Страсть обманет смерть

Попросить ее сплести мне фонарь, что ли?

Для этих плетений вне замирья существовало одно простое правило: получить таким образом можно вещь, но не что-то значимое. То есть сумку я с помощью паучихи сплести могу, а вот какой-нибудь артефакт или немного магии – уже нет. Все это Судьбе, конечно, тоже доступно, но лишь в точках выхода, которых мало.

Добыть воду, чтобы помыться, или мазь для сбитых ног с помощью плетения тоже не получится.

Но я пока старалась не думать о будущем. Иду и иду.

До фонаря дело не дошло. Я уже почти решилась, но настрой сбил треск. Ноги сами остановились, и я огляделась по сторонам. Ожидала, что из зарослей выйдет зверь, но на дорогу вывалились трое вооруженных до зубов людей.

Вывалились и направились ко мне.

И, в отличие от дикого зверя, они были для меня опасны.

Разум слабо воспринимал происходящее. Наверное, поэтому я не попыталась убежать. Или же понимала, что все равно не получится. Даже не видя своей нити, понимала. Подумать только, я увела Несьена от разбойников и сама притопала прямиком в их лапы. Ладно, возможно, это не те же самые разбойники, но суть от смены головорезов не меняется.

Короткие фразы и гадкие смешки, которыми обменялись бандиты, остались за пределами моего понимания. От страха, потому что для Судеб не существует барьера разных языков.

Грубая лапища схватила за волосы с такой силой, что у меня искры из глаз посыпались.

С плеча сорвали сумку.

На попытку вырваться к моему лицу прижалось холодное острие ножа, в то время как я сама была вооружена только нитями. Уже не была, их отобрали вместе с сумкой. Хоть бы эти типы не догадались, кто я, иначе боюсь подумать, что будет… Хоть бы бабушка там присматривала за мной и вмешалась!

– Не дергайся, если не хочешь, чтобы я располосовал твое милое личико, – пригрозил удерживающий меня тип, и из его рта пахнуло до того мерзкой гнилостной вонью, что я едва не лишилась чувств.

– Тут только спутанные нитки и зеркало. – Второй брезгливо отшвырнул мою сумку.

– Она не может путешествовать совсем без ничего, – бросил третий, который, похоже, был у них главным. – Деньги, украшения, что угодно. Обыщите ее.

На мне одно тонкое платье. Куда бы я, интересно, могла что-то спрятать?

Тот разбойник, который меня не трогал, видимо, подумал о том же и осторожно спросил:

– Может, блаженная?

А премерзкий тип, который держал меня, освободил одну руку, а второй потянулся… я даже не успела вникнуть, куда. Все мое измученное существо полоснул такой страх, что я сделала то единственное, на что прямо сейчас оказалась способна: заверещала так пронзительно, что главарь даже пошатнулся.

Или же мне отчаянно хотелось в это верить. Я ведь не баньши, я – Судьба.

В любом случае несколько лишних мгновений мне это дало. Вкупе с болью в горле и очередной безумной вспышкой страха.

Панического ужаса.

Нет, я не жалела о решении отправиться спасать Несьена, но правильно бабушка намекала: к выходу в мир смертных я еще не готова. Следовало уделять больше внимания изучению всех тонкостей.

Бабуля, умоляю, на помощь!!!

– Отпустите девушку, – прозвучало из темноты.

Раздался чавк, хлюп и главарь трупом упал на дорогу. В пределах видимости появился человек.

Я в панике забилась в чужой хватке.

Бандюга попытался меня придушить чисто из принципа, но быстро последовал за дружком. Я даже не успела рассмотреть, что именно с ним случилось. Но он был мертв. Они оба. Это точно. И прекрасно. На третьего неожиданный спаситель только глянул, тот прытко рванул куда-то сквозь деревья, и вскоре даже удаляющиеся звуки уже не свидетельствовали о его недавнем присутствии здесь.

Неужели все закончилось хорошо?

– Ты в порядке? – с легкой тенью беспокойства посмотрел на меня молодой мужчина.

Да. И я собиралась сообщить ему об этом, открыла рот, но издать смогла лишь невнятный всхлип. Физически я не пострадала, только испугалась, но почему-то связно изъясняться не могла. Только плакать, слезы-то свободно текли по щекам. И руки дрожали. И воздух я заглатывала так, будто бы мне его не хватало.

Еще болело горло. Стертые и сбитые ступни тоже болели.

Сколько же у человека может всего болеть!

Хнык.

Мужчина пробормотал проклятье, приблизился ко мне и осторожно, едва касаясь, обнял. Что ж, по крайней мере, от него не воняло, как от тех троих. Пахло приятно – железом, огнем и травяным мылом или парфюмом. Немного резко, чуть горьковато, но приятно.

– Ну-ну, не ной, – пробормотал он неловко, будто ему никогда раньше не доводилось кого-нибудь утешать. – Они ничего тебе не сделали. Я успел вовремя. О чем ты вообще думала, разгуливая по лесу в этом платье?

– Я… Хм-м.

Хлюп.

Но этот «хлюп» уже нужен был в основном для отвлечения внимания.

Правда же заключалась в том, что я вообще не думала о платье. Мне и в голову не пришло, что о нем следовало подумать.

– Серьезные путешественницы, знаешь ли, не разгуливают по лесам в длинных полупрозрачных одеяниях. – Он отстранился и внимательнейшим образом осмотрел меня. Притом так, что от этого взгляда сделалось неловко. – Ты выглядишь так, будто сбежала не то из борделя, не то из храма. Давно ты в дороге?

– С позднего утра.

– Похоже, ты очень везучая, раз неприятности нашла только сейчас.

Обиделась бы, но он помог мне. И этими своими замечаниями помогает.

Вот как я могла сама не предусмотреть опасность?! Я ведь видела женщин из окружения принца Несьена и примерно знала, как они одеваются.

– У меня там есть одежда. – Я сбросила с себя руки своего героя и подобрала с земли сумку. – Я просто… не успела еще переодеться, вот.

Зеркало и немного нитей почти не занимали места, и сумка выглядела пустой. Даже мне было бы понятно, что ничего подходящего там нет. Ноги болели, и я не представляла, как стану удирать от своего спасителя по темному лесу, если вдруг он поймает меня на лжи, но он лишь кивнул.

– Иди за деревья и переоденься. – Жест указывал, где именно я могла бы укрыться. – Только не уходи далеко. И не убегай, пожалуйста. Здесь поблизости мои знакомые держат постоялый двор, я собираюсь отвести тебя туда. Там хотя бы безопасно ночевать.

Я кивнула и потащилась в укрытие из темноты и деревьев.

До последнего терзалась, возвращаться ли к нему. Но пока сомневалась, попросила паучиху сплести для меня платье вроде тех, что носили воспитанницы короны при дворе. Из хорошей ткани, милого фасона, но предельно закрытое и неброское. Лучше уж так, чем щеголять прелестями, привлекая всякий сброд.