Страсти Челси Кейн

Джадд вошел в дом в сопровождении Бака. Миновав скромную гостиную и коридор, он переступил порог одной из двух расположенных близ друг друга спален. Челси, молча следовавшая за ним, остановилась и быстрым взглядом окинула небольшое помещение. Убранство комнаты Джадда оказалось более чем скромным. На стенах цвета охры отсутствовали какие-либо украшения, всю мебель составляли просторный платяной шкаф, старый стул с кожаным сидением и кровать, которая занимала собой больше половины всей комнаты, ведь такому крупному мужчине, как Джадд, подумала Челси, требовалось просторное ложе.

Джадд со стоном опустился на кровать, лег на спину и прикрыл глаза здоровой рукой. Челси затаив дыхание ждала, что он будет делать дальше. Бак, почувствовавший, что с хозяином что-то неладно, подошел к Челси и ткнулся мокрым носом в ее ладонь, словно выражая ей благодарность за то, что она не оставила их. Прошло несколько томительных минут, но Джадд по-прежнему лежал не шевелясь, и Челси, несмело подойдя к нему, осторожно дотронулась до его руки.

– Джадд, – тихо позвала она, надеясь, что звук ее голоса и это легкое касание не разбудят его, если он забылся сном.

Он убрал руку от лица и недоуменно посмотрел на Челси. Узнав ее, он снова прикрыл глаза тыльной стороной ладони.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, благодарю.

– Ты ведь, наверное, голоден?

– Я поем позднее.

– Дать тебе обезболивающую таблетку?

– Потом.

Челси не сомневалась, что местный наркоз уже перестал или вот-вот перестанет действовать. Она в таком случае не задумываясь приняла бы обезболивающее лекарство, но Джадд, по-видимому, смотрел на это иначе. После часа, проведенного на операционном столе Нейла Саммерса, он, возможно, чувствовал себя почти так же, как после обычного восьмичасового рабочего дня.

– Может, ты хотя бы снимешь башмаки?

Он начал было садиться на постели, но Челси опередила его. Она расшнуровала его тяжелые ботинки и, сняв их, поставила на пол у кровати. Джадд был без рубашки, которую пришлось выбросить в бак для отходов в операционной – Нейл срезал ее, окровавленную, с тела Джадда перед началом операции и после ее окончания одолжил ему свой жакет.

Челси была уверена, что шерстяная ткань немилосердно колет и царапает обнаженную кожу Джадда.

– Хочешь, я помогу тебе его снять и надеть что-нибудь другое?

– Не теперь. Дай мне немного отдохнуть.

Она простояла над ним еще несколько минут. За это время он ни разу не пошевелился, и Челси, осторожно ступая, подошла к старому стулу и присела на его краешек, зажав ладони между колен. Бак примостился на полу у ее ног.

Она уже решила было, что Джадд заснул или во всяком случае забыл о ее присутствии, когда он вдруг негромко произнес:

– Ты разве не можешь найти себе занятие поинтереснее?

– Нет.

– И долго ты еще собираешься здесь сидеть?

– До тех пор, пока тебе не понадобится моя помощь.

– Скоро тебе это надоест.

– Ничего подобного. Мне есть о чем подумать, пока я здесь сижу.

Он помолчал, а затем спросил нарочито безразличным тоном, словно лишь ради поддержания разговора:

– Например?

Челси была бы рада ответить на его вопрос откровенно. Ей хотелось бы узнать, как протекало детство Джадда в этом скромном домике, и каким был тогда Лео, и что побудило Эмму покинуть их, и была ли Челси похожа на нее, и не крылась ли во всем этом причина того упорного сопротивления, которое Джадд оказывал ее попыткам восстановить с ним доверительные отношения.

Вздохнув, она ответила:

– Например, как дела у бедняги Венделла.

– Ты можешь отправиться в Конкорд и узнать об этом из первых рук.

– Туда поехал Хантер. Он расскажет мне обо всем.

Они умолкли, и Челси перевела взгляд на небольшой коврик, лежавший на полу у кровати Джадда. Ей захотелось спросить, давно ли он здесь лежит, и служит ли он для Джадда источником воспоминаний о детстве или юности, давним старым другом, глядя на который, чувствуешь себя сильнее и увереннее. Сама она очень дорожила своими старыми вещами, которые были для нее подобны талисманам, приносящим удачу и отводящим беды. Не так давно она еще раз побывала в Балтиморе и, сложив большинство из оставшихся вещей в гараж, захватила с собой в Норвич Нотч несколько узорчатых восточных ковриков, которые украшали ее комнату много лет назад. Она отвела им в Болдербруке почетные места: один лежал перед камином в гостиной, другой – в ее спальне, третий – в небольшой комнате, которую она использовала как кабинет, если ей случалось работать дома. При взгляде на любой из них на душе у нее становилось теплее. Ей необходимо было окружать себя предметами, напоминающими ей о прошлом. Это хоть немного притупляло то чувство неприкаянности, которое снедало ее с тех пор, как она себя помнила.

– А о чем еще ты думаешь? – нарушил воцарившуюся тишину голос Джадда.

Она удивленно взглянула на него. В его голосе ей почудились прежние теплые нотки. Она не могла понять, почему ей так хотелось вновь быть с ним рядом, восстановить его утраченное доверие. Часто ночами она лежала без сна на своей широкой кровати, твердя себе, что у нее и без Джадда достаточно дел и забот, но не могла прогнать от себя мысли о нем. Ей недоставало тепла его тела, его запаха, нежных прикосновений его рук…

Она отвела глаза и негромко ответила:

– Я все время вижу перед глазами то, что случилось в карьере. Как жутко все это выглядело – вы с Венделлом недвижно лежите на земле, огромная глыба гранита…

– Тебе незачем было спускаться туда.

– Но мне так хотелось взглянуть на работы! Я чувствую себя не очень уверенно, не представляя, как на деле происходит добыча гранита, который наша компания поставляет найденным мною заказчикам. Джадд, – спросила она, набравшись смелости, – как ты считаешь, не послужил ли мой внезапный приход причиной происшедшего?

– Отверстия были пробурены не там, где следовало.

– А может быть, рабочие, занятые подъемом глыбы, отвлеклись, глядя на меня, и ослабили натяжение тросов? – мысль эта не давала ей покоя.

– Да нет, говорю же тебе, отверстия были проделаны слишком близко друг от друга, иначе крючья выдержали бы.

– Значит, это не из-за меня?

– Несчастные случаи в карьерах – отнюдь не редкость. Это известно всем и каждому.

– Как он? – послышался грубоватый мужской голос. Челси оглянулась и увидела в дверном проеме Мерфи, руководившего работами в карьере в отсутствие Джадда и Хантера.

– Есть надежда, что я выживу, – усмехнулся Джадд.

– Док заштопал тебя на совесть?

– Похоже, даже маленько перестарался, – и Джадд слегка поморщился от боли. – О Венделле что-нибудь известно?

– Пока нет. Слушай, а ты сможешь играть?

Челси, несказанно удивившись тому, что Мерфи в первую очередь тревожит баскетбол, а не работа, не сдержала легкого смешка.

Джадд повернул голову на подушке и взглянул на нее без тени улыбки.

– Представь себе, это очень важно!