Стратегия оборотня

Но когда конфликт был улажен, а других угроз не обнаружилось, то ветеранам стало не так-то просто влиться в социум. Если солдаты с протезами тут же получили огромные пенсии или должности - на контроле границ или в полиции, поскольку у них только руки и ноги стали железными, а мозги оставались вполне себе человеческими, то с оборотнями ситуация оказалась куда более проблематичной. Они уже не были людьми в полном смысле этого слова, даже родня вернувшихся не могла найти с ними общий язык. Они только выглядели привычно, но в сознании являли собой смесь хомо сапиенс и дерьяков. Например, берсерки - беспощадные, жестокие, как совсем недавние враги. Гора мышц и сто двадцать килограммов чистой злости. Да и другие виды оборотней были не намного лучше. А дети их наследовали и их способности, и их нечеловеческое мышление. Потомки первых оборотней иногда продолжали мутировать, но все же в рамках своего вида - а вид они наследовали только от одного родителя. Какое везение для эволюции! Ярость берсерка, перемешанная с хитростью перевертыша или склонностью к извращениям ракшаса - это было бы совсем за гранью.

Поначалу местные терпели все их закидоны, памятуя о недавних подвигах. Но чем дальше отдалялась в прошлое победа, тем больше бросались в глаза их преступления. Уже лет через двести после последнего трупа дерьяка на последней освобожденной планете оборотни стали нежеланными гостями в мирных городах и крестьянских деревнях. А со временем и правительственно вынуждено было отреагировать на бесконечные жалобы и осознанно пойти на дискриминацию. Теперь оборотни могли получить легальный статус, но притом постоянно находиться под контролем и согласиться на вживление подкожного чипа. За все эти «благости» они могли хотя бы получить работу - в охране, в полиции, службе спасения, где до сих пор высоко ценились их навыки. Но все, кто отказался - а их очень много - вынуждены добывать пропитание самостоятельно. И, конечно, в голову в первую очередь приходили криминальные методы. Берсерков нанимала мафия для кровавых разборок, перевертыши торговали наркотиками или промышляли мошенничеством, сару захватывали приграничные планеты и грабили космические корабли, ракшасы развернули индустрию секс-услуг до небывалых масштабов - они чаще всего и обвинялись в похищении людей. Победив одну угрозу, человечество создало себе новую - и с ней пока невозможно справиться.

О всеобщем отношении к оборотням говорило и то, что на первом курсе военно-полицейской академии, из более тысячи набранных курсантов числилось всего два оборотня. Один учился в моей группе - Одир Вейр. Легальный в четвертом поколении оборотень, ни один из предков которого не был замешан ни в одном скандальном расследовании, он все равно оставался изгоем. Но, возможно, здесь играла роль зависть: ведь на тренировках никто и близко с ним сравниться не мог. Преподаватели же относились к нему, как к прочим. Судя по всему, Одир после окончания получит и лучше распределение, и самые высокие баллы - только потому, что над его предками поизмывались ученые! Нам, простым людям, было непросто принять этот факт.

– Мне долго ждать ответа, курсант?

Я заставила себя еще приподнять подбородок и отчеканила:

– Берсерки не нападают группами, сэр! Они индивидуалисты!

– Неплохо, - вынужден был признать профессор, но не позволил мне насладиться похвалой: - Да вот только пока вы изволили почивать, я как раз и сообщал группе, что такие случаи бывают, хоть и в качестве исключений. И вы, курсант Джисс, если станете свидетелем подобного исключения, пополните ряды жертв, я уж не говорю о том, что никакой помощи населению не окажете. У вас пробел в образовании, курсант. Пробел, который будет стоить людям жизни.

Как же он любил преувеличивать!

– Я в ближайшее время заполню его, сэр!

– Заполните, заполните, - он не мог успокоиться, если учащийся после подобного не почувствует себя облитым помоями.
– Да вот только это сигнал, курсант! Что вам блестящая карьера не особенно нужна. Что вас, с такой халатностью, лучше по распределению отправить туда, где люди вообще не живут - там от вас вреда хотя бы меньше будет. Не думали о том, что вам еще не поздно забрать документы и попытаться выучиться... ну хотя бы на уборщицу улиц?

– Никак нет, сэр!

– Жаль.

Иногда надо прикусить язык - всем известно. Но у меня что-то перемкнуло:

– Не знала, что на уборщицу улиц надо учиться, сэр!

