Страсть огня

– Целуя и лаская её, я был уверен, что вижу сладкий сон. Ведь я так люблю Ка... принцессу и не смел мечтать о её внимании.

– Нет сомнения, что вас опоили. От такого небольшого количества хмеля Инной не одуреет, — утвердительно кивнул Хаук, — но кому это нужно? Кто подавал чашу?

– Болли, - прошептал сотник.

Мужчины замолчали, каждый думал о своём: Вальду хотелось покоя, Хаук прищурившись, размышлял, мог ли это сделать Болли и какая ему в том надобность?

– Моё имя втоптано в грязь,- тихо сказал Вальд.
– Клянусь тебе памятью своих родителей, Хаук, я бы никогда не посмел, лучше бы сдох на месте, чем уничтожил свою честь и честь той, кого люблю больше своей жизни.

– Я тебе верю, воин и тоже клянусь, что сделаю всё, чтобы твоё имя было отбелено и справедливо восстановлено в чести, а убийца получил заслуженную кару.

– Но я этого уже не узнаю, так ведь?
– спросил Инной, щёлочками глаз глядя на своего начальника.

– Мне очень жаль, Вальд, не я один пытались переубедить его, король непреклонен.Он в бешенстве.

– Когда?

– Завтра утром, -выдохнул советник.

– Что ж...

– Есть ли у тебя какое-то желание? Я сделаю всё, что в моих силах?
– спросил советник.

– Попроси её быть завтра. Хочу в последний миг видеть её лицо. Я был бы счастлив, если бы она пришла.

– Придёт, обязательно, — кивнул Хаук, сжав губы. Возможно, небольшим утешением будет знать, что принцесса ползала в ногах у отца, умоляя спасти тебя.

Хаук умолчал о разговоре с Каей и о том, в чём она ему призналась: незачем бить кинжалом в и так израненную грудь. Вальд блаженно улыбнулся.

– Она невероятная, одна такая на всей земле, — прошептал воин.

Хаук удержался, чтоб не хмыкнуть. Да уж. Влюблённые слепы и доверчивы как котята.

– И ещё одно. Прошу, мой господин, ради всех лет моей честной службы, сделай это сам.

Хаук понял и вздрогнул - Вальд просил смерти от его меча.

– Мне бы не хотелось, чтобы это был палач, как у преступников и злодеев. Прошу тебя, не откажи мне, дай мне умереть, как воину и въехать в сады Великого как воину: с мечом на Серхуте* — совсем тихо говорил Вальд, но Инной слышал хорошо.

– Не откажу, — выдохнул Хаук и глаза его блеснули лютым голубым фосфором.

Вальд почти мгновенно заснул, изнурённый разговором. Тяжёлой поступью вышел из подземелья советник. Он проследовал к внешнему городу и, отыскав Олафа, подозвал к себе.

Олаф поспешил к своему господину: несмотря на то, что мужчина был крупным и высоким как все Инные, передвигался он легко и стремительно.

– Верзила, хоть тебя и кличут Медведем, но двигаешься ты легче ветра, когда захочешь.

– Говори сразу, Хаук, чего тебе надо, — Олаф почесал рыжевато-русую бороду.

– Проследишь за Болли. Глаз с него не спускать ни на миг. Мне необходимо знать что он делает,где бывает, с кем говорит, о чём и когда. Докладывать лично мне. Только мне.

– Чуешь подставу, Хаук?
– тихо спросил Олаф, кивнув с пониманием.

– Уверен. И ещё, Олаф, хоть призраком стань, но Болли не должен ничего заподозрить.

Верзила снова кивнул и бесшумно исчез. К Хауку сразу подошёл Лейр.

– Здорово, брат, чего хмурый такой? Всё плохо?

– Завтра утром казнь. Я не преуспел нигде, брат: король остался глух, а затесавшаяся среди нас крыса не найдена.

– Слишком мало времени дано.

