Страсть замедленного действия

– Андрюшенька, да что ты, какие деньги, – заалела Антонина Кондратьевна, проворно пряча в объёмистом кармане купюры. – Ты и так нас балуешь!

– Молоко раньше вечера не приносите, пожалуйста, – закрыв финансовую тему, вежливо отрезал Андрюшенька. – И да, вот ещё. Паспорт её.

– Да не надо, что вы, – заволновалась Поля. – Оставьте себе, вам так спокойнее будет.

– Мне будет спокойнее, если вы больше не приедете, – зыркнув голубыми глазищами, рубанул «спаситель». – Кроме того, без паспорта вас в поезд не пустят. Всё, счастливого пути. Приятно было познакомиться.

Он махнул рукой тётке, нырнул в машину и, лихо развернувшись, умчался домой.

– Да мы и не знакомились, – зачарованно прошептала Поля, глядя ему вслед.

– Блин, уехал, что ли? – горестно ахнул кто-то сзади, тяжело протопав по ступенькам крыльца. – Ах ты ж! Опять не успела!

Полина обернулась. Рядом, печально глядя вслед скрывшемуся в клубах пыли джипу, стояла румяная простоватая деваха с криво наклеенными ресницами.

– А ты бы, Маруся, дольше прихорашивалась, – проворчала Антонина Кондратьевна. – Ладно, не куксись. Молоко ему вечером снесёшь. Но смотри мне, чтобы без глупостей!

– Ага. А это кто? – кивнув на гостью, как на бессловесную табуретку, поинтересовалась Маруся. – Бродяжка, что ли?

– Да кто её знает, – пожала плечами маманя. – Наверно, из этих, которые к Андрею шастают.

– Да ну, – недоверчиво хихикнула деваха. – Что-то она какая-то неформатная.

– Меня Полина зовут, – торопливо пояснила «неформатная». – И я не из этих, я от поезда отстала.

В ответ дамы жизнерадостно заржали. Видимо, фраза про поезд в этих краях воспринималась как анекдот.

Через пятнадцать минут умытая и переодетая в Марусин сарафан Полина уминала в маленькой летней кухне густой борщ и покладисто отвечала на вопросы хозяев.

– А жрёт как не в себя, – доброжелательно заметила Антонина Кондратьевна и ласково погладила девушку по худенькой спине. – Глисты у тебя, что ли? Надо будет посуду потом с содой помыть. Мало ли что там у этих городских бывает.

Поля подобострастно улыбнулась набитым ртом и сунула в рот второй кусок хлеба. Обижаться было глупо.

Семья Кукушкиных оказалась более гостеприимной, чем бородач. И в отличие от него, дамы гораздо быстрее сдались и поверили в Полинин рассказ. Особенно жарко они переживали часть про тракториста. Поля даже узнала несколько новых, довольно оригинальных речевых оборотов, повторять которые в приличном обществе было категорически нельзя, но тут они оказались очень даже к месту.

– А почему к нему девицы ездят? – Полина отпала от стола, не в силах встать, и благодарно улыбалась хозяевам. Когда аппетит и жажда были утолены, пышным цветом расцвело любопытство. Всё же фантасмагория с блондинками не давала ей покоя.

– Правда не знаешь? – хитро прищурилась Марианна, в просторечии Маруся.

– Честное слово, – стукнула себя в грудь кулачком Полина.

– А сама как думаешь?

– Ну-у-у… Он известный режиссёр, и они хотят у него в фильме сняться? Нет? Тогда он продюсер, а они певицы. Нет, тут точно нет, иначе они уже от забора начинали бы петь, а не раздеваться. Хотя… Не, сначала всё же раздеваться… А, не, петь и раздеваться, вот! Это было бы логичнее!

– Пальцем в небо, – отмахнулась Антонина Кондратьевна. – Надо ж, и как только ты к нему затесалась? Бывает же такое!

