Стратегическое промедление

— Слишком долго мы тут мотыляемся! — Мелькнула мысль в голове Олега, перенаправившего свою атаку на одного из немногих вражеских лучников. Концентрированная некроэнергия в виде вращающегося вокруг своей оси устремилась к намеченной цели, которая конечно была устойчивее живой плоти, но все равно бы не распалась в прах, так потеряла свою сверхъестественную начинку, позволяющую камню имитировать жизнь…И завязла в небольшом по площади, но очень мощном барьере, состоящем из какой-то весьма убедительной имитации святой воды. Один из магов-тюремщиков, прячущихся сейчас за спинами лучников, очень даже неплохо владел как гидромантией, так и магией Света. — Да сюда скоро на шум припрется весь Бомбей, и тогда нас просто шапками закидают! Калидас конечно мог своими интригами заставить несколько высших магов покинуть город…Но ведь куда больше их должно было остаться!

Служа наглядным доказательством его мыслей, все четыре турели «Тигрицы» выстрелили куда-то вверх. Задрав голову, чародей обнаружил в вышине ковер-самолет, своей площадью не особо уступающий иным малоразмерным летучим кораблям. Даже с учетом наличия одной-двух палуб. Громадное цветастое полотнище, вышитое искусными картинами каких-то мест и существ, гордо реяло в воздухе, презрительно игнорируя зенитный огонь, что был не в силах добраться до грузо-пассажирского артефакта. И конечно же подобное транспортное средство несло не одного-двух пассажиров, а несколько десятков новых участников битвы, которых от вступления в драку пока останавливала исключительно процедура наведения на цель снаряда, который не остановят барьеры Алого Лотоса. Изрядно отощавшие, но все еще работающие и способные блокировать дистанционные атаки, рассчитанные на поражения не живой силы противника, а его укреплений…Но вот материальный объект, если он будет обладать достаточной прочностью или хорошего качества щитами, протиснуться сквозь них бы сумел, доказательством чего являлась приземлившаяся во внутренний двор «Тигрица». И занявшие пробританскую позицию индусы в ситуации быстро разобрались, раз уж леветировали под своим ковром-самолетом несколько длинных каменных строений, судя по всему являющихся то ли складами, то ли какими-то бараками. Вырванными с улиц прямо вместе с фундаментом. А еще — с мирными жителями, если те оказались слишком медленными, чтобы убежать. Олег даже особо не присматриваясь к снарядам, которые собирались сверху вниз на его судно просто уронить, обнаружил по крайней мере одно окно, из которого кто-то высовывался и что-то орал. Только вот магам, намеревающимся прихлопнуть врагов при помощи подобного импровизированного оружия, разумеется, не было никакого дела до воплей несчастного или его судьбы.

Перелом в битве наступил внезапно, как в общем-то это почти всегда и бывает. С борта «Тигрицы» по высокой дуге в сторону прохода, ведущего на нижние этажи тюрьмы, по высокой дуге вылетел крайне странный снаряд, словно бы запущенный из требушета. Центром его являлся крайне знакомого вида алтарь, в принципе являющийся самой ценной вещью, которую Олег только смог заполучить за все время пребывания в Индии. Перепутать с чем-либо еще каменную тумбу, словно бы вырезанную из одного единственного невероятно огромного аквамарина, украшенного невероятно реалистичными инкрустациями в виде рыб, осьминогов и прочих морских обитателей с чем-либо еще было просто невозможно. А по бокам предмета, который вполне можно было счесть святой реликвией, цеплялись Арун Калидас и какой-то незнакомый чародею мужчина, чья мантия была украшена вышивкой в том же стиле, что и артефакт, служащий для общения с одним конкретным морским божеством.

— Я, блин, очень надеюсь, что они мне это компенсируют… — Мелькнула мысль в голове у чародея, после того как необычный снаряд плюхнулся в самый центр войска английских големов, несколько подсократившееся, но все равно еще очень и очень опасное. — Или лучшим, что смогут купить в моих мастерских мятежники, станет каменный топор!

