Страстная женщина

— Похоже, мне достаточно взглянуть на тебя, чтобы ты снова зачала.

— Ты не ограничиваешься взглядами, Повеса. Уильям подал ей полотенце.

— Ты сердишься?

— За ребенка — нет. — Бесс подставила мужу губы. — А в остальном — пока не знаю.

Уильям закутал жену в полотенце и подхватил на руки.

— В таком случае я сейчас же попытаюсь загладить свою вину в постели, — заявил он с лукавой усмешкой.

Супруги Кавендиш решили, что Бесс следует присутствовать на коронации, назначенной на третье августа. Бесс, с нетерпением ожидая встречи с Елизаветой, решила, что до возвращения в поместье найдет способ повидаться и с Фрэнсис.

Елизавета покинула Хэтфилд, встретилась с сестрой в Уос-теде и проводила молодую королеву в Лондон. За свитой Елизаветы следовали простолюдины и знатные путники, поэтому к моменту встречи с Марией эскорт ее сестры составлял более тысячи человек.

Мария сразу заметила, что Елизавета выказывает безоговорочное послушание, но не поверила ей. Во всем белом, с золотисто-рыжими волосами, разметавшимися по плечам, Елизавета следовала верхом за новой королевой. Внезапно позавидовав сестре, Мария задумалась о том, кого из них так оживленно приветствует народ.

На следующий день после коронации в Уайтхолле был устроен прием. Верноподданные королевы Марии заполнили большой зал, комнату для стражи и зал для аудиенций. Преклонив колена, они поклялись служить новой королеве верой и правдой и выразили надежду, что Бог благословит Марию и ее страну.

Леди Кавендиш, неотразимая в одежде цветов Тюдоров — белой и зеленой, низко присела перед королевой. Мария не сказала ей ни слова, но так сверкнула глазами, что Бесс содрогнулась. Сразу сообразив, что к чему, леди Кавендиш удалилась из зала для аудиенций, а сэр Уильям остался с казначеем Полетом.

Бесс нашла Елизавету в комнате для стражи. Ее окружала такая толпа молодых дворян, что казалось, будто у принцессы появилась многочисленная свита.

— Следуйте за мной, леди Кавендиш.

Две рыжеволосые красавицы покинули комнату и вскоре нашли уединенный уголок в огромном Уайтхолле, где насчитывалось более двух тысяч комнат.

— Ваше высочество, вы сияете от счастья!

— Сегодня я стала наследницей престола. Еще никогда в жизни мое положение не было столь опасным. Робин Дадли в Тауэре, его жизнь в руках Марии!

— Кавендиш убежден, что вся вина падет на Джона Дадли, а остальных королева помилует.

— Я не осмелюсь просить за Робина: Мария ненавидит меня. Теперь она наверняка потребует, чтобы я посещала все церковные службы, — озлобленно прошептала Елизавета.

— Ваше высочество, ради собственного спасения вы должны подчиняться ей во всем.

— Во всяком случае, я должна делать вид, что подчиняюсь ей во всем. Если она принудит меня пойти к мессе, в церкви я упаду в обморок. Тогда все протестанты поймут, что меня заставили присутствовать на службе.

— Мы с Кавендишем решили делать вид, будто преданы ей всей душой.

— Злобная тварь уже разболтала всему свету, будто я ей не родня — по словам Марии, я внебрачная дочь Марка Смитона!

Бесс пожала руку Елизаветы.

— Ваше высочество, никто не посмеет отрицать, что вы дочь Генриха Тюдора. Люди понимают, что королева завидует вашей молодости и красоте. Вы держитесь с истинно королевским величием, с вас не сводят глаз!

— В том-то и беда! Постараюсь поскорее вернуться в Хэтфилд, не привлекать к себе внимания и ждать своего часа.

Всю следующую неделю Уильям и Бесс обсуждали свое будущее. Пока положение Кавендиша в казначействе казалось довольно прочным, но, как догадывались супруги, обстоятельства могли измениться в любую минуту.

— В Дербишире гораздо безопаснее, чем в Лондоне. Уильям, приобретение Чатсворта — твой самый мудрый поступок.

— Мы должны увеличить размеры своих владений. Граф Уэстморленд продает восемь тысяч акров отличных пастбищ, расположенных лишь в нескольких милях от Чатсворта. Купив их, мы станем самыми крупными землевладельцами в Дербишире — конечно, если не считать Шрусбери.

— Но это нам не по карману! — Бесс знала, что их затраты многократно превышают доходы, поскольку сама вела подсчеты и знала. Строительство и отделка Чатсворта обходились очень дорого.

— Деньги я займу у Уильяма Парра. А расплачиваться с ним буду взятками.

Бесс посмотрела на мужа с таким удивлением, что он усмехнулся:

— Не лицемерь: в делах ты практична и безжалостна. Не вноси в книги расходов проценты, которые нам придется заплатить Парру: ростовщичество — противозаконное занятие.

Вскоре после коронации начались переговоры о браке королевы Марии с испанским принцем Филиппом. Бесс надеялась, что приготовления к браку на время отвлекут королеву от планов мести. Она с глубоким облегчением убедилась, что муж был прав: леди Фрэнсис Грей действительно оказывала заметное влияние на свою кузину — королеву Марию. После уплаты солидной пени Генри Грея выпустили из Тауэра. Незадолго до возвращения в Дербишир Бесс и Уильям побывали в Суффолк-Хаусе и повидались с давними друзьями.

Тогда Бесс еще не знала, что видит Генри Грея в последний раз. Через год после освобождения Генри стал участником заговора, целью которого было свергнуть королеву Марию и помочь Елизавете взойти на престол. Подавив мятеж, Мария приказала обезглавить Грея, а для острастки отправила на плаху и его дочь леди Джейн.

Принцессу Елизавету увезли в Тауэр и подвергли допросам, пытаясь выяснить, причастна ли она к заговору. Три месяца жизнь Елизаветы висела на волоске, но к счастью, ее все же освободили и под охраной отправили в Вудсток.

Трагедия в семье Грей потрясла Бесс. Уильям чувствовал себя беспомощным, поскольку не смог защитить друзей. Бесс постоянно мучила тревога за Елизавету. В Дербишире Бесс терзалась угрызениями совести: здесь она была в полной безопасности, а состояние супругов Кавендиш неуклонно росло. С каждым годом в семье прибавлялось не только детей, но и денег. Обширные земельные владения приносили солидный доход, два этажа Чатсворта были уже достроены и украшены изысканной лепниной и росписью. Бесс великолепно меблировала новый дом и уставила его безделушками, которые собирала уже несколько лет. Теперь она принимала у себя знатных соседей.