– Вообще, лучше бы я сразу к вам попала, – поёжилась Поля. – Я вообще думала, что он чокнутый. Он меня гнал, как прокажённую, и помогать не хотел. Гад.

– Да не гад он, – неожиданно обиделась Марианна. – Просто девки ему надоели. Я вот думаю, что не хочет он городскую. У вас там они ненатуральные все. Губищи надуты, сиськи накачаны, даже, я слыхала, рёбра некоторые себе выламывают, чтобы талия была тоньше. Вот ведь юродивые, а? А Андрюше нормальная баба нужна. Чтобы было за что взять, чтобы детей рожала здоровых, а не по клубам задом вертела. Вот и сбежал он из города к нам, в деревню.

– Он тебе нравится, – улыбнулась Полина.

– Да чего сразу… – неожиданно смутилась Маруся.

– Ой, можно подумать, что в этом есть что-то ненормальное! – повела плечом Полина. – Вот если бы тебе я понравилась, тогда…

– Фу ты, госссподи! – отмахнулась Марианна. – Чего несёшь-то?

– Да не пойму – чего особенного? – удивилась Полина. – Ну, нравится мужчина. Хотя характер у него, конечно, тяжеловатый. Мягко говоря. Но ведь смотри – помог. Значит, всё же хороший человек.

– Ну, это-то он сдуру, – не поддержала направление беседы Марианна. – Вон, денег на тебя потратил. А зачем? Вдруг не вернёшь?

– Ой, слушай, – всполошилась Полина. – Ты мне адрес его дай, я ж вышлю. Не поеду я сюда второй раз, мне и от одного вашего тракториста полжизни в себя приходить.

– Нет у него адреса. Наш дам. Пришлёшь нам, мы передадим. Только ты не затягивай. Вдруг он опять в город вернётся. Эххх, я б за ним на край света, – девица любовно огладила себя по упитанным бокам и мечтательно уставилась в окошко. – А уж в город и подавно. Вот ты говоришь «нравится». А мне вообще все городские нравятся. Чистенькие они, ухоженные, не матерятся. Даже дачники, вроде и одеты как наши, а всё равно другие. Какие-то они притягательные. Уехать я отсюда хочу. Это приезжим тут – красота, природа, воздух. А я этой красотой объелась уже. Уборная во дворе, руки от огорода заскорузлые. Вон у городских-то, даже у мужиков, руки не такие. Я ж ветеринаром работаю, на ферме. Копейки! Нету работы, денег нету, мужиков приличных – и тех нет. Ни приодеться, ни в кино сходить, да и нет у нас ничего. До города ездить – далеко и дорого.

– Кстати, – вспомнив о своём, охнула Полина. – А сколько тут до Мурманска-то?

– А ты чего, оттуда? – удивилась Марианна. – Я думала, что ты питерская.

– Конечно, питерская, – кивнула Поля. – Только мне в Мурманск документы надо отвезти. Может, я лучше сначала в Мурманск съезжу?

– Ты больная, что ли? – с состраданием уставилась на неё Марианна. – Тут до Питера – три часа, а до Мурманска-то сутки, а то и больше.

– А это разве не заполярный круг?

– Она, когда с поезда прыгала, головой, наверное, ударилась, – подала голос Антонина Кондратьевна. – Ленинградская область это.

– Так я что, никуда не уехала? – опешила Полина.

– Уехала, уехала. Пирожок хочешь? – успокоила её Марианна. – На вот. Старый, но съедобный ещё. В Питер мы тебя отправим. А там уже сама разберёшься. Хорошо тебе. Хоть и стукнутая, а всё равно городского найдёшь. А мне так и гнить здесь. Только вот одна надежда на Андрея. Да и то – какой-то он слишком вежливый да обходительный. Боится он баб-то. Опасается. А мне его миллионы разве нужны? Я столько и потратить-то не сумею. Я б ему готовила, стирала, убирала. Эх, знаешь, какая из меня жена бы отличная вышла! Я ж и шить могу, и вязать, и печь. Я двужильная…