Алтарь разбился вдребезги о камни, как обычные, так и ходячие, но вместо обломков в разные стороны разлетелись брызги, которыми обернулся расколотый аквамарин. И брызги эти, стремительно разлетающиеся в разные стороны, с каждым мгновением набирали объем и трансформировались, на лету превращаясь из маленьких капелек в громадных чудовищ, являющих собою нечто среднее между рыбою и быком.

— Макара! — Выдохнула находящаяся рядом с мужем Анжела, мгновенно узнавшая чудовищ из легенд и мифом древней Индии, которых они уже своими глазами видели. Только на сей раз явившиеся из ниоткуда монстры, вроде как связанные с какими-то местными божествами, были еще более крупными, злобными и многочисленными. И сражались они не на стороне англичан, а против них. А еще находились во вражеском тылу, рядом с лучниками и магами поддержки.

С хриплым булькающим ревом орда чудовищ, каждое из которых напоминало небольшой грузовик, набросилось на каменных големов, полностью игнорируя людей, нелюдей и вообще все, что не похоже на ожившие скульптуры. Взмахи рогами, светящимися в момент ударов, раскалывали на части изваяния, успешно сопротивляющихся стрельбе не слишком сильно зачарованными пулями. Громадные пасти, полные мелких, но очень-очень острых зубов, глотали не таких уж и крупных конструктов целиком, вместе с их оружием. Рыбьи хвосты плющили врагов, будто гидравлические прессы, только булыжники во все стороны разлетались. Да, бой шел отнюдь не в одни ворота — несмотря на внезапность натиска, уже десятки необычных существ уже дергались в агонии, будучи рассеченными на части, основательно обжаренными или просто пропоротыми как следует в жизненно важных местах. Но за несколько секунд искусственное воинство сократилось на треть, и меньше чем через полминуты оно грозило оказаться полностью уничтоженным, ибо хотя его лидеры были куда прочнее и грознее своих подчиненных, их бы в итоге просто толпой запинали. Однако сдаваться гнету обстоятельств и позорно проигрывать последние защитники тюрьмы не пожелали, и как оказалось, далеко не все свои козыри они успели выложить на стол.

— Во имя королевы! Я, рыцарь её величества, Гийом Мантильяк, клянусь своей честью, что этот день будет являться вам в кошмарах, грязные вероломные язычники! — Провозгласил предводитель каменных истуканов, патетическим жестом вздымая к небесам свой меч, глубокие трещины на котором начали изнутри сиять ярким белым огнем. Затем светиться начали разломы, покрывающие его тело. А после начали иллюминацию все остальные казалось бы случайные дефекты на всех остальных големах. Совсем всех, включая тех, которые были разбиты на отдельные мелкие части и вроде бы уничтожены совсем и с гарантией. — Сегодня вы поймете, что бывает победа, которая горше поражения! Таков мой путь и таковая моя воля!

Индусы обрушили на врага, явно готовящегося совершить какую-то пакость воистину эпических масштабов весь свой гнев, и на небольшом клочке земли вокруг конструкта, то ли когда-то бывшего человеком, то ли удостоенного рыцарского звания несмотря на свое искусственное происхождение будто бы разверзся сам Хаос. Буйство всевозможных энергий полностью перекрыло обзор и напрочь ослепило магическое зрение. Оказавшиеся слишком близко к эпицентру катаклизма макара и конструкты, включая парочку «лейтенантов» оказались разорваны на части, испарившиеся прежде, чем успели долететь до земли. Но все это было бесполезно. Конструкты ярко вспыхнули изнутри и осыпались бесполезным строительным мусором, выпуская из себя волну обманчиво безобидного белого сияния, пошедшую во все стороны сразу. Монстры, заполнившие внутренний двор тюрьмы, попадали на землю, трясясь в агонии и судорожно пытаясь вдохнуть воздух, внезапно ставший недоступным существам, которые были скорее рыбами, чем животными. Со стонами боли попадали люди, кто на колени, а кто прямо в обморок. Лидеры восстания сделали это первыми и прямо там, где стояли. Содрогнулся камень под ногами, когда дракон на середине движения рухнул грудой безвольного мяса, запутавшись в собственных лапах. Развеялся фантом Аруна Калидса и любые иные внешние проявления используемой магии. С грохотом рухнули на стену здания, которые лишь совсем немного не успели дотащить до места назначения защитники Бомбея, сделав в верхней части внешних укреплений Алого Лотоса здоровенную рваную дыру, от которой во все стороны раскатывались глыбы выкрашенного красной краской камня и прочий строительный мусор. Лишь парой секунд позже размазался об получившийся пролом исполинский ковер-самолет вместе со всеми его пассажирами, которых силой удара перемололо в разбрызганную кровавую кашу, как, в общем-то и положено жертвам авиакатастроф.

