Страсти по власти: от Ленина до Путина

Еще одно свидетельство провалов памяти Сталина Н. С. Хрущев относит ко времени после XIX съезда КПСС. Это примерно 1952–1953 годы. На съезде тогда было избрано Бюро Президиума ЦК КПСС, и в него, помимо прочих, вошел и маршал Ворошилов. По словам Хрущева: «Сталин вдруг спросил: “Кто входит в Бюро Президиума?” Ему перечислили. Дошли до Ворошилова. “Кто-кто? Ворошилов? Как он туда пролез?” Мы молча смотрим друг на друга. Потом кто-то сказал: “Товарищ Сталин, вы же сами его назвали, и пленум избрал Ворошилова в состав Бюро”. Он не стал тогда дальше развивать свою мысль».

Провалы в памяти – это явный признак перенесенного инсульта. Это еще хорошо, что он так легко отделался; всем известен пример депутата Госдумы Марычева: тот вообще после инсульта стал растением. А знаменитый актер Брондуков? После того как его хватил удар, он ни ходить, ни говорить не мог; жена носила его на руках на прогулки вокруг дома. Таких примеров не счесть. Инсульт – это страшная вещь, и никто не может предугадать, чем он обернется.

Утрата работоспособности Вождя отмечалась и в преддверии его кончины. «А сейчас скажу, что как-то в последние недели жизни Сталина мы с Берией проходили мимо двери его столовой, и он показал мне на стол, заваленный горой нераспечатанных красных пакетов. Видно было, что к ним давно никто не притрагивался. “Вот тут, наверное, и твои лежат”, – сказал Берия», – свидетельствовал Хрущев. Поясним: красные пакеты с особо важной информацией посылались Сталину с пометкой «Вручить лично в руки». Значит, он их получал, но делами уже не интересовался: ни умственных, ни физических сил у него для этого не было.

Заговор против Сталина

Многолетний начальник охраны вождя Н. С. Власик, снятый с должности по приказу Сталина за воровство, писал: «Я был жестоко обижен Сталиным… Но никогда, ни одной минуты, в каком бы состоянии я ни находился, каким бы издевательствам я ни подвергался, находясь в тюрьме, я не имел в своей душе зла на Сталина. Я прекрасно понимал, какая была создана вокруг него обстановка, как ему было трудно. Он был старым, больным, одиноким человеком». (Генерал Власик был начальником охраны вождя с 1931 года, а до того, еще с 1919 года – его личным телохранителем. Пользуясь своей близостью к Сталину, он возомнил, что ему можно все, в том числе и пьяные кутежи с бабами, сопровождавшиеся стрельбой. Донжуанский список Власика занимал много страниц его записной книжки. (Позже этот секс-марафон Власика припишут Берии.) Он даже не побоялся принудить к сожительству Валентину Истомину, горничную Сталина. Однажды Иосиф Виссарионович поинтересовался, как расходуются продукты с его кухни. Просмотрев накладные, он с удивлением отметил, что за год он с гостями съел 9 бочек селедки! Этого не могло быть! Кто отвечал за расход продуктов? Власик! Власика арестовали. На следствии выяснилось, что он воровал продукты с хозяйского стола и «толкал» их на черном рынке, присваивал себе имущество в Германии во время Потсдамской конференции, хранил на своей квартире секретные документы, посылал машины с продуктами и коньяком (купленными за государственный счет) проституткам, содержал сутенера, принуждал к сексу женщин под угрозой ареста, вел служебные телефонные разговоры в присутствии неблагонадежных лиц, и т. д. В итоге Власика сослали на 10 лет в Красноярск. Сам же он считал, что его посадили по инициативе злого Берии. Даже если это так, то Лаврентию Павловичу было бы грех не накопать компромат на такого полового гиганта и вора. Было за что…

Так какая же вокруг Сталина, по словам Власика, была создана обстановка? Судя по всему, заговор против вождя возник вскоре после его первого инсульта. Самые близкие его сподвижники – Берия, Хрущев и Маленков – оплели Сталина интригами. Стареющий вождь, что называется, «потерял нюх». Он полностью доверился мерзавцам. Они, надо думать, полагали так: Сталину уже за семьдесят, он болен и стар, долго не протянет. Кто же придет вместо него? Каждый из этой троицы намеревался занять его место, мнил вождем вместо Сталина себя, но пока они были вынуждены действовать сообща.

Немного отвлечемся, читатель, и найдем объяснение такому поведению Вождя. В старости психика человека меняется. «Что стар, что млад», – такая поговорка есть у русского народа. Брежнев, например, в старости любил украшать себя орденами. Красивые цацки – это ли не утеха для впавшего в детство генсека? Некоторые, впав в детство, приближают к себе людей, которые втираются к ним в доверие ради получения выгоды. И Сталин не был исключением. Старость плюс инсульт резко повлияли на восприятие им реальности. Если раньше он держал своих соратников на равноудаленном расстоянии, то теперь «отпустил вожжи»: Берия, Маленков и Хрущев стали чуть ли не его друзьями; он доверял им безоговорочно. (Хрущев в своих мемуарах живописует, как Сталин не доверял и даже боялся Берии. Кто, Сталин боялся? Не смешите меня, Никита Сергеевич! Если бы Сталин боялся, он не приблизил бы его к себе, а в случае чего мог в лагерную пыль стереть, если, как вы говорите, Вождь был всесилен. Это Хрущев перенес свои страхи на Сталина; кто-кто, а уж Хрущев действительно боялся Берию, причем так сильно, что даже решился на его убийство.)

