Страстная пятница

Нет!

Она заставила себя поднять веки и сжала руки Бернадетты, отводя их от своих плеч. Зажала ее ладони между своими.

– Помолимся, Берн. Повторяй за мной: "Богородице, деве, радуйся..."

– Нет!

– "...благословенна ты..."

Лицо Бернадетты перекосилось злобой:

– Я сказала НЕТ, будь ты проклята! Кэрол старалась удержать руки Бернадетты в своих, но та была слишком сильна.

– "...в женах..."

Вдруг сопротивление Бернадетты стихло. Лицо ее успокоилось, глаза прояснились, даже голос изменился - остался хриплым, но стал выше, легче, и она подхватила слова молитвы.

– "И благословен плот чрева твоего..."

Бернадетта попыталась произнести следующее слово - и не могла. Она стиснула руки Кэрол почти до боли и разразилась потоком собственных слов.

– Кэрол, уходи! Ради любви Божией, уходи, беги! От меня уже мало осталось, и скоро я буду как те, что меня убили, и я тогда убью тебя! Беги, Кэрол! Прячься! Запрись в часовне внизу, только беги от меня, скорее!

Кэрол теперь знала, чего недоставало в голосе Бернадетты - ирландского акцента. Но сейчас он вернулся. Она вернулась! Ее подруга, ее сестра вернулась! Кэрол подавила всхлип.

– Нет, Берн, я тебе помогу! Помогу! Бернадетта толкнула ее к двери.

– Никто мне уже не поможет, Кэрол!
– Она рванула самодельный бинт на шее, обнажив глубокую рваную рану и висящие концы оборванных кровеносных сосудов.
– Для меня уже поздно, для тебя еще нет. Они - создания зла, и я скоро буду одной из них, так что беги, пока...

Бернадетта вдруг застыла, и черты лица ее исказились. Кэрол сразу поняла, что короткая передышка, которую подруга тайком похитила у того ужаса, что овладел ее телом, окончена. Власть над Бернадеттой принадлежала уже не ей.

Кэрол повернулась и бросилась прочь.

Но чудовище-Бернадетта было поразительно быстрым. Кэрол не успела добраться до порога, когда стальные пальцы сомкнулись у нее на руке выше локтя и дернули обратно, чуть не вывихнув плечо. Она вскрикнула от страха и боли, перелетев через комнату. Она ударилась бедром о расшатанный табурет возле стола, опрокинула его и рухнула рядом.

Кэрол застонала от боли. Она затрясла головой, пытаясь прояснить сознание, и увидела, как приближается к ней Бернадетта; движения ее скованы, но более уверены, чем раньше, зубы оскалены - очень много зубов, и куда длиннее, чем у прежней Бернадетты, пальцы скрючены, тянутся к горлу Кэрол. С каждой секундой в ней оставалось все меньше и меньше от Бернадетты.

Кэрол попятилась, руки и ноги лихорадочно заскользили по полу, когда она уперлась в стену спиной. Бежать некуда. Она схватила табурет и выставила его перед собой как щит против чудовища-Бернадетты. Лицо, принадлежавшее когда-то ее любимой подруге, скривилось презрительно гримасой, когда она отбила табурет небрежным взмахом руки. От этого у табурета отлетели ножки, сломавшись, как спички, разлетевшись резными щепками. Второй удар разломил сиденье пополам. Третий и четвертый разбросали остатки в разные стороны комнаты.

, Кэрол осталась беззащитной. Теперь она могла только молиться.

– "Отче Наш, иже еси на небеси...

– Поздно, это уже не поможет, Кэрол!
– зашипела Бернадетта, выплюнув ее имя.

– "...да святится имя Твое"...
– произнесла Кэрол, дрожа от страха, когда пальцы нежити сомкнулись на ее горле.

И тут чудовище-Бернадетта прислушалось и застыло. И Кэрол тоже услышала. Настойчивое постукивание. В окно. Чудовище обернулось посмотреть, и Кэрол за ней. В окно заглядывало чье-то лицо.

Кэрол заморгала, но оно не исчезло. Это же второй этаж! Как же?..

И тут же появилось второе лицо, только вниз головой, заглядывая сверху окна. И потом третье, четвертое, и каждое более зверское, чем предыдущее. И все они начинали стучать в стекло костяшками пальцев и ладонями.

– Нет!
– крикнуло им чудовище-Бернадетта.
– Нечего вам тут делать! Она моя! Никто ее не тронет, кроме меня!

Она обернулась к Кэрол и улыбнулась, показав зубы, которых никогда не было во рту у Бернадетты.

– Они не могут переступить порог, если их не пригласит кто-то, кто здесь живет. Я здесь живу - или жила когда-то. Но я не буду тобой делиться, Кэрол.

Кэрол глянула налево. До кровати всего несколько футов. А над ней завешенный одеялом крест. Если добраться...

Она не колебалась. Под бешеную барабанную дробь от окна она подобрала под себя ноги и прыгнула к кровати. Вскочила на ноги, вытягивая руку, хватаясь за одеяло...

Браслет ледяной плоти схватил ее за лодыжку и грубо дернул назад.

– Ну нет, сука, - произнес хриплый, без акцента, голос чудовища-Бернадетты.
– Даже не думай!

Тварь захватила двумя горстями фланель рясы сзади и метнула Кэрол через комнату, будто монахиня была не тяжелее подушки. Кэрол ударилась спиной о стену, у нее отшибло дыхание. Послышался хруст ребер. Она свалилась среди обломков стула, весь правый бок пронзила боль. Комната плыла и кружилась. Но сквозь рев в ушах все еще звучала настойчивая барабанная дробь по стеклу.

Когда зрение прояснилось, Кэрол увидела обнаженное тело чудовища-Бернадетты, махавшей руками тварям в окне - скопище слюнявых пастей и стучащих пальцев.

– Смотрите!
– прошипела она.
– Смотрите на мой пир!

Тут она испустила длинный воющий вопль и бросилась на Кэрол, выставив впереди скрюченные руки, изогнув тело в полете. Вопль, стук в окно, лица за стеклом, любимая подруга, которая теперь хотела только ее растерзать - это вдруг стало для нее слишком. Она хотела откатиться, но не могла заставить шевелиться свое тело. Рука нащупала возле бедра обломок табурета. Инстинктивно она подтащила его ближе, закрыла глаза и отчаянно подняла обломок между собой и ужасом, летящим к ней по воздуху.

Удар прижал обломок сиденья к груди Кэрол; она застонала от электрического удара боли в ушибленных ребрах. Но победный жадный крик чудовища-Бернадетты резко оборвался булькающим кашлем.

Вдруг тяжесть свалилась с груди Кэрол, и обломок табурета вместе с ней.

И стук в окно стих.

Кэрол открыла глаза. Над ней стояло голое чудовище-Бернадетта, расставив ноги, держа перед собой сиденье табурета, кашляя и давясь, пытаясь оторвать его от себя.

Сначала Кэрол не поняла. Она подобрала ноги и отползла вдоль стены. И тут увидела, что произошло.