Страшные немецкие сказки
Шрифт:
В прочих кавказских сказках мы встретим уже знакомые нам мотивы. Девушка Аймисей в дагестанской сказке и мальчик Кокайчик в карачаевской влезают на дерево полакомиться плодами и падают оттуда в корзину (подол платья) ведьмы (великанши). Аймисей помогают спастись дочери ведьмы, сживающие со свету мамашу, а Кокайчик управляется с великаншей сам, раздав ее добро жителям аула. Обзаведение семьей — характерный признак горных и степных ведьм — воительниц.
В грузинских сказках дети попадают к дэву (злому великану), и тот ночь напролет хлопочет около младшего брата или эареэает по ошибке своих дочерей. Младший брат возвращается за диковинными вещицами и в конце концов убивает дэва. Во время бегства дэв не может пройти по мосту,
В восточноазиатских сказках чудовищ нередко подменяют звери: тигр в Индии, медведь в Китае. В дом медведя приходят изгнанные отчимом сестры в сопровождении собачки. Гостей прячет живущая в доме старуха. Хотя собачка не такая умная, как французская, она все же кусает медведя за лапу в момент опасности, и тот не находит девушек. Затем зверь укладывается спать прямиком в котел, дипломатично именуемый «теплый кан» (возвышение с обогревом), и сестрам остается только закрыть его крышкой и подпалить [147] .
147
Сказки народов мира. T. 3. М.: Детская литература, 1988. С. 123–136.
В жутковатой дунганской сказке «Семь сестер» дочери старика плутают в ночном лесу. «Где-то жалобно застонала сова, завыли лисицы, ворона прокаркала над головой, кто-то мелькнул в кустах». Они в панике добегают до одинокой избушки, на полу которой сидит волосатое страшилище, а возле печки копошится его не менее уродливая мать. Девочки отпрашиваются по нужде во двор и слышат стоны, доносящиеся из сарая. Там лежат связанные людоедами женщины. Жизнь научила их разуму: они дают девочкам ценный совет, те меняются местами со спящей людоедкой, и сын ее убивает. В одноименной бирманской сказке в дом волшебницы Билумы попадают ослепленные ею девушки. Намерения хозяйки неясны, но, похоже, человечьим мясом она не питается. Старшие сестры готовят еду, а младшая, подружившись с дочерью волшебницы, выведывает ее секреты и расколдовывает сестер. Во время преследования Билума погибает.
На просторах бывшего СССР к ведьме возвращается ее обаяние. Многие башкирские сказки начинаются тем, что родители отводят детей в лес и бросают там. В одной из сказок находим новый мотив — путешествие героя за огнем (не его ли символизировал огонек лесного дома?). В отсутствие родителей четыре сестры расшалились и случайно потушили огонь в очаге. Две старшие идут его добывать и натыкаются на пещеру, в которой прядет шерсть Убыр (старуха упырь). Убыр — весьма любопытный персонаж, чье имя может восходить к корню per («жечь»). Это «несожженный» мертвец [148] . Старуха дает девушкам огонь с условием: «Наберите в подолы золы и посыпайте ею свою дорогу, а я по ней приду к вам ночевать». Замечательное «переворачивание» мотива, только птиц не хватает! Явившись в дом, Убыр съедает двух сестер и грызет их кости. Окончание сказки стандартное. Две выжившие сестры бегут, создавая препятствия на пути старухи, и та умудряется потонуть в озере, хотя гналась за ними в ступе с помелом.
148
Михайлова Т.А., Одесский М.П. Граф Дракула: опыт описания. М.: ОГИ, 2009. С. 24, 25.
В казахских сказках в качестве ведьмы выступает Жалмауыз Кемпир — похитительница детей, владычица «страны смерти», в одном из своих воплощений сосущая кровь у девушек из колена [149] . В сказке «Три девушки и прожорливая старуха» сестры варят в котле маленькую дочку ведьмы. Бегство совершается обычным способом. В другой сказке юноша Караглыш, случайно набредший на жилище ведьмы, умыкает пять ее дочерей. Мы вновь наблюдаем своеобразную смесь мотивов. «Караглыш, — просит догнавшая его ведьма, — завтра я отдам тебе своих дочерей, а сейчас ты сам у меня заночуй». Юноша соглашается, но его жеребенок горько плачет. Вы думаете, он вспомнил об исландских шахматах? Нет, он просто волнуется за хозяина и делится с ним своими подозрениями. По совету животного юноша не смыкает глаз. В течение ночи ведьма несколько раз проверяет, не спит ли он. Все завершается мирно — выдержав испытание сном, Караглыш снабжает невестами своих братьев.
