Страсть

К несчастью, ее постоянное присутствие также означало, что часто рядом был и Клэй. Он мудро держал рот на замке, по крайней мере, когда дело касалось разговоров со мной, и не пытался снова обсудить замечания, которые делал в кинотеатре. У нас также не было возможности поговорить о моих обвинениях. Я был уверен, что он непрерывно ошивался с нами в надежде, что это не даст мне поделиться информацией с Кэми. Мы были в мертвой точке — он и я — ни один из нас не позволит другому остаться с ней наедине.

Я терпеть не мог то, что он шлялся рядом, потому что чувствовал, что это мешает Кэми и мне поговорить о том, что между нами происходит. Но в то же время это было даже хорошо, потому что я знал, что у неё были вопросы, на которые я не мог ответить. Мне хотелось рассказать ей и открыться, чтобы мы всё так или иначе разрешили. Напряжение сгущалось между нами с каждым днем, и я был уверен, скоро что-то назреет. Пришло время ускорить мою игру.

Сегодня был день, который я ждал с ужасом. Вечером был Маскарад, и осознание того, что Кэми собиралась провести весь вечер в руках Клэя, мало успокаивало мои нервы. Я чувствовал, как энергия непрерывно курсировала во мне, о чем бы я ни думал. Мне не нравился Клэй, и я определенно не доверял ему. Несмотря на все мое уважение к Кэми и ее чувствам к нему, я старался изо всех сил, чтобы позволить им сделать это вместе.

В эти моменты я особенно тосковал по Руссу. Мы сидели в столовой, и мне приходилось слушать, как Кэми и Клэй обсуждают костюмы и последние приготовления. Русс бы отвлекал меня разговорами, чтобы мне не приходилось выслушивать все это. Возможно, я мог бы поиграть в парня-собственника и настоять на том, чтобы Кэми шла со мной, но я не был таким человеком, который заставляет девушку делать что-либо. Я знал, что у Кэми был стресс, поэтому думал, что посещение танцев хорошо на ней скажется, но ни при каких обстоятельствах я не оставлю её с Клэем одну. Я едва переваривал вид их двоих вместе.

Я знал, что они не долго будут лучшими друзьями. Я планировал рассказать Кэми обо всем, когда настанет подходящее время, и надеялся, что эта возможность вскоре представится. Это же была их традиция, поэтому я не хотел встревать. Встревать — в смысле мешать тому, что они вместе пойдут. Но конечно, раз этот черт будет на танцах, я присмотрю за ней.

В кармане завибрировал мобильный. Я вытащил его и посмотрел на номер, гадая, кто мне названивает, потому что он не определился.

— Привет? — ответил я.

— Привет. Это Хантер?— говорил женский голос на другом конце.

— Да, он.

— Это Кэрол Вестон. Мама Русса.

— Как вы? Все в порядке? — спросил я, нервничая. Я давал свой номер, чтобы она могла позвонить мне, если будут какие-то изменения в состоянии Русса.

— Я замечательно, и да. Я звоню сказать тебе, что Русс наконец-то очнулся. Он мало говорит, но узнает нас и спрашивал о тебе.

Облегчение прошло по моему телу, и я чувствовал, что начинают подступать слезы. Я немедленно сморгнул их.

— Я так рад слышать это.

— Он снова уснул, но доктора предвидят полное выздоровление. Сейчас, возможно, мы сможем получить какие-то ответы от него.

— Я надеюсь на это. Спасибо, что дали мне знать.

— Спасибо, что помог ему, Хантер. — Её голос понизился. — Доктора говорят, что если бы не твоя быстрая реакция, мы бы, скорее всего, его потеряли.

— Пожалуйста, не плачьте, миссис Вестон. Я рад помочь. Держитесь на связи и давайте мне знать, как идут дела. Я посмотрю, смогу ли выбраться, чтобы увидеть его. — Она вновь поблагодарила меня, и мы разъединились. Я поднял взгляд и увидел, что Кэми и Клэй смотрят на меня.

— Русс очнулся, — сказал я с облегчением. — Он узнал родителей и спросил обо мне. Они думают, он полностью восстановится. Сейчас Русс снова спит, но они собираются расспросить его, когда он вновь очнется, и посмотреть, смогут ли выяснить, что произошло.

— Хантер, это изумительная новость, — сказала Кэми, закидывая на меня руки для огромных медвежьих объятий.

Я обнял её за талию и оставил поцелуй на голове, облегченно греясь в объятиях. Клэй пялился на нас с отстраненным выражением на лице. Он не казался хоть немного счастливым.

— Может быть, ты и я сможем поехать в Альбукерку на этой неделе и увидеться с ним, если твои родители разрешат, — сказал я.

— Мне бы очень хотелось. Я уверена, что они отпустят меня. У нас сегодня танцы, но мы сможем поехать завтра. Моя тетя тоже там живет. Держу пари, она разрешит нам провести ночь у неё и вернуться в воскресенье, потому что поездка будет долгой.

Я отпустил её.

— Думаю, это будет здорово. Мне нравится дополнительно проводить с тобой время.

Клэй не вымолвил ни слова, но определенно выглядел разгневанным. Я был уверен, что он сделает все, что сможет, чтобы отговорить Кэми ехать в ту же минуту, как я отвернусь.

— Позвоню маме и расскажу, что произошло, — сказала Кэми, доставая свой телефон

Я кивнул и продолжил есть ланч, притворяясь, что не замечаю, как Клэй уставился на меня так, как будто ему хотелось удавить меня прямо здесь.

— Мама говорит, я могу ехать, и она позвонит тете, чтобы все уладить. — Кэми просияла, когда отключала телефон, она казалась счастливее, чем когда-либо в последнее время.

— Звучит здорово, — ответил я. — Спасибо.

— Не могу дождаться. Будет замечательно снова увидеть Русса, и будет весело путешествовать с тобой. — Она потянулась и поцеловала меня в щеку. — Мне нравится быть с тобой.

Я не смог сдержать ухмылки и смешка.

— Я чувствую то же. Будет здорово побыть наедине. В последнее время такого не было.

— Не было.

Я гадал, понимал ли Клэй, что она практически забыла и том, что он сидел с нами. Кэми совсем не скрывала то, как ко мне относилась, но он продолжал ошиваться рядом и вести себя так, будто у него с ней был шанс. Это заставляло меня чувствовать себя неуютно. Казалось, он не воспринимает явный посыл.

Завтра… может быть, завтра я смогу наконец рассказать ей о Клэе.

Прозвенел звонок, сигнализируя, что пора было отправляться в класс, и мы трое собрали вещи. Я слушал, как Кэми счастливо щебечет о своей тете, пока мы шли по коридору, и было здорово слышать, что она снова стала самой собой.

Музыка громко пульсировала в переоборудованном гимнастическом зале, который оснастили фальшивым потолком из ткани и огромными, сверкающими, украшенными масками, по случаю развешанными вокруг по комнате. Большой серебряный шар висел в центре, разливая преломленный свет по залу. Это заставляло все зеркальные поверхности отражать блеск, как будто в них были вмонтированы маленькие бриллиантики.