя, наконец, есть долгожданный наследник! Москвичи радовались за князя Василия и в глубине души всё же печалились за его добрую бывшую жену Соломонию, заключённую в монастырские стены. Небось тот княжич, которого старица София родила в Суздале, не сподобился такого колокольного трезвона. И всё равно Москва верила, что законный наследник даст о себе знать!

А ещё поползли нехорошие слухи, что не княжий, дескать, сын-то, что в его рождении повинен всё тот же любимец Елены воевода Сторожевого полка Овчина-Телепнёв-Оболенский. Кроме того, было немало народа, считавшего княжеский развод незаконным, а самого княжича незаконнорождённым. Повторяли прорицание, что сын от незаконного брака станет правителем-мучителем, недаром в ночь его рождения была страшная сухая гроза. На всякий роток не накинешь платок, но никому в голову не приходило передать такие слова светившемуся от счастья Василию, да и к чему? Даже юродивый, которого княгиня спросила о том, кто у неё будет, заявил просто:

— Родится Тит, широкий ум.

В Москве готовились к крещению долгожданного младенца. Княжий двор и без того отличался богатством и красочностью, а тут Василий превзошёл самого себя. Рождение долгожданного ребёнка должно было запомниться многим. 4 сентября княжича крестили в Троице-Сергиевом монастыре, его крестными отцами стали самые уважаемые люди: старец Иосифо-Волоколамского монастыря Кассиан Босой, старец Троице-Сергиева Иона Курцов и игумен Переяславского монастыря Даниил. Василий очень хотел, чтобы сын при рождении получил хорошую духовную защиту, видно, всё же чувствовал неправедность его рождения.

После самого обряда крещения он взял младенца на руки и вдруг шагнул к раке Сергия Радонежского. Елена с тревогой следила за действиями мужа: что он задумал? Князь положил сына на раку и склонился, что-то шепча, просил для мальчика заступничества у святого. Сердце матери обливалось кровью, она чувствовала себя не вправе радоваться так же как и муж. Была причина таких переживаний у княгини, была...

Монастыри получили богатые дары, одарены были и сами крестные отцы, прощены и выпущены из заточения несколько опальных. Правда, выпускал великий князь людей очень избирательно. Во всех городах Руси звонили колокола, прошли праздничные церковные службы. Особо отличился новгородский архиепископ Макарий. Желая выслужиться перед Василием, он велел отлить огромный колокол и пристроить к Софийскому собору придел в честь Иоанна Крестителя, покровителя княжича. Колокол повесили на колокольне храма Успения Богоматери в новгородском детинце. Конечно, такое рвение не могло быть не замеченным в Москве, Макария не забыли. Позже он станет митрополитом и наставником Ивана Васильевича, причём очень толковым наставником.

К ребёнку приставили новую мамку, ею стала вдова Аграфена Челяднина, сестра Телепнёва, вырастившая не одного собственного ребёнка. Кормить сына княгине тоже не позволяли, для того привели здоровую, крепкую кормилицу, молока которой хватило бы на троих. С княжича Иоанна сдували пылинки, для престарелого отца он стал главным существом на свете. Только сама княгиня отчего-то была совсем не так весела, её словно съедала какая-то мысль. Но муж в своей радости попросту не замечал переживаний красавицы.

Поделиться с друзьями: