Стратегия обмана. Трилогия

Отец Матео пожал плечами:

– Не имею представления, ваше святейшество, это ведь тайный ход. Апостольскому дворцу же много столетий. Наверное, когда его строили и перестраивали, кто-нибудь из курии пожелал провести тайный подземный ход к своему дому. Такое в былые времена часто случалось.

– Вот оно как...
– задумчиво качнул головой папа и тут же озорно спросил.
– А что же вы, отец Матео, прознали об этом ухищрении и пользуетесь?

Мурсиа стало даже стыдно за то, что у него есть тайна, которую он хранит от самого папы. И он сказал первое, что пришло в голову, но давно вертелось на языке:

– Дорога через ворота святой Анны нынче не самый лучший для меня путь. Просто не хочу лишний раз попадаться на глаза епископу Марцинкусу

Папа стал заметно серьёзнее, но все же доброжелательно улыбнулся:

– Что же мы стоим в такой темноте? Пойдемте на свет, поговорим о ваших трудностях.

– Я право, не смею вас отвлекать своими мелкими проблемами.

– Нет-нет, если проблемы есть, их не надо замалчивать, а нужно решать. Пойдемте отец Матео, вместо мрачных подземелий поднимемся ввысь, поближе к небу.

На крыше Апостольского дворца было тихо и спокойно, а главное, безлюдно, только легкий ветерок теребил полы сутаны, не мешая своеобразной прогулке. Отец Матео старался припомнить, когда ему доводилось так близко видеть папу римского да ещё говорить с ним. Но кроме пары общих аудиенций и времён, когда Климент XII был ещё семинаристом, он припомнить не мог. Потому, что такого с отцом Матео не происходило никогда. И что-то подсказывало, что вряд ли повторится впредь.

– Так что там у вас случилось с епископом Марцинкусом?
– поинтересовался папа.

Собравшись с мыслями, отец Матео произнес:

– Все началось в 1972 году, когда ИРД продал контрольный пакет акций Католического банка Венето Роберто Кальви.

Мурсиа намеренно произнёс именно этот набор названий и имен. Он хотел понять сейчас, какого мнение понтифика на сей счет, ведь официально он его так никогда и не озвучивал.

– Да, это было печальное событие, - без тени улыбки произнёс он, - Многие тогда в епархии были обмануты и понесли убытки. Тогда я приехал в Рим, чтобы рассказать о случившемся лично папе, но он попросил меня принять эту сделку как должно, потерпеть ради Церкви. Я не смел возразить ему, ведь я был всего лишь патриархом Венеция, и что я мог знать об истинных причинах той сделки? Если папа просил потерпеть, значит это действительно было необходимо во благо Церкви.

Какой чистый и наивный человек. А может просто дисциплинированный? Он просто не допускал мысли, что папа может сделать что-то во вред не только Церкви, но и веры. Для Альбино Лучани предательство папы было просто невозможным.

– В то же день, - продолжал Иоанн Павел, - я попытался поговорить о продаже банка с епископом Ортинским. Но он спросил, неужели сегодня у меня больше нет важных дел, а если есть, почему бы мне ими не заняться и дать ему заняться своими. Вот и все объяснение сложившейся ситуации вокруг банка. С ними я и вернулся в Венецию

– Значит, вы все же говорили об этом, - понуро произнёс отец Матео.
– Простите мне мое маловерие, я считал, что вы просто не интересовались этим вопросом.

– Как же я мог не интересоваться тем, что епархия лишилась льготных суд для больниц и приютов? Но епископ Марцинкус недвусмысленно указал, что это не моё дело.

– Да, - кивнул отец Матео.
– вполне в его духе. Я лишь простой священник, со мной зачастую он вовсе отказывался говорить.

– А какой ваш интерес к епископу?
– поинтересовался папа.

– Помимо вопросов дисциплины конгрегация занимается и имущественными вопросами, - пояснил Мурсиа.
– Когда Католический банк Венето был продан, и духовенство епархии слало в Ватикан жалобы и протесты, их читал я. Мне же и поручили опросить епископа Марцинкуса в первый раз после того как его допрашивали следователи из ФБР.

– ФБР?
– поразился папа.
– Пресвятая Дева Мария, но почему они?

– Это была какая-то тёмная история с поддельными облигациями. В Штатах считали, что их приобрёл Ватикан, вернее ИРД, заранее зная, что эти бумаги фальшивые. Если честно, я не имею ни малейшего понятия, чем окончилось то дело. Я говорил с епископом Марцинкусом только о продаже Католического банка Венетто. Странно, но тогда он сказал мне, что не говорил с вами и вообще вас не знает.

Папа ничего не ответил, но было заметно, что это замечание задело его. А отец Матео продолжал.

– Та беседа состоялась по инициативе кардинала Бенелли, когда он был ещё архиепископом и занимал пост заместителя статс-секретаря. Но тот разговор с епископом Марцинкусом в сути ничего не дал. Даже его признание, что он состоит в совете директоров багамского филиала Банка Амвросия, ничего не изменило.

– Да-да, я читал об этом в "Мире", - признался папа, что очень порадовало отца Матео - значит, Сарваш старался не зря.
– И что же, епископ Марцинкус даже не отрицал этот факт?

– Как и то, что он дружен с Микеле Синдоной.

Папа зашептал молитву, настолько его поразило это известие.

– Если честно, - продолжал отец Матео, - я был уверен, что на той же неделе епископа Марцинкуса отправят в отставку. Но этого не случилось. Ещё до того как произошёл крах Синдоны, я был вынужден просить епископа Марцинкуса о приёме. Но встретился со мной его заместитель, который сейчас под следствием. От него я и узнал, что ИРД обладает шестнадцатью процентами акций Банка Амвросия, который, по моим данным, находится сейчас в очень шатком положении, а его владелец Роберто Кальви на грани ареста.

– Да-да, я уже слышал об этом.

– Правда?
– удивился отец Матео и вовремя спохватился, чтобы не задавать лишних вопросов - папа не обязан ему на них отвечать.

– Кардинал Бенелли рассказал, что против Банка Амвросия работает комиссия Банка Италии, - честно признался папа.
– Возможно, речь идёт о сговоре и манипуляции на бирже Кальви при посредничестве епископа Марцинкуса.

– Я бы добавил, что может встать вопрос не только о сговоре, но и о взятке.

– Вы сможете это доказать?
– с надеждой вопросил папа.

– Я всего лишь простой священник из конгрегации по делам духовенства. Но это мог бы сделать любой финансовый инспектор, будь у него доступ к отчётности ИРД.

Папа призадумался. Не сложно было догадаться, о чём. Теперь он, Альбино Лучани, папа Иоанн Павел, вправе решать, какова будет политика ИРД, и кто ответит за преступления прошлого. Это даже не вопрос личной мести Марцинкусу и Кальви, скорее поиск справедливости.

– Я не хочу вдаваться в подробности и давать оценки, - произнёс отец Матео, - скажу только факты. Епископ Марцинкус пользовался безграничной поддержкой папы Павла VI, и потому воззвать к его совести было совершенно невозможно. Теперь папа вы. Ещё я хотел бы рассказать вам...