Страж. Тетралогия
Шрифт:
— Могу представить, как они злы, — усмехнулся я.
— Не можешь, — холодным тоном сказала она. — Злость магистров по сравнению с их злостью — досадная мелочь, неспособная даже испортить тебе настроение.
— Испортила. Они забросили меня в Солезино.
— Теперь ты понимаешь, насколько сильнее злится Орден Праведности? Они не спустят с тебя глаз. Малейшая ошибка, Людвиг, и ты пропал.
В ее голосе слышалось волнение, и я сказал как можно мягче:
— Я постараюсь не допускать ошибок, Гера.
— Мне кажется, этого мало, — печально ответила она. — Они вполне могут спровоцировать или подставить тебя. Только не бесись, но
Она прекрасно знает, насколько сильно я ненавижу родной город и как недолго предпочитаю в нем находиться. Едва только у меня появилась такая возможность — я сбежал оттуда и появлялся не чаще двух раз в год, когда следовало посетить штаб-квартиру Братства. Самое неуютное и в то же время самое безопасное место.
— Твое предложение не лишено смысла. — Я не стал отрицать очевидного. — Но прятаться бесполезно — эта история может затянуться на долгие годы. Я буду осторожен. Обещаю. Лучше расскажи мне, каких еще Львов и Левиафанов [35] мне следует опасаться?
— Маркграф Валентин Красивый, — сказала она, глядя мне в глаза.
— По-ни-маю, — протянул я. — У меня появились серьезные причины не появляться в землях этого господина.
— Очень разумно, Синеглазый, маркграф неприятный тип.
35
Здесь имена демонов.
— Я в курсе историй о его… подвигах. Говорят, он очень злопамятный, а также, что в него вселился бес, поэтому милорд так жесток.
— Насчет беса — врут, инквизиция его проверяла, а вот по жестокости он даст фору любому бесу. Слышал историю о том, как он поступил со своими младшими братьями?
— Угу. Один до сих пор гниет в замковой башне. И говорят, он убил свою мать. Есть еще какие-то угрозы?
— Возможно, но я о них не слышала.
— А что магистры?
— Все как всегда, Людвиг. Небольшие трения в совете, небольшое недовольство друг другом, мелкая грызня, дележ новых учеников, интриги. Ничего не изменилось с тех пор, как мы окончили школу. Что касается тебя, то твои друзья замолвили за тебя словечко.
— Глупая ситуация — не находишь? Они знали, как я поступлю, специально выбрали меня для этого, а затем еще и решили поиграть в обиженных. Карл мог убить Хартвига и в Тринсе.
— Карл не убийца, Людвиг, — вкрадчиво сказала Гера. — Кроме тебя и него, в том регионе никого не было, а магистрам пришлось решать быстро, иначе бы человека перехватил или Орден, или кто-то еще. Его срочно требовалось вывезти и только потом голосовать, как поступить. Все опасались, что он еще кому-то рассказал о своих умениях.
— Они все решили заранее, и Карл…
— Карл был точно такой же пешкой в их игре, как и ты. О настоящих планах он узнал уже после встречи с тобой.
Она права. Карл не вонзал свой кинжал в Хартвига. Это сделали другие люди.
— Скажи мне, почему ты принял так близко к сердцу смерть этого человека? — осторожно поинтересовалась Гертруда. — Ведь вы были знакомы всего несколько дней.
— Сам не знаю почему, но я чувствую свою вину, что не смог его спасти.
— Ты и так сделал для него очень много.
— Недостаточно для того, чтобы он выжил, — горько сказал я. — У меня была возможность изменить мир. К добру или худу — не знаю. Этот парень был ключом к новой жизни, а я оставил его, хотя следовало проводить
до корабля. Глупо и самонадеянно было считать, что я всех перехитрил и он в безопасности.— Ты собираешься мстить?
— Мстить? — удивился я. — Кому? Целому Братству? Это бессмысленно. Месть вообще в большинстве своем лишена смысла, если только ты не можешь найти более веских причин для того, чтобы умереть. Нет. Я не буду мстить, Гера, можешь не волноваться. Я пока не настолько безумен. Но мне было бы интересно узнать имена убийц.
— Зачем? — резко спросила она. — Что это даст тебе?!
— Иногда мы работаем в парах, так вот я бы не хотел, чтобы кто-то из них был моим напарником. Не уверен, что смогу доверять ему. Ты знаешь их имена?
— Знаю, — после некоторого колебания ответила мне девушка. — Но ты же понимаешь, что не могу сказать. Это не моя тайна.
— Понимаю и не собираюсь настаивать, — развеял я ее опасения и вернулся к прежней теме: — Значит, вопрос с магистрами решен?
— Да, — уверенно ответила она. — Никто из наших не будет вставлять тебе палки в колеса. Разумеется, если, оказавшись в Арденау, ты не выкинешь какой-нибудь фокус и не испортишь все, что я сделала для тебя.
— Ты со мной, как с мальчишкой, — улыбнулся я. — …Спасибо.
— Не благодари. — В ее голубых глазах заплясали лукавые чертики. — Я ведь ведьма, а любая ведьма совершает добрые дела, только если ей требуется ответная услуга.
Я расхохотался:
— Ну, вот мы и подошли к самому важному! Выкладывай. Кстати говоря, ведьмы — страшные и злые бабки. Ты не такая. Предпочитаю называть тебя колдуньей.
— Как черта ни назови, святым он не станет, — весело усмехнулась она. — Помнишь, какая завтра ночь?
— Еще бы. Последняя в октябре. Псы Господни будут рыскать по дорогам и устраивать облавы на окрестных холмах, в надежде, что накроют шабаш.
— Я лечу на один такой, и мне нужен спутник. Надеялась, ты составишь мне компанию.
Я тихо присвистнул, откинулся на подушку, изучая на потолке каждую трещинку.
— Как-то не ожидал, что мне доведется кататься на метле, — осторожно сказал я.
— Не говори глупостей! — возмутилась Гера. — Я что, крестьянка, чтобы седлать скамьи да скалки?! Никаких метел! Отправимся, как приличные люди.
— А скажи, пожалуйста, ты думала о риске появления среди ведьм, нечисти и иных существ? Тебя не порвут на клочки за… некоторое отступничество от стандартных догм?
Я увидел, как глаза Гертруды расширились, и она подалась вперед:
— Это что-то новенькое, Синеглазый! Ты знаешь о «Догмах тьмы»?! [36]
— Слышал краем уха, — ответил я. — Так что насчет риска? Ты колдунья, но под крылом Церкви, а истинные подобного не любят.
— Не все истинные опасны, и не все ненавидят таких, как я. На шабаше все зависит от Королевы пляски. Как она решит, так и будет. Но я не собираюсь лететь на какую-нибудь окрестную гору, к тому же туда меня не приглашали. Речь идет о замке Кобнэк, где состоится осенний бал для искушенных в великом искусстве и чародействе. Тех, кто остался по эту сторону черты, не истинных.
36
«Догмы тьмы» — свод негласных законов сообщества ведьм и колдунов. Им следуют так называемые истинные ведьмы, не ставшие заключать союз с Церковью и преследуемые инквизицией.