Триш и еще пара студентов тихо хохотнули - безбашенные идиоты. Профессор соизволил махнуть рукой, разрешая мне занять место. Я сразу глянула на встроенное в парту табло. Минус 14 баллов. И сразу следом - минус 8. Первое - за незнание материала, второе - за поведение. Дерьяк меня дери, теперь отличную оценку в конце триместра я вряд ли получу. Перевела взгляд влево. На табло Триш красным цветом светилось «-1». А что поделать, курсант должен знать, когда можно хихикать, а когда лучше воздержаться.

Глава 2

Настроение у подруги не испортилось. Она и за обедом щебетала, что мой гормональный передоз надо срочно устранять. Желательно с помощью симпатичного старшекурсника, конечно. А можно вообще пойти ва-банк и напрямую обратиться с нижайшей просьбой к Эрку. Вообще-то, Триш обычно не отличалась такой ироничностью, но сегодня ее отчаянно несло. Хоть она и прикрывала все искренней заботой обо мне. Но последний ход был явным злорадством, не приукрасишь. Ей ли не знать, что я теряюсь, когда в одном предложении звучит «Эрк» и «нижайший»? Или «обратиться». Да какое угодно слово вместе с его именем выбивало меня из колеи!

История эта началась еще до обучения. Мы с Триш прилетели в Неополис, столицу всей Системы, из сравнительно небольшого города, тоже расположенного на Земле Первой, чтобы попытать удачу. И уже тогда договорились, что или поступаем в академию вместе, или вместе пытаем удачу где-нибудь еще. Население столицы приближалось к миллиарду, и для нас, после двухмиллионного городка, это было слишком непривычно. Мы и раньше дружили, а уж в подобном муравейнике вцепились друг в друга, словно были родными сестрами. И хоть раньше мы иногда ссорились, но здесь уже никогда не позволяли мелким стычкам вырасти в серьезный конфликт. Ближе все равно никого не было.

Военно-полицейская академия номер один по праву считалась одним из самых элитных учебных заведений Системы Освоенных Территорий. Ее выпускники были просто обречены на хорошую карьеру - сначала по распределению, а потом по заслугам. Но мало кто из поступивших мог продержаться все восемь курсов. Принимали-то совсем детей - двадцатилетними. Конечно, в процессе кто-то и сам понимал, что выбрал не ту стезю, кто-то сдавался после четвертого курса - когда начиналась практика в местной полиции, а кого-то отчисляли, если не справлялся с нагрузкой. Но мы с Триш уже несколько лет бредили этой мечтой, потому и решили рискнуть.

Я-то из нашей общей гимназии везла и аттестат с отличными баллами, и грамоты со спортивных соревнований, и рекомендации от директора и преподавателей. Но у Триш ситуация была намного хуже. И когда она справилась, счастью нашему не было предела. Мы вместе, как и планировали, стали курсантами. Сами приемные экзамены заключались в десятках зачетов, физических, медицинских проверок, и обязательного теста на профессиональную пригодность. Во время этих многодневных мучений профессорам и врачам помогали шестикурсники, одним из которых и был Эрк. Возможно, что только благодаря ему Триш справилась - видя ее волнение, он подкинул пару полезных советов для заключительного и самого важного теста:

– Они будут кричать на тебя. Возможно, бить. А ты расслабься. Вот просто отпусти себя и притворись, что ты уже померла. Трупу ведь все равно, что с ним делают. И хороший солдат должен уметь держать себя в руках - в этом и есть первая проверка на пригодность к профессии. А, ну если будут спрашивать, то оживай и отвечай. Как будто ты уже не труп.

Совет, полученный от Эрка, вроде бы и не содержал ничего особенно ценного, но зато создал у Триш особый настрой. А я же глаз от него отвести не могла - с самой первой минуты знакомства. И когда он наклонялся, чтобы налепить на мой лоб индикаторы, и когда улыбался, подбадривая - тогда уже первая влюбленность могла только крепнуть. Потрясающе красивый: брюнет с темно-зелеными глазами, высокий, стройный, но даже под униформой было заметно его восхитительное тело. Голос притом мягкий, вкрадчивый. И самое главное - на рукаве желтая нашивка. Это означало, что он награжден за какую-то операцию. И пусть нередко у курсантов после начала практики появлялись такие нашивки, но именно его сводила с ума.