Стратегия обмана. Политические хроники

— Пойдём с нами, надо позвонить кое-кому.

И пришлось идти. Алекс понимала, что заговорив при председателе, она выдала себя с головой. Но молчать, пока в одном с ней фургоне едет раненый человек, она тоже не могла. Да, теперь Марио позвонит Дэвиду и спросит совета, и что ему ответит тот, она даже не представляла.

Квартиру, куда они поднялись из подземного гаража, была, мягко говоря, роскошной. Комнаты, комнаты, все плотно зашторены и во всех есть картины, статуи и прочие предметы искусства. В общем, не так она представляла себе узилище для опального политика, найденное и обслуживаемое левыми экстремистами. Всеобщее внимание здесь было приковано к одному единственному человеку по имени Альдо Моро, но Алекс волновало другое — что с Рафаэле.

Одна из комнат была действительно оборудована под самый настоящий мини-госпиталь Здесь был и операционный стол и шкаф со всевозможными лекарствами. Пока один из встречавших, видимо врач, говорил с отходящим от шока председателем, Рафаэле устало жался к углу. Без лишних слов Алекс подошла к нему, взяла под локоть и усадила на смотровой стол.

— Ложись, — по-немецки скомандовала она и добавила, — раздевайся.

То, что он её понял, она не сомневалась, но Рафаэле всё равно упрямо продолжал недоверчиво смотреть ей в глаза.

— Ну, давай, чего ты ждешь? — не выдержала она. — Один мой товарищ тоже получил пулю во время акции и чуть не помер. Чёрта с два ты сделаешь так же.

Эта односторонняя перепалка привлекла внимание остальных, даже председатель что-то сказал доктору, видимо обратил внимание, что в отличие от него, молодой человек ранен. Доктор покорно пришёл к другому пациенту на выручку. После несколько минут осмотра он подтвердил первоначальный диагноз, высказанный Алекс — пуля прошла по касательной, ничего страшного.

— Сможете обработать рану? — спросил её врач.

Алекс согласно кивнула. Он был удовлетворен её ответом и вернулся к более важному для него пациенту. Алекс не стала рассуждать о врачебном долге и помощи тому, кто нуждается в ней больше, она просто подошла к шкафу с лекарствами, благо те были с этикетками на английском. Она взяла всё что нужно и вернулась к лежащему Рафаэле. Повязку наложить удалось без особых проблем — сколько лет прошло с момента службы в госпитале, а руки всё помнили.

— Сильно болит? — ещё раз спросила она, набирая в шприц обезболивающее. — Ничего, сейчас пройдет.

— Просто крови много, — пробормотал Рафаэле в ответ.

— Хорошо, что идёт наружу, а не внутрь. У моего товарища было именно так.

— И что с ним стало?

— Выжил, потому что отдали его госпитальным врачам. А он нас после этого предал. Вот я теперь и думаю, стоило ли тогда так печься о его ране?

При этом она выразительно посмотрела на притихшего Рафаэле. Кажется, он не хотел, чтобы ей пришлось жалеть снова.

— Медицинский факультет? — только и спросил он.

— Госпитальная практика.

Когда с обработкой раны было покончено, Марио вызвал Алекс на разговор в другую комнату, вернее, он просто протянул ей телефонную трубку:

— Ты останешься там, — холодно произнёс на том конце провода Дэвид.

— С какой стати? — возразила Алекс, — я уже выполнила свою часть.

— Ты выдала себя главному свидетелю.

— Ничего я не выдала, он видел и слышал какого-то усатого мужчину, который свободно говорит и по-английски и по-немецки. Меня он не видел.

— Тогда спроси у Марио.

Алекс вопросительно посмотрела на того и, отведя трубку, спросила?

— Что случилось?

— Сейчас Моро спросил, не американцы ли приказали нам похитить его.

Алекс только нахмурилась и вновь повернула трубку:

— И что это доказывает, — спросила она Дэвида, — только то, что он не идиот, и всё прекрасно понимает.

— Это говорит, что на эту мысль его навела твоя английская речь.

— Это идиотизм, Дэвид, я начала говорить по-немецки.

— Ты вообще должна была молчать.

— И смотреть, как человек помирает у меня на глазах? — воскликнула она.

— Ты не врач, это не твоё дело.

— Да пошел ты. Моё или не моё, это мне решать, а не тебе. Когда у тебя на глазах будет человек помирать, тогда ты и будешь молчать и сидеть в стороне.

— Прекрати истерику и слушай, — холодно прервал её Дэвид. — Ты остаёшься с Бригадами и продолжаешь работать для обеспечения прикрытия. Все инструкции получишь через Марио.

На этом он повесил трубку, а Алекс тут же захотела запустить ею в стену, но не стала, просто грубо обрушила её на аппарат. Марио не дал ей перевести дух.

— Езжай на улицу Градоли, к дому 96.
– в полголоса произнёс он. — Дэвид сказал, что твои вещи уже там.

— Я понятия не имею, где это.

— Я дам тебе сопровождение. Сейчас начнётся, да уже началась горячая пора для карабинеров. На Градоли наш склад, там есть радиоприемник. Ты ведь умеешь им пользоваться?

— Умею, а что толку, если я не понимаю языка.

— Твоё дело просто настроить его. Слушать будет Рафаэле.

— Он ведь ранен, — попыталась возразить Алекс.

— Он говорит, что в порядке. Сейчас он переоденется, и вы поедете.

Выгребая из медшкафчика бинты, пластыри и обезболивающее, попутно Алекс складывала их в пакет, а после и вручила слегка обескураженному такой заботой Рафаэле. В гараже их ждал Ситроен. Всю дорогу Алекс нервно посматривала по сторонам. Она ожидала блок-посты через каждые сто метров, бесконечные осмотры и обыски машин, но ничего этого в городе пока не наблюдалось. Что-то незаметно, чтобы полиция всерьез беспокоилась похищением видного политического деятеля своей страны. Путь до той самой улицы Градоли был не близок — от центра Рима до самой окраины, если вообще не за город.

Посматривая на её хмурый вид, Рафаэле спросил:

— Что-то пошло не так?

Немного подумав, Алекс сформулировала суть проблемы.

— Мой шеф считает, что мне не надо было с тобой разговаривать.

Рафаэле с минуту задумчиво помолчал, но всё же ответил:

— Те, что стреляли вместе со мной, тоже говорили по-немецки.

— Правда? И о чём они говорили?

— Ничего особенного, — пожал плечами он, — просто отдавали друг другу команды «Вперед», «огонь», «уходим».

Алекс показалось это забавным. А знает ли Дэвид, что его высококлассные снайперы позволили себе немецкую речь на итальянской улице в присутствии возможных свидетелей?