Стратег

— И как же мы узнаем правду? Наш полиграф не сработает на землянина, другие настройки. У нас на корабле нет других землян, мы не сможем его откалибровать. А жёсткий допрос применять не очень корректно, парень всё-таки подвиг совершил. Если он конечно не шпион.

— Мы помешали ему в еду "эликсир правды". Скоро начнет действовать. Не очень честно, но что поделать, война, — сказал Лэнг. — Жаль, что у нас нет сильного псионика, они нынче редкость. Говорят, среди древних их было много, возможно, их знания помогут возродить это направление развития. Сейчас бы он очень пригодился.

— Хм, эликсир может сработать. Насчет псионика соглашусь. Говорят, валорианцы их используют, значит где-то остались носители знаний. К сожалению, в нашей империи слишком большую ставку сделали на техническое развитие. В то время как Древние больше уделяли вниманию развитию человеческих способностей… Ну что же, хватит об этом. Что с артефактом?

— Мы передали камень учёным. Он в порядке, данные не повреждены. Сейчас они начали расшифровку, и по мере получения результатов будут отправлять материалы в Империю на курьерских звездолетах. Пересылать данные по каналам связи слишком рискованно, их могут перехватить и дешифровать.

— Отлично. Тогда зачищайте место боя, и будем отправляться. Мне до Харка надоело болтаться на орбите этой забытой Молом планеты. И ведите пленного, точнее, гостя. И да, кстати, что с потерями звездолётов и трофеями?

— Потеряно 2 звездолёта, 3 повреждены. Вражеская эскадрилья уничтожена, замаскированные звездолёты отступили. Удалось взять на буксир несколько крупных обломков звездолетов, сейчас их должны доставить в ангар для изучения.

— Хорошо. Пока на земле будет зачистка, также необходимо по-максимуму собрать в космосе подбитую технику и ее части. Не хватало ещё, чтобы земляне наткнулись в космосе на брошенный боевой звездолет, пусть и повреждённый. Да и небольшие остатки техники тоже могут их сильно подтолкнуть в развитии. Вспомните хотя бы их же фильм про киборга из будущего, который мы смотрели при подготовке миссии. Они очень сообразительны, и даже небольшой фрагмент техники с опережающей технологией может подстегнуть их развитие. Вообще, вся их история — это сплошной абсурд. Создали атомную бомбу, но пользуются порохом, летают на Марс, но у половины планеты нет воды. Как может не быть у кого-то воды на планете, которая почти вся — сплошная вода? Или вот, часть общества уже освоила совершенные технологии и скоро совершит скачок, а часть бегает по саванне с копьями. Вы представляете, Лэнг, с копьями! Как они вообще, Харк возьми, смогли поубивать столько наших людей и чуть не уничтожили звездолет?

— Думаю, сейчас мы все узнаем у этого землянина, ответил Лэнг.

Каюта корабля.

Покончив с обедом, я удовлетворённо откинулся. Он был на удивление вкусным, хоть я совершенно не понял, что это было. По вкусу напоминало какие-то овощи и мясо с привкусом детских лекарств от кашля. Кстати, о лекарствах. Что-то на меня нахлынула внезапная эйфория. Как бы не помешали мне что-нибудь в еду эти гуманоиды. Я довольно сдержанный и рассудительный человек, и такие приступы эйфории мне были свойственны разве что от гипоксии в горах, да и то в детстве. Может здесь давление или содержание кислорода ниже? Но пульс вроде бы ровный, тогда как при гипоксии он должен учащаться. Да, видимо они решили облегчить себе допрос, а в том, что он будет, я не сомневался. Ну что же, я и так не собирался ничего скрывать.

Когда открылась дверь и сопровождающий в броне сказал свое "Пойдем", я разумеется ответил:

— Пойдем. Кстати, вы не очень приветливый. Вы все здесь такие, или только мне повезло? — Уж не знаю, зачем я это сказал, вырвалось само собой. При этом он как-то странно на меня посмотрел. Всю дорогу по коридорам я шутил, отвешивал встречающимся девушкам, которых было довольно много, что меня радовало, комплименты, и вообще вел себя не очень адекватно. Я уже понял, что нахожусь под действием какого-то вещества, вроде нашей сыворотки правды, но в целом это было даже забавно. Все равно из того, что могло представлять для меня тайну как для землянина, местным обитателям ничего не было бы интересно. А по поводу миссии я и так готов был рассказать всю правду, тем более что все ее участники, кроме меня, уже вряд ли могли бы побеспокоиться на этот счёт.