— Олег, ты в порядке?! — Чародея, из-за острого приступа боли и слабости осторожно опустившегося на землю, кривящаяся от боли Анжела попыталась добить, начав трясти как грушу. — Подожди! Не умирай! Только не умирай! Пространственный карман с зельями не работает, но я сейчас что-нибудь придумаю!

— Вот же сраааань, — сквозь зубы дал крайне взвешенную оценку ситуации чародей, вяло пытаясь вырваться из супружеских объятий. — Хвааатит…Ох, блин, как мне плохо-то…Сейчас вырвет…На тебя вырвет!

Анжела то ли вняла увещеваниям мужа, убедившись в его относительно приемлемом самочувствии, то ли устрашилась угрозы, но трясти чародея перестала, благодаря чему он смог слегка расслабиться и проанализировать свое состояние. Сейчас Олег всем телом чувствовал прекрасно ему знакомые ощущения, которые могли возникнуть лишь повреждения души. Степень поражения была вроде бы не сильно большой, но зато более везде и все, а потому боевой маг с трудом мог сохранять хоть какое-то подобие адекватности. А еще он явно вновь оказался в зоне действия негатора магии…Только кажется не того, который стоял в подвале тюрьмы, а совсем другого. Более мощного. Если раньше чародей хотя бы свою ауру чувствовал и чисто теоретически имел шансы какую-нибудь энергетическую манипуляцию провести, то сейчас возможность любых сверхъественных действий отрубило наглухо, как будто он вернулся на несколько лет назад и не было никакой учебы в магическом училище…

— Отцепись от меня, грязная макака! — Истошный крик на английском языке смог слегка отвлечь чародея от своих страданий и занятием самоанализом. В паре десятков метров от него смутно знакомая фигура десантника с «Тигрицы» пыталась насадить на шпагу какого-то тюремщика, отмахивающегося длинным посохом, словно обычной палкой. Впрочем, махал своим оружием чудом выживший боевой маг, почему-то упорно не пытающийся использовать заклинания, на очень солидной скорости и с большим знанием дела. Короткое жало наконечника, установленного на пятке сего волшебного инструмента уже несколько раз высекало искры из брони обладателя более короткого клинка. — Да ты хоть знаешь, с кем имеешь дело?! Тебя казнят за посягательство на мою жизнь, грязный простолюдин! Я виконт Эргаух, мастер. Кгрхф!

— Рауль, — с некоторым трудом, но мозги страдающего от боли чародея опознали в десантнике испанского мастера клинка, который многих бойцов чародея, да и самого Олега, периодически тренировал в благородном искусстве фехтования и разных грязных приемчиках. Шапага, пронзившая сейчас шею давящегося собственной кровью англичанина, судя по всему тоже являвшегося выдающимся бойцом, оказалась на своем месте благодаря горсти какой-то дряни, что лишенный дара дворянин левой рукой извлек из кармана и метнул в глаза своего соперника. И вряд ли там была просто земля или песок. Скорее уж молотое стекло в смеси со жгучим перцем. — Ты как в таком состоянии еще и бегать ухитряешься?