Итак, эта троица вовсю использовала доверие Вождя в своих корыстных целях. Его именем они стали вершить страшный произвол в своем неистовом рвении к власти.

В заключение этой темы позволим себе еще одну ремарку. Многие историки, рассматривающие этот период, категорически заявляют, что никакого заговора против Вождя не было, потому что не было найдено никаких документов об этом. Ну что на это сказать? Хоть стой, хоть падай! Тайный заговор потому и тайный, что о нем никто не знает. А эти невежды требуют представить чуть ли не полный список заговорщиков или, например, документы такого содержания: «Я, такой-то, вступая в ряды заговорщиков против Сталина, клянусь…» и т. д. Это же просто смешно! Заговоры начинаются с разговоров, взаимного прощупывания друг друга, нахождения общих точек соприкосновения, общих интересов. А когда эти точки совпадут, начинается взаимная поддержка, прилагаются общие усилия для достижения необходимого заговорщикам результата.

«Ленинградское дело»

Первый сигнал тревоги для заговорщиков прозвучал, когда Сталин завел однажды разговор о своем преемнике. История сохранила подлинные слова вождя, сказанные им незадолго до «Ленинградского дела» 1949–1950 годов. Он сказал: «Надо выдвинуть такую личность, которая могла бы руководить государством, как минимум, лет двадцать-двадцать пять. Теперь я предложу вам кандидатуру, который может и должен возглавить государство после меня… Он должен быть хорошо натаскан во всех государственных вопросах. Я считаю таким человеком Вознесенского. Экономист он блестящий, государственную экономику знает отлично и управление знает хорошо. Я считаю, что лучше его кандидатуры у нас нет».

По поводу другой кандидатуры Сталина на пост своего преемника вспоминал Анастас Микоян: «Кажется, это был 1948 год. Как-то Сталин позвал всех, кто отдыхал на Черном море в тех краях, к себе на дачу на озере Рица. Там он при всех объявил, что члены Политбюро стареют… Показав на Кузнецова, Сталин сказал, что будущие руководители должны быть молодыми (ему было 42–43 года), и вообще, вот такой человек может когда-нибудь стать его преемником по руководству партией и ЦК».

И Сталин стал продвигать их по карьерной лестнице. Образовалась тройка «молодых» – Вознесенский, Кузнецов и Косыгин (последний не подвергся репрессиям только потому, что Сталин не называл его среди своих вероятных преемников). Кузнецов должен был заменить Маленкова. Вознесенского Сталин сделал своим первым заместителем (вице-премьером) и поручил ему председательствовать на заседаниях Совмина. Косыгин занимался проблемами легкой промышленности и финансов.

Поясним: Алексей Кузнецов с 1945 года был первым секретарем Ленинградского обкома и горкома партии, а затем как креатура Жданова в 1946 году перебрался в Москву и стал секретарем ЦК, членом Оргбюро и начальником Управления кадров ЦК ВКП(б). Он же курировал МГБ и МВД.

Николай Вознесенский в конце 1930-х годов был заместителем председателя Ленгорсовета, с 1946 года состоял заместителем Председателя Совета Министров СССР, то есть Сталина (всего на тот момент у него было 8 заместителей) и одновременно был председателем Государственной плановой комиссии (Госплана).

Таким образом, дальновидный вождь задолго до своей кончины задумывался: а кто же будет руководить СССР без него? Он искал себе преемника, перебирал кандидатуры и остановил свой выбор на Кузнецове и на Вознесенском. Еще одной возможной кандидатурой был Андрей Жданов; недаром с подачи Сталина он стал вторым секретарем ЦК и главным идеологом страны. Но Жданов умер в 1948 году.

Как только троица услышала слова Сталина о своих преемниках, тут же принялась дискредитировать названных лиц. «Полагаю, что гибель этих людей (без Косыгина) определялась именно тем, что Сталин стал их выдвигать, готовя смену старым кадрам… Как конкретно удалось сделать подкоп, подорвать доверие к новым людям, натравить Сталина на них, его же выдвиженцев, мне сейчас трудно сказать», – прикидывался дурачком Хрущев. Все он знал! Все, поскольку лично участвовал в заговоре. И опять же, главным в дискредитации Кузнецова и Вознесенского он считал Берию, который использовал Маленкова «как таран», поскольку тот сидел в ЦК. Все это сказки дедушки Никиты, ведь Хрущев тоже был членом ЦК! Вся эта троица замарана кровью ленинградцев.

Однако мы забежали вперед. Так возникло «Ленинградское дело», и главную роль в его создании играл Маленков. Напомним, какие посты он тогда занимал. Георгий Маленков был чисто партийным функционером, еще в 1920-х годах служил в секретариате Сталина. В 1930-е годы он сделал стремительную карьеру: в 1939 году стал членом ЦК и был назначен секретарем по кадрам, а в 1941-м стал кандидатом в члены Политбюро. Во время войны он получил должность заместителя председателя Совета народных комиссаров И. В. Сталина и курировал самолетостроение (по сложившейся практике, каждый его заместитель отвечал за определенный участок народного хозяйства). Таким образом, ведая партийными кадрами, он стал вторым человеком в партии после Сталина, даже не будучи членом Политбюро. В этот высший орган партийного руководства он вошел только в 1946 году. По сути, Маленков стал заместителем Сталина по партии (как у Гитлера был Борман).