Войдя в очередную каюту, судя по всему нечто вроде местной гауптвахты, я увидел в ней несколько человек. Взрослого седеющего мужчину в форме с множеством каких-то регалий, судя по всему главного здесь, а также ничем не выразительного человека, смотрящего на меня с немного подозрительным взглядом. «Видимо, привык ловить шпионов, и является контрразведчиком», — подумал я. Также в комнате присутствовал молодой офицер, чертами лица напоминающий главного. Скорее всего его сын.

В комнате был приглушен свет, и единственный стул, стоящий по середине, освещался яркой лампой. «Прямо по заветам Берии», — подумалось мне.

Сопровождавший меня боец встал у закрывшейся двери, я же остановился посреди комнаты и поздоровался. Не стал сразу садиться на стул, чтобы проверить отношение ко мне, если предложат сесть, значит отношение в целом положительное.

— Садитесь, сказал мужчина, которого я уже прозвал контрразведчиком.

Я спокойно сел.

— Расскажите нам с самого начала, как получилось так, что вы оказались здесь.

— Неделю назад мне позвонил товарищ и предложил поучаствовать в операции, которую он назвал "забрать посылку". Поскольку она была на территории Афганистана, то и оплачивалась неплохо.

— Сколько вам предложили?

— Около 200 тысяч. По нашим меркам это две месячные неплохие зарплаты. Мне показалось, что за несколько дней работы это нормально, — уточнил я, поскольку сомневался, что они знают наши расценки.

— Вы военный? — прозвучал следующий вопрос.

— Да не то, чтобы военный. После университета отслужил в армии, работал на разных работах, и как-то получилось, что пришлось поучаствовать и в паре конфликтов в горячих точках как наемник.

— Значит наемник… — задумчиво протянул "контрразведчик". — А что вы можете сказать по поводу вашего задания?

— Да я не знал особых подробностей. Сообщили, что это какая-то реликвия, и местные могут быть недовольны, — усмехнулся я.

— Кто ещё участвовал с вами в операции?

— Мои знакомые, часть я знал, часть нет. Всего 10 человек. Все погибли, я остался один.

— А кто организовал операцию?

— Честно говоря, не знаю. У меня только телефон вербовщика, который координировал сбор и подготовку команды. Кто заказчик, мне неизвестно. Вообще, когда погиб командир, я сильно сомневался, что мне удастся оттуда выбраться. Пытался связаться с вербовщиком, но он не ответил. Если бы не ваши ребята, боюсь мне пришлось бы уходить одному через горы, что практически нереально. Так что я благодарен вам за помощь.

— Вы знаете об империи валорианцев?

— Нет, впервые слышу. А кто это?

— Это наш давний враг, с которым мы ведём тяжёлую войну в настоящее время.

— Те, кто пытался напасть на нас в космосе, это они?

— Да. И ещё вопрос, как вам удалось спасти нашего человека и долететь сюда?

Тут я им подробно рассказал о ходе боя, а также о том, как долетел сюда. Их тоже позабавил момент, когда я жал на кнопки. Как мне показалось, атмосфера беседы была скорее благоприятной, я старался произвести хорошее впечатление. Лишь во время рассказа о ремонте корабля в глазах контрразведчика вновь проскользнула подозрение и он спросил, как мне так легко удалось справиться со сложной техникой. Я конечно же похвалил их чудо-переводчик, заодно попросив оставить его себе, так как не знал местного языка, а также добавил, что довольно много занимался техникой, получил техническое образование ну и вообще стараюсь заниматься самообразованием и люблю узнавать новое. Примерно на такой ноте, обсудив ещё разные мелочи, мы и закончили. На мои вопросы, как мне быть дальше и что со мной будет, а также могу ли я им ещё в чем-то помочь, мне ответили, что решение ещё не принято и мне о нем сообщат. Поэтому, пришлось отправляться обратно в свою временную каюту, в сопровождении уже ставшего моим провожатым молчаливого бойца, с намерением хорошо выспаться. Напоследок я лишь спросил, как здоровье пилота, и получил ответ, что он ещё в коме.

Вернувшись к себе, я решил отложить размышления о моем допросе и выводы на потом. Состояние было так себе, что-то среднее между весельем и "вертолетиками" после выпитого, поэтому анализировать ситуацию и тем более делать какие-то выводы мне казалось неуместным и негуманным по отношению к себе. Поэтому с чистой совестью я отключился.

Допросная комната

Как только дверь закрылась, адмирал посмотрел на своих подчинённых и спросил

— Ну, как он вам?

Контрразведчик, немного подумав, произнес: