Страсть взаймы

Сначала только по праздникам. Но так делали все взрослые, это была норма. Потом она стала выдумывать поводы, пускай даже самые незначительные. А потом и в поводах нужда отпала. Она просто стала выпивать каждый день. Сначала только по вечерам. А дальше могла выпить бокал-другой и днем, а то и вовсе с утра, если день выдавался свободным. Затем, где бокал, там и вся бутылка, и так далее. Нет, она не становилась буйной, не устраивала истерик, не закатывала скандалов. Она вела себя мирно и дружелюбно. Могла прикорнуть, если вино возымело слишком сильное действие. Или, наоборот, заводила активную переписку или беседу по телефону. Отец частенько поддерживал ее. В будни по вечерам после работы «под ужин», а в выходные – «под обед». Мама вела себя вполне адекватно, но… она просто спивалась. Медленно и почти незаметно она скатывалась в бездонную пропасть тихого алкоголизма.

Нелли пробовала говорить с матерью. Сначала мягко, как бы намекая на ее пагубное пристрастие. Потом с упреком на губительное воздействие вина, которым она стала злоупотреблять. Но мама всегда легкомысленно отмахивалась, искренне утверждая, что у нее нет никакой зависимости, и она легко может отказаться от спиртного. Однако продолжала выпивать.

И Нелли стало, как бы это сказать… стыдно. Она стала неловко себя чувствовать рядом с мамой, когда та выпивала. И пусть даже между ними могла завязаться увлекательная дискуссия, набирающая обороты словоохотливостью мамы, подкрепленной выпитым вином, Нелли стала, как будто, стыдиться своей выпившей мамы перед нею же самой. Ее стало посещать гадкое чувство вины за то, что мама больше не может общаться с дочерью без того, чтобы не выпить. И необоснованно винила в этом себя. Она, Нелли, стала стыдиться своей же мамы. Перестала чувствовать себя комфортно в ее присутствии.

Неужели она сама не понимает, что спивается? Разве не замечает очевидного? Неужто самой не стыдно? Ведь, по сути, нет никаких предпосылок к алкоголизму. Она живет в достатке, в благополучной семье, рядом с любящим супругом. У нее крепкое здоровье для своего возраста, дочь, которой она может гордиться.

В конце концов, откровенные разговоры с мамой ни к чему не привели. Тогда Нелли нашла благовидный предлог уехать из отчего дома и жить отдельно. Она подала документы и поступила в учебное заведение в другом городе. А сдав экзамены на высший балл, она получила возможность обучаться бесплатно и обеспечила себя местом в общежитии. Разумеется, следом за ней отправился Илья.

Нелли сразу распознала в голосе мамы нетрезвые нотки. И снова ощутила укол неприятно-стыдливого чувства вины. Поэтому она не стала затягивать разговор, однако нашла в себе сила ласково, со всей дочерней любовью, попрощаться с матушкой.

Она прикусила уголок телефона, задумчиво глядя во двор. Состояние мамы – это самая веская причина нежелания ехать на каникулы в родной дом. Илья знал об этом, и вместе с Нелли искал выход из непростой ситуации. Ее мысли плавно перетекли на Илюшу.

Они и сами не заметили, как их дружба переросла в более близкие отношения. Уже вдали от родителей они испробовали вкус взрослой жизни, со всеми обязательствами и ответственностью. Тогда же они стали как будто еще ближе друг другу. В ту же пору между ними случился первый поцелуй. Не дружеский, а настоящий, взрослый, в губы. Это было столь непривычно, однако необыкновенно захватывающе. И они по обоюдному согласию стали считать себя парой. Только вот дальше поцелуев у них дело не заходило.

Когда-то, начитавшись романов о терпеливых рыцарях и возвышенной любви, Нелли идеализировала свой «первый раз». Естественно, поведала о своем тайном желании близкому другу. Тогда и он стал в курсе, что Нелли мечтает подарить свое тело одному-единственному, избранному. И непременно после свадьбы, чтобы пойти под венец чистой, неприкосновенной девой.

Время шло. Подростки взрослели, становились юношей и девушкой. Природа брала свое, и гормональные брожения одерживали верх. Илья давно не был девственником, и набирался опыта еще когда они просто дружили. Но Нелли берегла себя для суженого. А потом вдруг поняла, что ее суженный был послан ей Богом уже давно. Приставлен к ней, как ангел-хранитель, который с детства оберегал ее. Она словно раскрыла глаза и заново, по-другому, посмотрела на Илью.

