Страсти Евы

На моих губах расцветает улыбочка, и я кокетливо обвиваю ноги вокруг его поясницы:

– Ты настолько законсервировался, что половой акт в заранее оговоренном месте внесен в твое расписание? А Алена, наверное, напоминает тебе. Гавриил Германович, не забудьте про мистерию в гараже с госпожой Воронцовой.

Просветлевший взгляд Гавриила молниеносно темнеет.

– Что я вижу, вернулся дерзкий ротик, - коварно цокает он языком и наказывает меня прикусыванием соска, из-за чего я издаю жалобный писк.
–  После вашего дерзкого заявления, госпожа Воронцова, Гавриил Германович будет трахать вас каждую свободную минуту в его расписании. А если серьезно, то я бесконечно рад, что ты разделяешь со мной мое влечение. Спасибо за подаренную мне мистерию в гараже. Я люблю тебя, моя совершенная женщина.

– Главное не где, а с кем, - философской ноткой отполировываю я его мысль.
–  Я тоже люблю вас, Гавриил Германович.

Гавриил по-быстрому застегивает брюки и, опускаясь передо мной на колени, несколько виновато расправляет мое помятое платье.

– Детка, ты вся в моей сперме, - теперь уже безо всякой вины задерживает он свою ладонь между моих липких бедер, и чувствуется, что ему не хочется ее оттуда вынимать.

Надо знать о причудах Гавриила Германовича, чтобы разобрать в его колдовских глазах бушующее желание втереть плод нашей любви в мою кожу, как увлажняющую крем-маску, и потребовать проходить так целый день. Собственно, что он и делает, при этом внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Ты сочтешь меня распутной, - без лишних стеснений потакаю я его извращенному желанию, - но мне нравится ощущать часть тебя не только в себе, но и на себе.

С беспомощным стоном Гавриил приклоняется лбом к низу моего живота.

– Ты - величайший дар богов, созданный для меня, - его горячее дыхание просачивается сквозь трикотажную ткань моего платья, грея кожу под ним.

Дальше Гавриил делает то, чего я никак от него не ожидала: он задирает подол платья и оставляет полуукус-полузасос на внутренней стороне моего бедра. Я вскрикиваю от обжигающей боли, но мгновением позже забываю обо всем на свете. Струйкой воздуха Гавриил обдувает мой воспаленный клитор и чувственно облизывает. У меня аж в глазах темнеет от ошеломляющего удовольствия. Я безвольно хватаю его за волосы и, выгибаясь коромыслом, ближе прижимаюсь к его горячему рту. Господствующий язычок Гавриила Германовича не знает пощады.

Совсем не к месту в гараже зажигается яркий слепящий свет, из-за которого мы оказываемся, как на сцене в лучах софитов.

– Гавриил Германович, ах, это вы здесь, - грохочет из дальнего конца гаража чей-то мужской голос.
–  А мы уж было подумали, грабители какие.

– Петр, - недовольно закатывает глаза Гавриил, опуская подол моего платья, под которым теперь красуется новое «клеймо собственности».

К нам на мистерию в гараже нагрянул распорядитель имения с вооруженными до зубов охранниками. Обидно, конечно, но с другой стороны такими темпами мы застряли бы в гараже до рассвета. Гавриил хоть и не показывает усталости, но, понятное дело, он измотан не меньше моего. Нам нужен отдых, а мне еще и ванна. Я не перестаю удивляться поведению моего любимого мужчины - его ровным счетом не смущает, что я выгляжу далеко не чистоплотным пушистым котенком. Сам же он неизменно свеж и едва осязаемо благоухает моим любимым одеколоном.

На лифте мы поднимаемся прямиком в личное крыло и направляемся в ванную комнату. Мыльно-пенная релаксация с энергическим маслом розы занимает часика этак полтора, так как Гавриил проводит для меня курс целительного массажа. Обнаженные и счастливые, мы добираемся до кровати и изнеможенно падаем поверх черного шелкового одеяла, сплетаясь ногами и руками.

