Страсти по изумрудной броши

Танька продолжала рассказ о жизни Кваса, но сыщик уже ее не слушал. «Сообщение Таньки представляет интерес. Деньги у неработающего Кваса неизвестно откуда появились. Он продал продавщице из винного отдела красную сахарницу. А в квартире старухи ощущался запах свежего лака от новой тумбочки. Квас вполне мог поднести покупку от магазина и, проникнув в квартиру, совершить убийство хозяйки. Я должен был сразу выяснить обстоятельства появления новой тумбочки на месте преступления. Надо тщательно проверить полученную информацию».

Взяв с собою новичка, Петров отправился сначала в мебельный магазин. Толстый продавец сразу понял, о ком идет речь.

— Да этот Квас часто подносит мелкие покупки в ближайшие дома. Я запомнил старуху, которой он подрядился отнести тумбочку. Но с того дня Квас тут не появлялся. Пьет, наверное, беспробудно.

Затем сыщики посетили продуктовый магазин. Поначалу продавщица отрицала приобретение сахарницы. Но, узнав, что речь идет об убийстве, испугалась и выдала вещицу. После этого сыщики направились домой к преступнику. Квас последние дни жил в ожидании ареста и потому равнодушно воспринял приход милиции. Увидев у сыщиков похищенную им сахарницу, сразу признался в убийстве. Надевая наручники, Петров поинтересовался:

— Скажи, ты задумал старуху убить еще в магазине, когда напросился отнести тумбочку?

— Нет, только в квартире, когда старуха вынула из кошелька деньги. Соблазн был велик. Я схватил чулок и придушил. Помимо денег взял эту вазочку и еще кое-что по мелочи.

— Это нам известно. Скажи, а брошку с трилистником куда дел?

— А эту дешевую побрякушку я загнал какому-то чудаку за полста рублей возле скупки драгметаллов в Столешниковом переулке.

— Почему ты решил, что брошь копейки стоит?

— Так этот покупатель цену и определил. Подвалил ко мне и сказал, что в скупке камни не принимают. Лишь золото берут на вес. Я ему брошь показал. Он засмеялся и сказал, что это побрякушка с цветными стеклами.

— Если дешевая вещь, то зачем он у тебя ее купил?

— Объяснил, что жене ко дню рождения подарок сделать хочет.

— Надул он тебя, Квас, здорово!

— Да наплевать: как досталась вещь легко, так и ушла без сожаления. Я за нее не горбатился. Зато перед посадкой погулял хорошо.

— Теперь это веселье тебе надолго запомнится. Давай собирайся. Захвати папиросы и теплые вещи. В камере даже летом прохладно. Хотя зачем я тебе это объясняю? Ты у нас уже зону понюхал и знаешь, что к чему.

В этот момент Носов поинтересовался:

— А тебе убитую старушку не жалко?

— А чего ее жалеть? Она свое уже отжила. А мне страшно опохмелиться хотелось. Ни о чем больше думать не мог.

Носов с нескрываемым удивлением смотрел на человека, с равнодушным спокойствием говорящего о совершенном им убийстве.

Петров с сочувствием подумал: «Эх, Носов, нашел чему удивляться! Люди убивают себе подобных из-за глотка недолитой собутыльником водки или за неосторожное слово».

Сыщики повели Кваса в отделение милиции. Они были радостно возбуждены в ожидании новой похвалы начальства за раскрытое убийство.

Получив от сыщика денежное вознаграждение за ценную информацию, Танька вернулась домой в смятенном состоянии. Ее неотступно преследовал пристальный взгляд жирафа, восседающего на комоде. Не выдержав, она схватила плюшевую игрушку и вышла из дома. Возле магазина нашла Дыма и предложила:

— Продай этого зверя. Деньги пропьем вместе.

Дым схватил игрушку и начал предлагать ее прохожим. Женщина с пятилетней девочкой отсчитала несколько мятых купюр и забрала жирафа. Дым шустро юркнул в винный отдел. А Танька неотрывно смотрела вслед девчушке, уносящей плюшевый подарок Кваса, возомнившего себя на краткое время хозяином жизни. В этот момент она ненавидела себя и сыщика Петрова, принуждающего ее заниматься доносительством.

А Петров не оставлял надежды найти фамильное украшение задушенной старухи. Он вновь вызвал на допрос Кваса. Тот смог вспомнить немногое о покупателе броши.

— Этот тип назвался Михалычем. Лет ему около сорока. При разговоре опасливо косился на оценщика в скупке, который, по его словам, под себя гребет, а другим не дает заработать на черную икру. Предложил, если появится что-нибудь ценное, найти именно его. Сказал, что находится там постоянно.

Сыщик был доволен. «Найти перекупщика драгоценных камней по прозвищу Михалыч вполне возможно. Но этот тип брошь добровольно не выдаст: среди фарцовщиков слабонервных людей не бывает. Попробую потолковать с оценщиком из скупки. Он наверняка не любит своего конкурента».

Как и полагал сыщик, оценщик Семен был вполне откровенен:

— Этот Михалыч нам всем надоел. Много раз обращались с заявлением в ОБХСС. Оперативники придут, задержат его и вновь отпускают. А почему так происходит, вы уж сами делайте выводы. Вам виднее.

Петров понял, что оценщик намекает на негласное сотрудничество Михалыча с отделом по борьбе с хищениями социалистической собственности, и поехал в отдел внутренних дел. Пожилой майор Васильев встретил его с недоверием, но узнав, что речь идет о поиске похищенной при убийстве броши, пообещал помочь.

— Знаю я этого Михалыча. Не раз задерживал. Если ему что-нибудь известно, то лично мне он скажет.

Петров понял: «Своего агента он передо мной расшифровывать не хочет. Но помочь согласился. И это радует».

А Васильев продолжил:

— При тебе как постороннем лице разговора не будет. Михалыч — человек серьезный. Дай мне пару часов, и я с ним встречусь. Как только узнаю что-нибудь интересное, сразу позвоню тебе.

С надеждой на успех розыска броши Петров вернулся в отдел. В кабинете его ждал явно расстроенный Носов. Петров насторожился: «Опять что-то подкосило парня. На нем лица нет».

Без всяких предисловий Носов запальчиво выкрикнул:

— Не могу больше терпеть наглые выходки опера Кузьмина! Привели к нему парочку: мужика и красивую молодую женщину. Их патрульные застукали, когда они белым днем любовью занимались в автомашине.

— Ну и что? В худшем случае им грозит штраф.

— А Кузьмин их запугал статьей о хулиганстве!

— Деньги вымогал у парочки?

— Хуже, женщина оказалась замужем за большим начальником из министерства. Кузьмин отвел мужика в дежурную часть, а женщине пригрозил сообщить об измене мужу, если она не отдастся ему.