Страсть в ее крови

Посетители торопливо допили пиво и вышли. Стритч протянул руку над стойкой, схватил Дики за рубашку и притянул к себе, встряхнув так, что у парня дыхание перехватило.

– Проводишь Малколма Вернера сюда как благородного господина, а потом встанешь на страже у дверей. Никого не впускай, пока мы не закончим. Никого, даже если тебе будут смертью угрожать. Понятно тебе, мальчишка?

– Да… – выдохнул Дики. – Буду сторожить дверь, даже если смертью станут грозить.

Стритч отпустил его, и Дики выбежал на улицу. Затем хозяин таверны поставил на стойку бутылку лучшего французского коньяка. А потом вдруг вспомнил, в каком он сейчас виде. Парик остался наверху, на рубахе и штанах красовались винные пятна, к тому же утром он забыл побриться. Разве так нужно принимать хозяина «Малверна»? В панике он захромал к лестнице, но остановился, поняв, что уже слишком поздно. И тут он впервые задумался: а с чего бы это Малколм Вернер к нему приехал? Конечно же, он о нем знал, в Уильямсбурге все знали Малколма Вернера как самого преуспевающего плантатора во всей Вирджинии, но Стритч за всю жизнь ни разу с ними и словом не перемолвился.

Не успел он чуть больше над этим задуматься, как вошел Малколм Вернер, немного задержавшись на пороге. Он великолепно выглядел в камзоле с прямыми полами, в атласном жилете, рубашке с кружевным воротником и бриджах. Серые чулки были вышиты стрелками, на ногах – башмаки с медными пряжками. Голову венчал расчесанный напудренный парик. Стритч не припомнил, чтобы к нему в таверну заходил столь изысканно одетый посетитель.

Он поспешил навстречу Вернеру, подобострастно улыбаясь. Поклонился.

– Добро пожаловать в «Чашу и рог», сквайр Вернер. Большая честь для меня, большая честь!

Вернер брезгливо оглядел заведение. Он не был завсегдатаем таверн, предпочитая выпивать в «Малверне». Но те немногие, в которых он побывал, были по крайней мере чистыми. Здесь пахло разлитым вином и пивом, и Вернер был уверен, что уловил запах рвоты. Он сморщил нос и подавил в себе желание прикрыть его платком.

А это что за образчик сильного пола, стоявший перед ним? Жирный, в мятой и грязной одежде, с заискивающей улыбочкой на красной физиономии. От одной мысли о том, что он спал с Ханной, совокуплялся с ней, избивал ее и заставлял работать в этой жуткой дыре, в Вернере закипала злоба. Он едва сдерживался, чтобы не отходить Стритча тростью.

– У меня к вам важное дело, хозяин, – ледяным тоном произнес он.

– Конечно, сэр, к вашим услугам. – Стритч показал на стол у камина: – Возможно, бокальчик коньяка, пока мы говорим? У меня есть прекрасный французский коньяк…

Вернер скорчил гримасу и взмахнул тростью.

– Думаю, будет лучше, если мы поговорим без выпивки. Должен вас предупредить, что это не дружеский визит. – Он снова оглядел таверну. – Разве у вас нет кабинета, где можно побеседовать с глазу на глаз?

Кабинета у Стритча не было. Зачем он, если не сможет приносить доход? Каждый сантиметр площади служил извлечению прибыли.

– Мой кабинет, э-э-э, красят, сквайр Вернер, – соврал он. – Однако тут нам никто не помешает, даю вам слово. Я велел мальчишке у входа никого не впускать.

– Мальчишке, да. Чудесный мальчуган, – заметил Вернер, похлопывая по мыску башмака прогулочной тростью. – Как его зовут?

– Ну как, Дики, сэр, – растерянно ответил Стритч.

– Дики? Без фамилии?

– Она мне неизвестна. Парень и сам не в курсе, – засмеялся Стритч. – Он незаконнорожденный, не знает имени отца. Прислали его сюда из Англии, да. Его мне отдала по договору родившая его женщина.

– Я так понимаю, что у вас по договору работает еще и некая Ханна Маккембридж.

– Ханна? – У Стритча отвисла челюсть. – Что вы знаете о Ханне? – нетерпеливо спросил он. – Если знаете, где она, я назначил вознаграждение. Она сбежала, неблагодарная девка!

– Неблагодарная? А за что ей быть вам благодарной, скажите на милость? За битье палкой, от которого у нее вся спина – сплошная рана? Благодарной за то, что вы ее изнасиловали, а потом обращались с ней хуже некуда? Или за то, что вы против ее воли продавали в пользование пиратам?

Стритч, разинув рот, отступил на шаг назад и плюхнулся на стоявшую у камина лавку.

– Не знаю, где вы все это услыхали, сэр. Но это ложь, гнусная ложь до последнего слова!

– Неужели? – холодно отозвался Вернер. – А что вы скажете, хозяин, если я предоставлю доказательства?

Стритч открыл рот, потом закрыл его. В голове его родилось ужасное подозрение. Он злобно вскричал:

– Это вы! Вы прячете эту сучку Маккембридж!

Вернер небрежно взмахнул рукой.

– Это вас не касается.

– Не касается? Еще как касается! – взвизгнул Стритч. Внутри него вскипел праведный гнев. Больная нога дернулась. – Ханна принадлежит мне. У меня есть на нее договор! Это преступление – укрывать беглых слуг по договору!

– Не считайте меня идиотом, Амос Стритч. Есть еще законы, защищающие слуг по договору. Думаете, я этого не знаю? Если я притащу вас в суд и сообщу обо всех ваших издевательствах над бедной девушкой, на вас могут наложить крупный штраф. Возможно, настолько крупный, что вам придется… – Вернер обвел тростью таверну: – …продать свое заведение.

«Как вам такой шантаж, дорогая моя Ханна?» – насмешливо подумал Вернер. Странно, но от этой мысли он воодушевился. Казалось, что впервые за долгое время он совершил решительный поступок, пусть даже таковой джентльмену совершать не пристало.

Что же до Стритча, то мысли его путались. Он глядел на этого с иголочки одетого джентльмена, угрожавшего самому его существованию, на бледного, истощенного человека, похоже, недавно поднявшегося с ложа больного. На мгновение Стритч ощутил безумное искушение вскочить и палкой выгнать его из таверны. Затем он вовремя вспомнил, кто такой Малколм Вернер, и понял, что этого не сделает.

Словно прочитав его мысли, Вернер произнес:

– Если вы сомневаетесь, кому поверит суд, не забывайте, кто я такой. Поверят мне, уж будьте покойны. Я человек с хорошей репутацией и некоторым влиянием в Уильямсбурге.

Это была правда, и Стритч это слишком хорошо знал. Кто поверит слову хозяина таверны против слова этакого джентльмена?

Стритч угрюмо спросил:

– Что вы от меня хотите?

– Во-первых, вы передадите мне договор на девушку. Взамен я – хоть мне это и противно – промолчу о вашем скотском к ней отношении.

Стритч сделал вид, что глубоко задумался, но уже знал, что согласится на любое предложение Вернера.

– Согласен, – наконец, проговорил он.

К тому же, может, будет и лучше наконец избавиться от этой сучки. Если ее вернут, она вполне может прокрасться к нему ночью и оттяпать его мужское достоинство.

– В дополнение к этому у вас в услужении находятся еще двое, – отчеканил Вернер – Работающий по договору мальчик Дики и рабыня по имени Черная Бесс…

От негодования Стритч подался назад.