Они решили повенчаться после окончания института. Но откладывать и дальше интимную близость не было желания ни у нее, ни, тем более, у него. Илья уже давно подготавливал любимую к этому шагу во взрослую полноценную жизнь. И предстоящий двухдневный отдых на туристической базе вместе с сокурсниками способствовал этому, как нельзя лучше. Так совпало, что ее день рождения выпадал на один из этих дней. Наверняка, Илюша предусмотрел и это, и подготовил ей настоящий праздник.

Нелли отняла телефон от губ, откинула голову и посмотрела на лазурное небо, улыбаясь. Легкая дрожь предвкушения пробежала по ее телу. Надо бы и ей принарядиться для любимого. И повинуясь сиюминутному порыву, она побежала разыскивать соседок по комнате, чтобы вместе с ними выбрать на завтра наряд.

Глава 3

Ден полулежал на своей кровати и небрежно зажимал телефон между ухом и плечом. Лениво пролистывал журнал «Maxim», пока плачущий девичий голос в трубке умолял его о помощи. Он слушал нехотя, вполуха, пока его глаза алчно ощупывали роскошные тела обнаженных моделей.

– Я не говорила родителям. Я боюсь. Они вышвырнут меня из дома. Ден, мне страшно! Что нам делать? – захлебываясь слезами, причитала девушка.

– Нам? – с ухмылкой переспросил он. – Детка, что значит нам? Это ты «залетела», значит и проблема твоя, – его мягкий с хрипотцой голос, который сводил девушек с ума, никак не вязался с этими убийственными по своему смыслу словами.

– Но, котик, мы оба знаем, что отец ребенка – ты, – пропищала девушка, давясь слезами.

Ден на секунду представил, как она, должно быть, безобразно выглядит в данный момент и поморщился. Распухшие глаза, красный, шмыгающий нос, темные от туши, проторенные дорожки слез на щеках, смазанная помада на кривящихся губах… фу! Мерзость! Хорошо хоть догадалась ему позвонить, а не прийти лично. И тем самым избавила его от неприятной картины. Вздумай она устроить ему истерику с глазу на глаз, он бы ударил ее, чтоб привести в себя. Или прогнал. Что было для него не впервой, ни одно, ни другое.

– Еще мы оба знаем, что ты легка на передок, детка. А мужской кодекс чести гласит: кто последний, тот и папа!

– Денис! Что ты такое несешь?! Ты был единственным! Я точно уверена, что беременна от тебя! По-другому и быть не может! Поэтому тебе и звоню, – срываясь на истерику, прокричала девушка.

Ден отшатнулся, когда фальцетные ноты резанули его слух. Телефон выпал, и он расслышал ее рев даже на расстоянии. Он еле подавил в себе желание нажать «отбой», потому что знал – этим разговор не окончится. А знал по опыту.

– Эй, детка, успокойся! И подумай здраво: ТЕПЕРЬ. ЭТО. ТВОЯ. ПРОБЛЕМА. И меня в это дерьмо не впутывай! У меня нет желания становиться папой. Даже в планах не было.

– Я понимаю, – девушка заметно снизила обороты, но всхлип не удержала. – Я тоже о таком даже не думала. Мы оба еще слишком молоды, чтобы становиться родителями. Еще не нагулялись, жизни не повидали. Да и учебу надо закончить. Это я все понимаю. Об одном только прошу, пупсик. Дай денег на аборт! – под конец она снова сорвалась на плач в голос.

– Да, откуда у бедного студента такие деньги? Ты хоть соображаешь, что говоришь? Таблеток, вон, каких-нибудь наглотайся. Или зелье свари. Наверняка, есть народные способы нетрадиционной медицины, которые могут тебе помочь, – почти весело проговорил Денис.

– Попроси у родителей. Ты сам говорил, что они при деньгах. Им тоже вряд ли нужен незапланированный внук, и они раскошелятся.

Она зашла на опасную территорию, и это стало роковой ошибкой. Обаятельный дон Жуан вмиг перевоплотился в озлобленного Барбосу. Он раздраженно отбросил журнал и сел, спустив ноги на пол.