Страсть по-флорентийски

Когда они сели в машину, девушке казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Войдя в дом, они молча прошли к лифту. Лука нажал кнопку вызова и одновременно притянул к себе Шеннон.

– Ты вся дрожишь, – сказал он и, не дав ей ответить, прильнул к ее губам.

Они целовались так страстно, что Шеннон не заметила, как приехал лифт. Лука ввел ее в кабину, активировал карту-ключ и сжал руками ее бедра.

Она не отпихнула его, не сказала «нет», так почему же начала испытывать такое жгучее беспокойство по мере того, как они приближались к квартире?

Двери лифта открылись, и они вышли. Шеннон огляделась.

Все было так же, как всегда. Инкрустированный паркет, Аполлон, стоящий у арки, мягкий свет…

Она шла вперед на ватных ногах. Наконец Лука, следовавший за ней, развернул Шеннон лицом к себе, поймал ее взгляд, и все исчезло прошлое, настоящее, два года разлуки. Осталось только горящее обещание в глазах Луки. Он снял куртку с ее плеч и бросил на ближайшее кресло. Потом мягко провел ладонью по рукам, по дрожащей спине и снова завладел ее ртом.

Они двинулись в ее комнату, и через секунду дверь скрыла их от всего остального мира. Шеннон положила коробку с трюфелями на комод и обняла Луку за шею. Ее губы приоткрылись, приглашая его к новым поцелуям, и он с восторгом принял это приглашение.

Они целовались целую вечность, погружаясь в густой чувственный туман. Наконец Лука начал медленно расстегивать молнию на платье, попутно лаская ее гладкую, как шелк, спину. Манжеты на рукавах оказались слишком тугие, и ему пришлось приложить усилие, чтобы расстегнуть их.

Затем он взял ее руки и поцеловал запястья, как будто просил прощения за это маленькое насилие… потому что насилию не было места в этой комнате. Оно осталось в прошлом, когда он набросился на нее в ярости, не в силах сдержать страсть.

Платье скользнуло на пол, и Лука завел руки за спину Шеннон, чтобы расстегнуть бюстгальтер.

Красивые кружевные чашечки обнажили нежные полукружья грудей с тугими розовыми сосками.

Он лизнул один из них, и Шеннон вскрикнула от удовольствия, откинув назад плечи и прижимаясь грудью ко рту Луки.

Лука тихо засмеялся: она всегда была восхитительной, чувственной любовницей. Он переместил свой язык на другой сосок и вызвал точно такую же реакцию.

Его руки, слегка касаясь, двигались по атласной коже, нежно трогая ее тело, затем он прижал бедра Шеннон к своим, и она почувствовала его возбужденную плоть.

– Раздень меня, – сказал он.

Шеннон открыла глаза и с трудом сфокусировала зрение. Сладострастная улыбка сирены появилась у нее на губах. Она расстегнула несколько пуговиц на его рубашке, обнажив мускулистую грудь, и провела пальцами по темным курчавым волосам, покрывавшим смуглую кожу Луки. Рубашка упала, а Шеннон уже расстегивала его брюки, чтобы ее ладонь могла проникнуть внутрь.

Прикосновение, не похожее ни на какое другое… Лука на секунду закрыл глаза, и волна желания захлестнула его. Зарычав, он схватил Шеннон, поднес к кровати, нагнулся, чтобы скинуть покрывало, и положил ее на прохладную белую простыню. Лука начал срывать с себя остатки одежды, а Шеннон чувственными движениями сняла тонкие чулки и голубые трусики. Длинные ноги скользили по белому полотну, дразня Луку соблазнительными изгибами дивного женского тела.

Наконец он лег рядом с ней и впился губами в ее алчущий рот.

Забыв обо всем на свете, они целовались, касались друг друга, перекатывались на кровати.

– Ты мне нужен, нужен, нужен, – повторяла она снова и снова, до тех пор пока у него голова не закружилась от охватившего его триумфа, от осознания собственной значимости.

Чувства обоих накалились до предела.

Шеннон выгнулась, приглашая его войти, и Лука, не в силах больше сдерживаться, погрузился в ее глубины. Их рты слились, их сердца грохотали, их тела взмокли от пота, их руки и ноги переплелись. Они трепетали, ожидая восхитительного взлета.

Затем все ослабло, захватывающая, стремительная атака чувств утихла, напряжение спало.

Лука соскользнул с нее и закрыл глаза, ожидая, когда схлынет чувство глубокого насыщения.

Через некоторое время он нашел в себе силы взглянуть на Шеннон. Она была очень бледной.

Неужели он причинил ей боль?

– Ты в порядке? – хрипло спросил Лука и нежно коснулся губами ее мягких губ.

Ее ленивое «Ммм…» принесло ему несказанное облегчение.

– Тогда посмотри на меня, – приказал он. – Я не люблю, когда ты лежишь так неподвижно.

Пушистые ресницы взлетели вверх.

– Ты просто замечательный, – улыбнулась Шеннон.

Лука с ленивой ухмылкой кивнул, затем еще раз поцеловал ее в губы.

– Я и чувствую себя замечательно.

– Трюфели! – неожиданно воскликнула она и тут же вскочила на ноги.

Но в тот момент, когда Шеннон подошла к комоду, какая-то смутная мысль возникла у нее в голове. Хмуро глядя на шоколадные конфеты, она пыталась сосредоточиться на том, что же не давало ей покоя.

Внезапно перед ее глазами огненной молнией вспыхнуло видение. Улыбающийся Лука, выходящий из магазина и протягивающий ей коробку с трюфелями. В другой руке зажат небольшой пакетик, который он убрал в карман… Шеннон так отчетливо увидела это, что не сразу могла поверить тому, как глупо она ошибалась.

Лука отправился в магазин не для того, чтобы купить конфеты! Трюфели он купил после того, как сделал более серьезную покупку.

Упаковку презервативов! Он купил презервативы – для тщательно продуманной ночи любви!

– Я не могу спокойно смотреть на тебя, чтобы не испытывать желания быть внутри тебя, – пробормотал он низким голосом.

Она обернулась и посмотрела на него. Лука лежал в свойственной ему расслабленной позе – на боку, подперев голову рукой и слегка согнув сильные ноги.

Шеннон затрясло от ярости.

– Ты ублюдок! – бросила она ему. – Я тебя ненавижу!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Что?! – спокойные, темные глаза Луки округлились от удивления.

– Я т-тебя ненавижу, – повторила Шеннон. Раньше мы обходились без этого, а сейчас ты даже не потрудился сказать мне!

Он сел, нахмурив черные брови.

– О чем ты говоришь?

– Презервативы, – объяснила она. – Ты купил их вчера в магазине, в котором покупал трюфели.