– Мари принесла нам легкий ужин, - указывает он глазами на заставленный едой сервировочный столик.
–  Ты голодна?

– Ага, - шаловливо играю я бровями, накрывая нас одеялом.

Гавриил покровительственно обводит ладонью изгибы моего тела, приостанавливаясь на «клейме собственности».

– Девочка моя, я измотаю тебя, и завтра твоя сладкая киска будет болеть.

Я расстроено ною:

– Киска уже болит.

Гавриил хмурится:

– Сильно?

– Неа. Мне нравится чувствовать себя желанной женщиной.

Мои слова действуют на Гавриила самым непредсказуемым образом - одеяло вздувается красноречивым бугорком.

– Ужин отменяется, - заговорщически заключаю я.

– Ничего подобного, - ультимативно перекатывается он на бок, прижимаясь своим возбуждением к моей голой попке.
–  Сегодня тебе надо поберечься, Ева. С непривычки твоя киска воспалится. Секс станет в тягость. Из-за болевых ощущений ты будешь тайно умолять меня поскорей кончить. Нам этого не надо. Ты нужна мне здоровая и счастливая. Слушайся старших, детка.

– Гавриил Германович, переспорить вас невозможно.

– Воистину, дерзкая нимфетка.

Он придвигает к кровати сервировочный столик и разливает по бокалам элитное французское шампанское «Дом Периньон Кюве Роуз». Мое любимое.

– Никита разболтал?
–  с довольной улыбкой принимаю я пенящийся бокал, на что Гавриил таинственно отмалчивается.
–  Как его здоровье? Сегодня, думаю, уже поздно для визитов.

– Поздно. Он заснул час назад. У его постели дежурит Даша. Здоровье стабильное. Побудет пару деньков на больничном режиме, потом выпишем его из имения.

Как-то сама собой вспоминается Война. Какие перемены ждут Орден? Совет сплотится или окончательно расколется? До эры Наследников осталось чуть меньше десяти месяцев. По пророчеству я - F-вирус. Как на мне отразятся свойства измененной структуры ДНК?

– О чем призадумалась, красавица?

Я моргаю.

– Да так… о грядущем.

– Ангел мой, оставим грядущее на грядущее. Для начала отпразднуем настоящее.

Мы чокаемся бокалами и выпиваем на брудершафт. Воздушное наступление цветочного букета с нотками засахаренных вишен и цитрусовых. Утонченный баланс от мастера купажирования монаха-бенедиктинца Периньона. Любовные игры мы проводим по всем правилам: целуемся с избыточной нежностью, не отводя друг от друга взглядов. Любовь… ну что тут еще скажешь.

Ужинаем мы сытно и снова ложимся в кровать. За день я страшно вымоталась. Мои глаза слипаются. Гавриил подтягивает меня к себе на руку и нежно целует в плечо - в то место, где больше нет первого «клейма собственности». По-моему, стигма скоро вернется.

– Люблю тебя, Ева.

– А я тебя, Гавриил.

– Сладких снов, любовь моя.

– И тебе, любимый.

Гавриил многообещающе глядит на меня из-под своих длинных ресниц, но я только и могу, что со счастливой улыбкой провалиться в сон.

Будит меня жужжание вибросигнала сотового телефона. В спальне еще темно, на часах три часа ночи. Убежденная, что не я потребовалась в неурочный час, я хочу подать Гавриилу его черный айфон с прикроватной тумбочки, но он крепко обнимает меня сзади рукой, его грудь вздымается в мерном спящем дыхании, тепло щекоча мою шею. Аккуратно, чтобы его не разбудить, я нащупываю на тумбочке айфон. Мало ли что срочное… ну ладно-ладно для собственного успокоения… вдруг моего Гавриила домогаются какие-нибудь стервы типа Белинды или Кармен.