Страж двенадцатого удара
Шрифт:
Миша отпустил руку Марины и ушёл.
А Марина побежала к себе, сердце её стучало так громко, что мешало дышать. Теперь она верила Мише, верила, что она ему действительно небезразлична. И это пугало и окрыляло одновременно.
– И где это ты была столько времени? – напустилась на Марину бабушка.
– На занятиях драмкружка, – вздохнула Марина, прижимая к себе книгу и две толстые тетради.
– И что ставите? – подозрительно поинтересовалась бабушка.
– «Двенадцать месяцев», – без запинки отрапортовала Марина, словно заранее готовилась к этому допросу. Её глаза сияли. Ей хотелось крикнуть: «Бабушка, о чём ты спрашиваешь? Разве
– Поздно спохватились для такой постановки. И кого же ты там играешь? – Бабушка подозрительно сощурилась.
– Декабрь, – заявила Марина и рассмеялась.
– Ну вот… Декабрь, – из комнаты выглянула мама, – что же там женских ролей не нашлось?
– А мне нравится, – улыбнулась Марина, – двенадцатый месяц – самый волшебный.
– А тебе борода пойдёт, – хихикнул дед, отложив книгу.
– Почему борода? – удивилась Марина.
– Ну как же, насколько я помню, старшие месяцы – они все с длинными бородами были.
– Это новая постановка, современная, – отмахнулась Марина. – У нас всё будет иначе. Половину месяцев будут играть девочки.
– Значит, я смотреть не пойду, – буркнул дед, снова открывая книгу. – Все эти ваши современные переделки мне не нравятся.
– Ну да, борода – она лучше, – улыбнулась Марина, обняла деда и ушла к себе в комнату.
Спасённую книгу она положила на стол и больше ни разу в этот вечер на неё не взглянула. Впрочем, тетради с летописью она тоже читать не стала, они её пугали. Марина села у окна и стала смотреть, как падает снег. То, что случилось с ней сегодня вечером, было очень странно и непонятно. И ещё этот Миша Лосев. Марина раньше никому не нравилась. И никогда не думала о мальчиках. Даже о Васе как о мальчике она не думала, он всегда был её другом, и всё. И вдруг она кому-то нравится. Как-то глупо это звучит. В книгах герои пылко говорят друг другу о любви, а тут просто «нравится». Что это значит? Марина попыталась припомнить, что в таких случаях чувствовали героини её любимых книг, но всё вылетело из головы. Вспоминались только какие-то напыщенные фразы и совсем не в тему пушкинские строки: «Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу ещё сказать?» Больше на ум ничего не приходило. В самый ответственный момент книги оставили её без поддержки. Помогут ли они ей при сражении? Марина похолодела. Завтра они будут сражаться. И ведь никто не объяснил ей подробно, как это происходит. Она бросила взгляд на летописи. Николаевой не хотелось их читать. Прикасаться лишний раз и то не хотелось. Марина убрала тетради в ящик стола.
Вдруг её телефон отрывисто звякнул. Пришло СМС с незнакомого номера. Марина взглянула на экран:
«Не переживай. Ложись спать. Всё будет хорошо. Миша».
У Марины почему-то перехватило дыхание.
«Откуда ты знаешь, что я не сплю?» – быстро набрала она ответ.
«Я смотрю на твоё окно».
Марина задёрнула шторы и села на кровать, она не выпускала из рук телефона, ей почему-то очень хотелось, чтобы Миша написал ей ещё.
И послание не заставило себя ждать:
«Удачи, двенадцатая».
Марина поколебалась лишь мгновение, прежде чем ответить:
«И тебе удачи, одиннадцатый. Тебе она понадобится раньше».
Не задумываясь, она подбежала к окну, распахнула шторы, открыла створку и выглянула наружу.
Миша сидел на качелях. Он тут
же увидел Марину и помахал. Девочка помахала ему в ответ. Миша соскочил с качелей и пошёл прочь. Марина закрыла окно и бросила телефон на стол.– Какая я дура, и зачем только я ему отвечала, – сказала Марина сама себе. – Разве мне нравится Лосев? – и улыбнулась, сама не зная почему.
Глава 2
Всё взаправду
Марина проснулась очень рано. Лежала и смотрела в потолок, думая, уж не приснилось ли ей всё, что было вчера. Ночная пустая школа, гулкие шаги в коридоре, свечи на учительском столе и ребята, стоящие у доски и ожидающие её ответа. И главное – Миша Лосев, который смотрит на её окно.
– Приснилось, – сказала девочка сама себе и вдруг почувствовала разочарование. – Не приснилось, – пробормотала она упрямо, и ей сделалось страшно и радостно одновременно.
Марина так и не поняла, что же лучше – чтобы всё было сном или чтобы произошедшее с ней оказалось правдой?
– Рина, завтракать! – раздался из-за двери голос мамы.
Марина потянулась и выскользнула из-под одеяла, побежала в ванную.
– Эй, заяц, ты чего такая задумчивая? – спросил папа, безуспешно пытавшийся накормить младшего братика Марины. Петя отворачивался от ложки и что-то гневно лопотал на своём языке.
– Пап, а как ты думаешь, герои бывают? – поинтересовалась Марина.
– Конечно! Ты погляди на меня, я сейчас самый настоящий герой.
Марина посмотрела на папу и улыбнулась:
– Я про таких героев, что в одиночку могут мир спасти.
– Наверное, бывают, – серьёзно сказал папа. – Мир же до сих пор ещё существует.
– Аргумент, – согласилась Марина.
– А то!
Папа наконец сумел отправить ложку с кашей в рот Пете, который внимательно слушал их разговор, словно тоже желая всё знать о героях и спасении мира.
– А я могла бы стать настоящим героем? – спросила Марина задумчиво.
– Ещё как, вот для начала попробуй накормить Петю кашей.
– Ну уж нет, на сегодня это твоя миссия, – рассмеялась Марина, поспешно доедая хлопья с молоком и убегая к себе в комнату.
– Вот так всегда: совершаешь самый настоящий подвиг, а тебе ни почестей, ни поддержки, – вздохнул папа.
Марина включила компьютер и тут же отметила, что на её страничку подписались девять из одиннадцати стражей – все, кроме Коли и Кати.
– Не приснилось, – вздохнула Марина и хотела уже выйти из Сети, когда пришло первое сообщение:
«Клянусь, ты думаешь, что мы тебе приснились».
Это был Валера.
«Угадал, – ответила Марина, – именно так я и подумала, когда проснулась».
«Я сам ощущал себя так же в прошлом году».
«Скажи, как мы будем сражаться?»
«Значит, летопись ты не читала».
«Угадал».
«Хорошо, что не читала».
«Почему?»
«Я думаю, что, внося записи, большинство стражей поступило так же, как Ксюша. Возможно, даже все. Кроме Кати, конечно».
«То есть они все соврали? Почему?»
«Потому что это действительно очень тяжело – добровольно рассказать о своих личных страхах, своих переживаниях и поражениях. А если и не соврали, то приукрасили, пригладили, подчистили. К тому же задания всегда меняются. Ты будешь готовиться к одному, а получишь совсем иное. Это собьёт тебя с толку. Всё, что тебе нужно знать, – это то, что твоя фантазия становится твоим оружием и одновременно играет против тебя самой».
«Я не понимаю».
«Я не знаю, как точнее описать механизм. Окажешься там – сообразишь сама, несложно. Раз уж я понял, то ты осознаешь это ещё быстрее».