Страшно Упрямый

— Приятный.

Смекнув без труда, на что Бейрут намекает столь непрозрачно и навязчиво, я встрепенулась и, автоматически оглядев его ниже пояса, тут же отвернулась.

— Обойдусь без массажа. Просто полежать хочу.

Мои щёки предательски покраснели от нескромных фантазий, сгенерированных богатым на непотребства воображением.

— Обижаешь, Мария. Я умею делать массаж. Тебе понравится, гарантирую.

— Даже не знаю… — схватив бутылку, я снова сделала глоток, на сей раз такой большой, что щеки раздулись.

— Соглашайся, Мария. Легкий массаж никому не навредил. Тебе — так и вовсе показан. Закостенела вся. Надо размять тебя, лимфу разогнать. Иначе болеть будешь.

Настаивая на своём, Бейрут придвинулся ко мне вплотную.

Мне же двигаться было совершенно некуда.

— Дражайшая ты моя. Давай так с тобой договоримся. — его ладонь опустилась на мой копчик и нерасторопно, по направлению к ягодицам, погладила натянутую спину. — Если полезу на тебя без твоего согласия — отпущу домой.

— Отпустишь? — я аж привстала, не веря своим ушам.

— Отпущу. — Бейрут плотоядно облизнулся, окинув взглядом мою голую грудь, которую я столь беспечным образом не догадалась прикрыть. — Хочу проверить себя. Выдержку свою. Позволишь? Не станешь лягаться как неезженая кобылка?

Заманчиво. Очень заманчиво! И на сей раз мои шансы на успех куда более реальные! Да это же беспроигрышный вариант!

— Ласки, поцелуи, приставания в другой форме считаются?

Ни на шутку встрепенувшись, я по-деловому озаботилась сперва обсудить обозначенные границы дозволенного, за которые Бейрут заходить не должен.

То есть, за которые Бейрут просто обязан зайти сегодня!

— Нет. Только секс. — хитрый прищур Бейрута навел меня на мысль, что даже здесь, казалось бы, в беспроигрышном для меня варианте соблазнить его и довести дело до конца, все равно затаится какой-нибудь подвох.

Но чем черт не шутит, как говорится…

Кто не рискует, тот не я.

— Ну знаешь… Секс тоже бывает разным. Например, оральный… — стеснительно, почти шепотом, озвучила свое мнение и поняла, что бесповоротно краснею.

— Это считается за поцелуи. — отвлеченно пробормотал Бейрут, приударив взглядом за моей пятой точкой, таки всплывшей из воды.

— Нет. Не считается. — поспорила я, изъявляя настойчивость. И специально не погружая зад обратно в воду, хоть и стеснялась того, что Бейрут так нагло и плотоядно смотрит. В конце концов, дырку сквозную не прожжет же, страстью своей. Неуемной. А мне его несдержанность сыграет на руку. — Пальцем, как понимаю, тоже не считается?

— Тоже. Согласна?

Напоследок хлебнула шампанского и легла поудобнее. Позволяя Бейруту делать со мной всякое. То есть, лимфу разгонять. Чем нескромней он это воплотит в реальность, тем лучше. Будет что вспомнить.

— Согласна. Давай уже, начинай свою проверку на стойкость. То есть, массаж. Я вся в ожидании.

Бейрут примостился рядом и охотно принялся за дело.

Начал с ног. Стопы разминал, затем икры, бедра, и обратно.

Не приставал, не домогался. Только нежно поглаживал. Но эти поглаживания крайне возбуждающе действовали на меня.

Касания его горячих ладоней в симбиозе с прохладной водой… Божественно.

Сдерживая позывы своего неуемного либидо, я терпела, плотно сжимая губы и делая вид, что мне все равно. Ничего не могла поделать с собой. Жар по телу распространялся с каждым касанием. Это не унять. Это выше моих сил. Бейруту невозможно противостоять. Он сам как ходячий возбудитель.

Почуяв на уровне мужских инстинктов, что я завожусь, Бейрут навис надо мной как самец над самкой и, потираясь причинным местом, принялся за массаж плеч.

Волей, неволей, но относительно невинный массаж постепенно и неотвратимо перетекал в эротический.

Бейрут очень возбужден. Ниже его пояса твердо. Ощущала ягодицами член в полной боевой готовности, и от того дыхание мое непроизвольно учащалось. С каждым мгновением, все труднее становилось его контролировать.

— Я бы тебя трахнул. Прямо здесь. Грубо. — от его шепота, по телу забегали мурашки. — А потом кончил бы тебе в рот.

— Так и знала, что тебя понесет не в ту степь. Мечтать не вредно. Массажируй давай, не отвлекайся. — ехидно ухмыляясь, продолжала лежать с закрытыми глазами и получать удовольствие.

Я всячески старалась не подавать виду, что хочу Бейрута, иначе это будет расценено как согласие.

Но когда испытала яркий, властный, побуждающий сорвать все допустимые лимиты, поцелуй в области копчика, не смогла проигнорировать. Шипящий стон вырвался из моей гортани, а затем последовал еще один, протяжный, скрипучий, сладострастный.

Я машинально прогнулась в спине, сопротивляясь тому, как реагирует мое, изголодавшееся по мужчине тело.

Ловко и безоговорочно поймав меня и захватив в свои объятия, Бейрут заставил меня встать на колени, прижался сзади и увлеченно продолжал осыпать мое тело влажными, настойчивыми поцелуями. Проворные пальцы обосновались на подрагивающей груди, трогая, тиская и теребя торчащие от желания соски. Член упирался колом, елозил по спине, считая позвонки и приводя мое тело в неописуемый трепет плотоядного вожделения.

Жаркие поцелуи распространялись выше, переходили на плечи, шею и ключицы. От его умопомрачительных губ мне становилось все жарче, ноги самопроизвольно разъезжались в стороны, а томные вздохи становились все громче и непристойнее.

Как же я хочу, чтобы Бейрут меня вылизал. Страстно, жадно, грубо и одержимо, словно в не себе. Но ни за что не стану просить об этом. Ведь если попрошу, это будет означать, что я проиграла.

Чтобы Бейрут не расценил мои действия неправильно, я держала руки опущенными. Но так и грезилось запустить пальцы в его волосы.

Я стоически терпела. Ничего себе не разрешала, кроме диких необузданных стонов. Я рассчитывала, чтобы он проиграл. И не потому, что хотела домой. Больше всего на свете я хотела его. Чтобы он наконец взял меня и отодрал как тестостероновый дикарь, кучу лет не видавший женщину. Чтобы отыгрался на мне за те моменты, когда его прерывали. За все те мучительные для обоих разы, когда между нами могло бы быть, но не было.

Однако Бейрут вдруг прекратил ласки. Вопреки всем ожиданиям, резко отстранился от меня и потянулся за шампанским.