149
Мифы народов мира. Т. 1. С. 439.
Удэгейская сказка стилистически близка французским пародиям. Черт Зандарафу, у которого вместо головы молоток, вместо живота кузнечный мех, руки из железных палок, ноги из одних костей, а вместо глаз два угля, вваливается в юрту к двум девочкам и глотает младшую только потому, что та смеялась, когда он бил чашки. Старшая находит в тайге его юрту, вступает в сговор с местной старухой, вспарывает черту брюхо и освобождает сестру. Несмотря на проблемы с животом, Зандарафу преследует их и тонет.
Почти все выявленные мотивы, включая ряд еще не встретившихся нам деталей из «Гензеля и Гретель», присутствуют в русских сказках. В сказке «Баба Яга» мачеха отсылает падчерицу к своей сестре (!) Бабе Яге будто бы за иглой и ниткой, а на самом деле — на съедение. В доме Яги девочка задабривает березу, ворота, собак, кота и работницу, которая должна ее помыть и изжарить. С помощью волшебных предметов, подаренных котом, она уходит от Яги, хотя та выпивает реку и грызет деревья. В сказке «Гуси-лебеди» впервые после «Гензеля и Гретель» читаем о птицах, уносящих (приводящих) детей к Яге (ведьме). Сестра идет выручать брата, а на обратном пути угождает реке, яблоне и печи, которые укрывают ее от гусей. Нигде не говорится о планах Яги относительно мальчика [150] .
150
Народные русские сказки А.Н. Афанасьева. Т. 1. С. 125–127,147-148.
Для восточнославянских сказок Андреев выделил отдельный тип 327С («Мальчик и ведьма»), с иноземными вариантами которого мы уже сталкивались. На Руси мальчиков, похищаемых ведьмой и расправляющихся с ней и ее детьми, пятеро: Ивашко, Жихарь, Филюшка, Лутонь и Терешечка.
Ивашко (украинский Ивасик) заталкивает в печь дочь ведьмы Аленку, чье мясо поедают хозяйка и ее гости. После сытного обеда ведьма идет покататься на траве (в другом варианте — на разложенных на земле костях дочери). Катание сопровождается дразнилкой: «Покатюся, повалюся, Ивашкина мясца наевшись!» — «Покатайся, поваляйся, Аленкина мясца наевшись!» Сидя на дереве, Ивашко просит помощи у гусака и улетает на нем. Гусак исполняет, вероятно, ту же функцию, что уточка у братьев Гримм. Терешечка (украинский Телесик, белорусский Пилипка) похищен, как и Бебенчюкас, прямо из лодки ведьмой Чувилихой, подделавшей голос его матери. Он спасается верхом на гусенке. Жихарь и Лутонь сумели изжарить трех дочерей Бабы Яги. Весьма аппетитно блюдо, приготовленное Филюшкой. Изжаренную дочь Яги он мажет маслом и прикрывает на сковороде полотенцем, а сам прячется на потолке с пехтилем (пестом для льна) в руках. Заслышав его дразнящий голос, Яга лезет на потолок и получает пехтилем по лбу [151] .
151
Народные русские сказки А.Н. Афанасьева. Т. 1. С. 135–141,144-147.
В другой сказке три матери по примеру Бацулай идут за своими детьми. Хотя это довольно редкий мотив — обычно мать (мачеха) не встречается с ведьмой, а посылает к ней детей, — он, возможно, относится к глубокой древности: когда-то родители сами ходили к ведьме. В остальном эта сказка похожа на литовскую: оказание помощи, неправильное поведение и даже горшок, которым швыряют в ведьму [152] .
152
Народные русские сказки А.Н. Афанасьева. Т. 3. С. 223–224.
В сказке «Баба Яга и Заморышек» герой и сорок его братьев приезжают на волшебных конях к дому Яги свататься к ее дочерям. Не смущенная таким количеством женихов — а одеяло на что? — Яга велит пить, гулять, свадьбы справлять. Заморышек выходит из-за свадебного стола во двор, и обезумевший от страха конь, не раздумывая, советует ему меняться платьями с женами. Обмен осуществляется на брачных ложах. В полночь Яга кричит зычным голосом (непонятно, зачем так шуметь — братья же спят?), приказывая слугам рубить головы незваным гостям. Понатыкав на спицы отрубленные головы покойных жен, молодцы покидают гостеприимный кров [153] .
153
Народные русские сказки А.Н. Афанасьева. Т. 1. С. 132–134.