– Вальд попросил, чтобы я самолично казнил его, — Хаук посмотрел в синие глаза побратима и тот прочитал в них тоску.

– Тебе не позавидуешь. А ты?

– Вальду я не откажу. Когда найду тварь, заварившую эту ядовитую кашу сам выпущу ему кишки, — прорычал Хаук.

– Не выпустишь. Ты знаешь наши законы: Инной Инного убить не может - а ты как никто другой им следуешь.

– Казни он не избежит. Великий или король его покарают.

– Да будет так, — кивнул Лейр и поправил упавшую ему на глаза прядь волос цвета воронова крыла.
– Останешься с нами выпить ячменного пива?

– Завтра, брат, сегодня у меня ещё есть одно неотложное дело.

– Жаль. Ну завтра, так завтра, — хлопнул Хаука по плечу побратим.

– Утром ты будешь на площади?

– Мы все будем, — с грустью ответил Лейр.
– Вальд достойный воин.

* Серхут - боевой жеребец у Инных, ввозящий воинов в сады рая.

Глава 31

И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда,

Прошу тебя - налей еще вина.

Смотри, на дне мерцает прощальная звезда

Я осушу бокал до дна и с легким сердцем - по Дороге Сна.

По Дороге Сна - пришпорь коня,

Здесь трава сверкнула сталью,

Кровью - алый цвет на конце клинка.

Это для тебя и для меня

– Два клинка для тех, что стали

Призраками ветра на века.

"Дорога сна" Мельница

Летний вечер, тихий и тёплый спустился на Трофаст. Огненное светило бросало последние лучи на горы-великаны, которые с трёх сторон, словно стражи, окружали большой город стоящий на широкой плоской равнине. С севера и запада подставлял свои могучие зелёные плечи древний лес, подпирая собой людские селения. Широкая река несла свои прозрачные воды западней Трофаста обособившись от людей на пару вёрст. Кое-где вздымалась пыльная дымка: это кто-то из воинов нёсся на лошади к внешнему городу, где находились военное селение Инных. А Хаук, попрощавшись с Лейром, шёл пешком в противоположную сторону - к замку, который стоял в центре Трофаста. Ему надо было собраться с мыслями и пройтись в одиночестве, хотя сделать это было непросто. Его окликали и приветствовали, Хаук кивал, кратко отвечал и двигался дальше. Он должен поговорить с Каей. Мужчина вошёл на подворье только когда стемнело. Горящие факелы играли тенями на каменных стенах, гулким эхом отбивались одинокие шаги молодого советника в непривычно пустынных коридорах замка. Все притихли перед завтрашним страшным событием, казнь Инного была делом необыкновенной редкости - на сто временных кругов может раз и случалось такое. Кая расположилась теперь в комнатах южной части замка, так как в её бывших покоях жить пока не представлялось возможным: Визфолл оставил там только стены и двери - всё остальное было стёрто в пыль. Хаук постучал. Дверь открыла пухленькая, миловидная служанка. Увидев советника, она почтительно поклонилась и пропустила его внутрь.

– Где твоя госпожа, она уже спит?
– спросил Хаук.

– Нет, господин, — неуклюже присела девушка.

– Тогда сообщи ей, что мне крайне важно поговорить с ней прямо сейчас.

Служанка кивнула, направилась было в комнаты, но сразу остановилась и обернулась к мужчине.

– Господин, она ничего не ела со вчерашнего дня, — робко сказала девушка, теребя платье на полных бёдрах.
– Ступай, принеси поесть и выпить на двоих, я сам о себе доложу.

Хаук твёрдой походкой направился во внутренние покои. Он замер на секунду у двери прислушиваясь: Кая мерила комнату, рваные неровные шаги подсказали Инному, что она нервничает и в смятении. Хаук постучал. Шаги на миг прекратились, но тут же снова возобновились и дверь стремительно открылась. Бледное лицо принцессы показалось в проёме, лёгкое удивление, а затем облегчение и радость мелькнули в её глазах.