Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
Она сделала шаг ближе, и Родерик тут же сорвался с места и побежал к двери со словами:
— Ты только успокойся, это какая-то ошибка… я сейчас позвоню… это ведь не я занимаюсь распределением… Я, честное слово, не знал, что здесь есть британцы…
За час Родерик действительно уладил все вопросы по переводу Алекс в другой обучающий лагерь, долго рассыпался перед ней в извинениях, потчевал ласковыми словами, лишь бы успокоить профессионального диверсанта, на счету которой шесть убийств с близкого расстояния.
В новом лагере, расположенном куда дальше от города, инструкторами были исключительно американцы,
Алекс понимала, что готовят её к чему-то качественно иному, чем она раньше не занималась. Но обучение всё продолжалось и продолжалось, а новых заданий от Родерика не поступало. За два года, что Алекс прожила в Швейцарии, он всё время проводил в соседнем Цюрихе, по нескольку раз в месяц приглашая её прошвырнуться по местным увеселительным заведениям или съездить по делам в Париж в «языковую школу». В одну из таких поездок, из прессы, услужливо подсунутой Родериком, Алекс узнала, что уже две недели как командир Туми арестован ирландскими властями.
— Вот чёрт, — выругалась она. — Опять? И что дальше? Кто теперь будет начальником штаба?
— Не твоя забота, — отвечал Родерик, — Если не хочешь отправиться вслед за Туми, сиди в своём Шлирене тихо и не высовывайся. Ты поняла меня? Никакого больше Дублина, я всё про тебя знаю.
Подобные увещевания на Алекс действовали слабо, только вызывали желание ещё больше поогрызаться.
— Хоть в Шлирен, хоть в Швехат. Хочешь, я перееду туда?
— Зачем? Где это вообще?
— В Австрии, в десяти километрах от Вены, как и Шлирен в десяти километрах от Цюриха. Буду жить, так сказать, поблизости от мест боевой славы, назло всем полицейским. Как тебе идея?
— Бредятина, — отмахнулся он.
— Да что ты? Между прочим, в Париж мне приходится ездить через Базель. Тебе никогда не приходило в голову, что меня могут легко вычислить, сопоставить с подвигами Карлоса и НФОП, а потом просто взять и арестовать?
— Ну, и что ты от меня хочешь? Между прочим, Швейцария тихая страна. Миллионы мечтают жить там. Чего ты выпендриваешься?
— А то, что я дважды здесь засветилась. В Базеле и Женеве с Халидом и тем покойным сионистом, а потом в Цюрихе с Карлосом. Так может мне вообще переехать в Вену для большей надежности?
Устав с ней спорить, Родерик только и сказал:
— Я тебя уверяю, в Шлирене ты в безопасности. Никто тебя не ищет, никто не знает, кто ты, потому что в последние два года ты грамотно не светилась. Ты профессионал, Алекс, нам за это платят достойные гонорары, на которые мы может позволить себе и Швейцарию, а если ещё хорошо поработаем, то и Монако.
Алекс его мечтания не разделяла.
— Лучше поеду я.
— Куда?
— От тебя подальше в Шлирен. Будет работа, скажешь, не будет — тогда не беспокой.
— Да ладно тебе, — ободряюще произнёс он. — Задержись немного. Это же Париж. Лучше отдохнём, сходим по девочкам,
а?Алекс смерила его хмурым взглядом и спросила о том, что её интересовало с тех самых пор, как он стал её блад-дилером:
— Я надеюсь, ты не пользуешь этих девочек, перед тем как прислать ко мне?
— За кого ты меня принимаешь? — изобразил Родерик самый невинный вид, какой мог принять, — разумеется, я делаю это после.
— Скотина ты, Рори. — беззлобно, скорее, со скукой в голосе заметила Алекс. — И пить тебе надо меньше.
— Я снимаю стресс. У нас с тобой очень нервная работа. Не хочешь больше девочек, сходим в более широкопрофильное заведение, снимем тебе мальчика. Что скажешь?
— Мальчика? — апатично повторила она. — И что мне с ним делать?
— Ну, ты даёшь. Тебе виднее, что делать с мальчиками.
Алекс только равнодушно вздохнула:
— Я давно похоронила второго мужа, уже и не помню, что с кем делать и для чего.
— Ну, если всё так запущено, — протянул Родерик, скабрезно улыбнувшись — я готов оказать свои услуги.
— Да иди ты.
— Тогда откуда эта хандра?
— Мне противопоказано безделье, если ты ещё не понял.
Родерик только раздражённо вздохнул.
— Вот что ты за человек? После Вены ты получила такие деньги. И что ты с ними сделала? Нет, ты мне скажи, что.
— Я плачу ими за квартиру.
— А ещё?
— Ещё купила машину, чтобы ездить в Париж.
— Развалюху ты купила, а не машину. Могла бы найти куда лучше. Квартиру тебе оплачивает управление, так что не надо прибедняться. Может, ты копишь на что-то?
— На что?
— Откуда я знаю, я просто хочу понять, что ты делаешь с деньгами.
— Храню на счёте.
— И все?
— И все.
Родерик только ухмыльнулся, как будто вёл беседу с блаженной:
— Это запущенный случай. Ты же не умеешь жить себе в удовольствие.
— Не умею, — охотно призналась Алекс.
— Может, хочешь переехать на историческую родину? Оттого все эти разговоры про Вену, Цюрих и прочее? Если хочешь, только скажи, управление тебе подыщет хорошую квартиру, где-нибудь в Штутгарте.
— Ты совсем дурак? — почти испуганно вопросила Алекс.
— А что не так? — не понял он.
— Два месяца назад в тамошней тюрьме убили троих красноармейцев, и ты мне предлагаешь ехать в страну, где царит полицейский террор?
— Ну, на счёт террора ты сильно загнула. Это Фракции Красной Армии были дикими неприкормленными террористами. За это и сели.
— А умерли тоже за это? Рори, я знаю, что те красноармейцы были фанатиками-революционерами по складу ума, а значит, не вполне душевноздоровыми и общественно опасными. Но это не повод без суда и следствия убивать людей ночью в тюрьме, а потом говорить, что один заключенный, чтобы подставить надзирателей, пару раз пальнул по стенам, чтобы изобразить следы борьбы, сам разбросал гильзы, а потом сам застрелил себя в затылок. Рори, ты как представляешь себе самоубийство стрельбой в затылок, да ещё с расстояния тридцать сантиметров? На кой чёрт такие выверты? Не бывает у людей таких длинных и гибких рук. Другая, говорят, ударила сама себя в грудь ножом четыре раза. Это что такое? Откуда в одиночных камерах, где каждый день обыск, может затесаться пистолет с ножом? На кого рассчитана такая наглая ложь?