Страшная тайна смартфона. Продолжение

И это «ура» подхватила стоящая позади Юрия Николаевича толпа, и, похоже, он сам не удержался и тоже прокричал «ура» вместе со всеми, хотя от шока еще не отошел.

Теперь мужики снова полезли наверх укладывать на место разобранную крышу.

Юрий Николаевич немного расслабился, отвлекся, начал глазеть по сторонам. Неподалеку от него, прячась от солнца под расписными зонтиками, стояли две прелестные барышни. Одна из них в ярко-розовом платье с неправдоподобно тонкой талией и длинными светлыми локонами, спадающими на плечи, была похожа на ангела, спустившегося с небес. Голову ангела прикрывала аккуратная розовая шляпка с торчащими страусиными перьями – хороша, ох, хороша! Вторая и лицом, и нарядом была поскромнее – темные волосы прятались под светлую шляпку, платье небесно-голубого цвета без особых изысков. К груди она прижимала книгу – учитель напряг зрение, прочитал: «А. С. Пушкинъ». «Милая, милая барышня, но просто барышня, не ангел», – подумал он.

Еще вчера Петр Кириллович рассказал Юрию Николаевичу о семействе Ильина. Жена его, Софья, умерла от туберкулеза три года тому назад, остались с ним дочь Лизавета, недавно помолвленная, причем, по большой любви, с молодым купцом из соседнего уезда, Дмитрием Семеновичем Стрельниковым, и племянница, которую он воспитывал с четырехлетнего возраста после того, как сестра его ушла в мир иной.

Юрий Николаевич загляделся на барышень, пытаясь определить, кто из них дочь, а кто – племянница Евстафия Митрофановича. Вдруг ахнула и подалась вперед толпа зевак, женщины закричали, запричитали.

Учитель поднял голову: парень с рыжими волосами болтался над землей, уцепившись одной рукой за край крыши. Но обошлось: мужики, что были рядом, подхватили бедолагу, подняли наверх.

К ногам Юрия Николаевича упал отвалившийся кусок бревна, по счастливой случайности никому не нанеся увечья.

Учитель подкатил к себе часть бревна, осмотрел: половина его оказалась подпиленной.

И тут же услышал сзади:

– Слышь, Васильич, здесь кто-то крепко зуб на тебя точит. Не буду говорить, кто, сам думай, только точно знаю, кто кому заплатил, чтобы тот веревки подрезал, да бревно подпилил.

Обернулся – увидел мужика с оспинами на лице, который тут же растворился среди зевак.

«Глупость какая-то, – подумал Юрий Николаевич. – Кто может против меня зуб точить?»

– Добрый день, – услышал он совсем близко голосок, похожий на журчанье ручейка. Обернулся и невольно замер: рядом с ним стоял ангел! Огромные голубые глаза, обрамленные длиннющими ресницами, смотрели ласково и внимательно.

«Кто же это все-таки: дочь или племянница Ильина? – заметались в голове вопросы. – Как звать?»

От ангела исходил тонкий и нежный аромат дорогих духов.

Юрий Николаевич смутился, ответил что-то нечленораздельное, скользнул мимолетным взглядом по второй барышне, которая, улыбаясь, стояла в сторонке, и тут, на его счастье, кто-то из рабочих его позвал.

Глава 11

Тем же вечером, подводя итоги прошедшего дня и вспомнив лопнувшие веревки и подпиленное бревно, Юрий Николаевич пришел к выводу, что это вовсе не случайные совпадения. Кто-то с кем-то хотел свести счеты даже ценой чьей-то жизни. Кто и с кем?

И хотя мужик с оспинами (оспенный – как называл его про себя учитель) прямо сказал, что кто-то на него, Юрия Николаевича, зуб точит, никак не хотелось в это верить.

В конце концов он решил не зацикливаться на этом, успокоив себя тем, что, в целом, экзамен по установке зеркала, сдан. Увы, не на круглую пятерку…

На другой день у Юрия Николаевича был выходной.

Первую половину дня он ходил по Заречинску, после революции переименованному в Ильинск, любовался ровными прямыми улицами этого уездного городка, постоял в построенном Ильиным соборе и решил после обеда побродить по примыкающему ко дворцу ботаническому саду.

Сад начинался с уходящей вдаль сосновой аллеи, выложенной цветной плиткой. Пройдя немного, Юрий Николаевич свернул на одну из пересекавших аллею тропинок и как будто попал из сурового сибирского климата в настоящие субтропики с вьющимися лианами, полянами с двухметровыми кактусами и зарослями огромных папоротников. Пели птицы, летали бабочки, на цветах сидели божьи коровки. Райский уголок, да и только!

То там, то здесь виднелись фонтаны и фонтанчики, резные лавочки, беседки, в одной из которых он увидел скромную барышню с книжкой в руках и множество искусственных пещер – гротов, сделанных из камней и огромных ракушек.

В общем, отдохнул Юрий Николаевич и душой, и телом и даже на время перестал думать о Вселенной, которая должна дать ему знак о возвращении обратно.

И, уже ложась спать, почему-то вспомнил двух очаровательных барышень: дочь и племянницу Ильина. И вдруг поймал себя на мысли, что, если бы ему довелось выбирать между ними, он выбрал бы первую даже несмотря на то, что вторая была ослепительной красоты. И не мог себе объяснить, почему.

Глава 12

– Что за чудо, этот Петр Кириллович! – не переставал удивляться и радоваться на другой день Юрий Николаевич. Что бы он без него делал! Ведь он понятия имел ни об обязанностях дворецкого, ни о внутреннем устройстве дворца!

Нет, ему просто везет на друзей. Взять хотя бы Веньку, который определенно ломает голову над тем, куда же занесла нелегкая его, Юрия Николаевича. Это в том случае, если программа почему-то вышла из строя. И ведь, скорее всего, так и есть, иначе почему вдруг такие чудеса с изменением внешности? Такого не должно быть, уж он-то знает! Торчат, наверное, с Пашкой, у монитора день и ночь. И даже если на нем высвечивается дворец, догадались ли они, что за внешностью дворецкого скрывается он, Юрий Николаевич? На всякий случай когда никого не было рядом, учитель, делал знак, известный только им троим, но успевали ли его увидеть – вот в чем вопрос.

И вот теперь появился еще один надежный друг – камердинер Петр Кириллович.

Именно благодаря ему Юрий Николаевич уже к обеду знал и о своих непосредственных обязанностях и кое-что об устройстве дворца.

Оказалось, что весь третий этаж, являющийся мансардой, занимал кабинет Ильина, и только. На втором этаже располагалась огромная библиотека с книгами на четырех языках, несколько спален для гостей, спальня Ильина, его дочери и племянницы.

На первом – кухня, столовая, несколько залов (для балов, званых обедов и ужинов, малая гостиная), комната дворецкого, камердинера, девичья и лакейская.

На самом деле помещений во дворце было гораздо больше, и с ними еще только предстояло познакомиться.

Что же касается обязанностей дворецкого, то их было довольно много. Как понял Юрий Николаевич, он здесь вроде начальника над всей прислугой, в том числе и над камердинером Петром Кирилловичем. Чем больше узнавал учитель о своей работе, тем больше ему становилось не по себе. Ну как, к примеру, он может руководить подчиненными, когда никого из них не знает (при этом, его как Григория Васильевича знают все), и понятия не имеет, кто что из них должен делать. В конце концов Юрий Николаевич решил поступить так же, как поступил с мужиками, когда тащил драгоценный груз: собрать весь коллектив и «честно» признаться, что перегрелся на солнце и теперь у него проблемы с памятью.