Страсть и судьба

— До свидания, лорд Белкот, увидимся завтра утром, — снисходительно улыбнулась она и, повернувшись, вышла из комнаты, оставив на полу упавший поднос, крышку и бинты.

Оливер закрыл глаза. Нужного ответа он так и не получил. В отчаянии он ударил головой о деревянное изголовье. Потом еще раз.

Это было больно.

Глава 10

— Доброе утро, лорд Белкот!

С этими словами Сесили быстро вошла в спальню, стараясь не глядеть на укрытую полумраком постель, откуда донесся ответный стон.

Подойдя к окну, она раздвинула шторы и увидела вдалеке ломаную линию холмов, за которыми скрывался Хэллоушир. В это утро он казался как никогда далеким. Гораздо ближе был Джон Грей. Собственно говоря, он ждал ее в часовне замка Фолстоу.

Конечно, близкое общение с лордом Белкотом было опасно для них обоих, но Сесили решила не думать о его шокирующих вопросах и заявлениях. Вернувшись накануне в свои покои, она быстро уснула, утомленная событиями дня. Проснувшись на следующее утро, она решила, что сделает вид, будто никакого разговора и не было. И точка.

Со стороны постели Оливера донеслось приглушенное проклятие и стон. Сесили подумала, что так он пытался произнести утреннее приветствие.

— Я могу обернуться? — громко спросила она, не желая случайно увидеть его неглиже. Как бы она ни убеждала себя выкинуть из головы все фантазии насчет Оливера Белкота, все же оставалась реальная опасность того, что, увидев его обнаженным, она не сможет отвести взгляд.

В конце концов, она же не святая.

— Я укрыт одеялом, если вы об этом, — пробормотал Оливер.

Она повернулась и сразу заметила его посеревшее измученное лицо. Встрепанные, влажные от пота волосы торчали во все стороны. На лице было написано раздражение.

— Как вы себя чувствуете?

— Отвратительно!

— Печально слышать это. Но пусть ваше сердце согреет то, что отныне с каждым днем вы будете чувствовать себя все лучше и лучше.

Он провел левой рукой по лицу и сердито фыркнул. Потом взглянул на нее покрасневшими глазами:

— Вы снова снились мне этой ночью.

Ее сердце на мгновение остановилось, и она не сразу заставила себя подойти к кровати. Осторожно коснувшись забинтованной руки, она принялась внимательно осматривать припухшие синяки выше повязки.

— Мне очень жаль, — ровным голосом произнесла она.

— Жаль? О чем это вы? Ммм… от вас так чудесно пахнет…

— Я хотела сказать, что эти сны, должно быть, весьма скучны и надоедливы. — Она бросила на него быстрый взгляд. — За комплимент спасибо, хоть он не слишком приличный. Как ваши ребра?

— Отлично. Как вы думаете, почему?

— Благодаря тугой повязке. — Она снова взглянула на него. — Видите ли…

— Нет, я не об этом, — сердито оборвал ее Оливер. — Почему вы мне все время снитесь?

— Ах, вот вы о чем… — смутилась Сесили. — Ну… я не знаю. — Она резко повернулась к маленькому прикроватному столику. — Я принесла вам еще ивового чаю.

Наливая чай, она старательно придерживала чайник второй рукой, чтобы его носик не стучал о край чашки. Руки у нее мелко дрожали. Поставив чайник, она взяла чашку обеими руками, стараясь унять дрожь, и на мгновение прикрыла глаза, чтобы вернуть самообладание. Потом сложила губы в приветливую улыбку и повернулась к Оливеру.

Он смотрел на нее. Его взъерошенный после сна вид заставил ее на мгновение задержать дыхание.

— Это вы, — негромко произнес он.

— Что, простите? — неожиданно для себя прошептала Сесили.

— Вы, — уверенно повторил Оливер. — У вас родинка. С левой стороны. Под ключицей.

Эти слова были сказаны им сухо и безапелляционно.

У Сесили перехватило дыхание. Какое-то время она не могла вымолвить ни слова. Потом, собравшись с духом, выдавила:

— Должно быть, вы меня с кем-то спутали. Вот ваш чай. — Она протянула ему чашку. — Мне пора в часовню, там меня ждет викарий Джон.

Оливер подул на чай и сделал маленький глоток, не сводя глаз с Сесили.

— Постойте, не уходите, — сказал он. — Я много думал. Фактически всю ночь. И мне бы хотелось поделиться с вами моими догадками относительно того, почему так потерта со спины ваша накидка и почему так стерты мои колени.

Сесили вся похолодела, но все же заставила себя невозмутимо ответить:

— Уверена, наша беседа, лорд Белкот, могла бы оказаться весьма интересной. Но, как я вам уже говорила, меня ждут другие дела. Пожалуй, я велю кухарке заваривать для вас не такой крепкий ивовый чай. Похоже, он оказывает странное воздействие на вашу логику и понимание правил приличия. До свидания.

Она медленно повернулась и направилась к двери.

— Сесили, я был пьян, но не терял сознания, — сказал Оливер за ее спиной. — Почему бы не признаться во всем?

Она на мгновение остановилась, взявшись за дверную ручку. Это было слишком.

— Именно это я и собираюсь сделать, — тихо проговорила она, открыла дверь и вышла из комнаты.

Очутившись в коридоре, она не остановилась ни на секунду. Вихрь самых разных мыслей в голове заставлял ее действовать быстро. Выйдя из замка, она решительным шагом направилась к часовне.

Сиявшие в лучах утреннего солнца светлые волосы Джона Грея были видны издалека. Этакий светящийся нимб над головой. Викарий не был ни отцом Перри, ни Оливером Белкотом, и от этого ей захотелось побежать к нему навстречу.

Улыбнувшись ей, он поднял руку в приветственном жесте и заговорил еще до того, как она успела дойти до него.

— Доброе утро, миледи! — сказал он, и от Сесили не укрылся внимательный взгляд, которым он окинул всю ее фигуру с головы до пят. Слегка пожав ей руку, викарий продолжал: — Отец Перри был слегка удивлен вашим отсутствием. Надеюсь, это не из-за меня?

— О нет, викарий, совсем нет! — воскликнула Сесили, чувствуя, как к глазам подступают почти истерические слезы, и все же пытаясь дружески улыбаться. — Просто мои утренние дела задержали меня гораздо дольше, чем я предполагала.

По его лицу пробежала тень тревоги.

— Надеюсь, ничего страшного?

— Конечно, — быстро проговорила Сесили и тут же осеклась. — Вообще-то очень даже страшное.

— Что вы хотите этим сказать, миледи?

— Викарий, мне нужна ваша помощь, — прикусила губу Сесили.