Страж Кодекса. Книга IX

— Информация полна, ваше благородие, — слегка расслабил галстук Томсон. — Это всё, что нашли мои люди по Белову.

Несколько секунд посверлив взглядом собеседника, Герцог в конечно итоге кивнул и начал выбивать лёгкий ритм пальцами по столу.

— Я бы хотел настоятельно попросить вас взять род Беловых на контроль, — произнёс он спустя несколько секунд. — Отправьте больше агентов. Если потребуется, то возьмите с собой Ищеек.

— В этом есть какая-то нужда, ваше благородие? — спросил Томсон, который и так собирался взяться за этот род. Месть никто не отменял и он лично отрежет Белову голову.

— Скажем так, — откинулся Герцог на стуле и сложил пальцы в замок. — Глава этого рода меня заинтересовал, — его белесые глаза на долю мгновения вспыхнули тёмно-зелёным светом. Всё произошло так быстро, что Томсону показалось, будто это наваждение. — Считайте, что у вас карт-бланш на любые действия. Я хочу знать о Дмитрии Белове всё, мистер Томсон. Все его уязвимости, слабости…

— Как вам будет угодно, ваше благородие, — сидя поклонился Томсон, внутренне улыбаясь.

Одно дело браться за месть своими силами и достать ублюдка в Российской Империи, а другое при поддержке Герцога. Теперь Белову точно конец и уж об этом Томсон позаботиться.

— В таком случае, вы свободны.

Поднявшись со своего места, Томсон быстрым шагом покинул зал, закрыв за собой дверь.

В зале воцарилась тишина, а Герцог продолжал сидеть за столом. Его взгляд был устремлен в сторону панорамного окна, откуда открывался прекрасный вид на Нью-Йорк, столицу Амерской Империи.

В таком положении, будто замерев и перестав дышать, он просидел порядком двадцати минут и направился в подвал здания, пребывая в своих мыслях и раздумья, крутящихся вокруг Белова. Сомнений быть недолжно и Томсон найдёт всё, что требуется. Необходимо убедиться, что догадка не просто догадка, а нечто большее, что может помешать планам господина.

Махнув рукой двум стоявшим у артефактной двери бойцам, Герцог отпустил их и приложил ладонь к панели. Устройство проверило его отпечатки, пискнуло и дверь в небольшую комнату открылась. Полностью исписанная кровавыми символами, слабо светящимися тёмно-зелёным светом, она являла собой тюрьму. Клетку для одного единственного заключенного, сидевшего на полу на коленях.

Это был полуголый и грязный мужчина, крепкое тело которого испещряли шрамы от пыток. Длинные и грязные светлые волосы закрывали его лицо, руки были растянуты и зафиксированы цепями из чёрного железа с такими же письменами, а от шеи до груди и плеч тянулись татуировки с письменами на языке, который этот мир никогда не знал.

Хищно улыбнувшись, Герцог зашёл в помещение, обошёл накрепко зафиксированного пленника и оказался возле железного стола, на котором лежали окровавленные белоснежные крылья. Он бросил взгляд на спину заключённого и полюбовался уродливыми шрамами, оставленными после того, как он лично вырвал эти крылья.

— Как твоё самочувствие, Азраил? — с обманчивой любезностью заговорил Герцог.

— Избавь меня от кандалов и узнаешь, — хрипло ответил заключённый, не сдвинувшись ни на миллиметр.

Герцог улыбнулся, вновь провёл ладонью по приятным на ощупь крыльям, почувствовав в них неудержимую силу Света. Сейчас эта мощь спала и была неопасна, но никуда не делась.

— Двести лет, Азраил, — наиграно вздохнул мужчина. — Пора бы уже перестать бороться. Ты знаешь, что мне нужно. Дай мне это и я облегчу твои страдания. Дарую лёгкую смерть…

Заключённый хрипло засмеялся, а его смех чем-то походил на карканье ворона.

— Ты знаешь мой ответ, ничтожество, — дёрнул цепями пленник, отчего символы на них вспыхнули и всё его тело пронзила агония. Но он не издал ни единого крика.

Скривившись, Герцог взял со стола кривой чёрный кинжал и, подойдя к пленнику, схватил того за волосы. Резко дёрнув, он посмотрел в волевое лицо того, кого так и не смог сломить за двести лет. Посмотрел в полыхающие белым светом глаза, в которых была непокорность.

Сталь коснулась щеки, оставив порез. Тёмно-зелёная энергия впилась в тело пленника и принесла в собой невыносимую боль. Вот только Герцог вновь не услышал ни единого крика или вопля. Вместо этого он видел лишь сжатые крепко зубы и всё тот же непокорный взгляд.

— К чему это упрямство, Азраил, — покрутив кинжал в руке, заключил Герцог. — Ты достойно держался. Двести лет пыток и боли… Скажи мне то, что нужно и…

— Пошёл нахрен, — перебил его пленник, нагло улыбнувшись. — И своему господину передай то же самое.

Закипев от злости, Герцог принялся за пытки, в последствии которых всё тело заключённого превратилось в живое месиво. Порезы, сломанные кости, разодранная кожа с кусками мяса, свисающих с костей. Пытка, которая регулярно длилась уже двести лет, но не принёсшая нужного результата.

Отбросив окровавленный кинжал и увидев, как раны Азраила начали медленно затягиваться благодаря Свету, Герцог двинулся на выход из помещения. Но стоило ему оказаться у двери, как до него донёсся обессиленный, но в то же время наполненный стальной волей голос:

— Эй, Эмиссар…

Герцог обернулся, впившись взглядом в окровавленное лицо Азраила.

— Жду не дождусь, когда он придёт за всеми вами и вырвет ваши поганые души, — пленник улыбнулся. Хищно, будто зверь, который готов вцепиться в глотку своей добыче в любую секунду. — И когда это произойдёт, я станцую на твоей могиле!

Подобные угрозы и раньше звучали из уст Азраила, но сейчас… сейчас Герцог ощутил, как по спине пробежали мурашки, а энергия Скверны внутри него всколыхнулась.

Быстро выйдя из помещения и приложив руку к устройству, он начал закрывать дверь. Дверь, за которой слышался каркающий и предвкушающий смех…

Дверь захлопнулась, оставив Азраила одного. В тишине, в которой звучали лишь падающие на пол капли крови. Его лицо скривилось от боли, а сил держаться стало ещё меньше. Двести лет… слишком долгий срок, когда тебя пытают каждый день, где страдает не только тело, но и душа.

— Поторопись, Охотник… — тихо прошептал он пересохшими губами. — Времени осталось слишком мало…

Глава 2

(Ахтунг! Глава не прошла корректора!)

Налив себе чашечку кофе и захватив по пути свежеиспечённую ватрушку, я вышел на крыльцо поместья и вдохнул полной грудью прохладный воздух.

Солнце только-только начало показываться, а часть людей уже проснулась и вовсю суетилась. Команды Охотников под руководством Снежинки готовились к выходу в забронированные Разломы, прапорщик Романенко костерил бойцов, чтобы те внимательно следили за снарягой, иначе он лично выпишет раздолбаем внеочередные наряды по казарме.