Страж

Его сообщники разом выстрелили. Юноша лишь взмахнул руками и поймал оба снаряда. Стрелы в ладонях его разгорелись нестерпимым голубым сиянием и одну них из он небрежно швырнул обратно.

Громовой удар потряс землю. Перед грабителями сверкнула молния, опаляя их лица и превращая арбалеты в пригоршни праха.

Этого было достаточно. С побледневшими от страха лицами они бросились наутёк.

...Когда главарь, шатаясь, поднялся на ноги, старик вновь ходил по святилищу, стирая пыль, раскладывая дары леса и что-то тихонько напевал. Юноша сидел на ступенях и играл на флейте. Даже сквозь туман в голове главарь осознал, насколько виртуозной была игра. А когда в глазах перестало двоиться, разглядел тонкую изящную золотую цепочку, обвивавшую шею музыканта. Рядом на ступени лежала сверкающая арбалетная стрела.

Прижимая окровавленную руку к животу, главарь поплёлся прочь. Никто не обратил на него ни малейшего внимания.

* * *

– ... так что оставаться здесь безопасно, - сказала Рисса.
– Ты меня слушаешь?

Нламинер стряхнул с себя видение.

– Не вполне, - ответил он.
– Извини. Повтори ещё раз.

– Судя по всему, - пояснила Рисса, обводя рукой стены пещеры, никто сюда не заглядывает. Не стоит останавливаться в других местах, пока не выясним, что к чему.

– Понятно.
– Впервые он ощутил усталость. Она накатила волной и неожиданно не осталось сил, даже чтобы подняться на ноги.
– Завтра и начнём, - промолвил он невпопад и свалился рядом с поленницей.

Рептилия постояла над ним, вслушиваясь в дыхание, и села у "порога". Ветер гудел уже совсем сердито, но в укрытие ему было не попасть.

Постепенно сон сморил и её.

* * *

Тучи разошлись и солнце засияло над притихшим океаном.

Нламинер стоял на мраморной лестнице. Только теперь она простиралась не на сотню футов, а на тысячу. Величественное здание возвышалось над ним; незнакомый изящный город расстилался внизу. Множество рептилиеобразных существ чинно шествовали по лестнице по-двое - по-трое.

Они не обращали на него внимания. Все они были по грудь Нламинеру, но держались так, словно он был песчинкой у ног великанов. У тех, кто поднимался к зданию ("храму", решил Нламинер), в руках были подношения - гроздья незнакомых ему мелких ягод, резные фигурки, и многое другое.

Пожав плечами, Нламинер направился наверх. Он не ощущал своих шагов - словно плыл по воздуху. Тут только до него дошло, что это видение, сон. Он усмехнулся. Нечасто ему доводилось видеть столь яркие и правдоподобные сны.

"Поклонись статуе, когда войдёшь с храм", шепнул ему чей-то голос и Нламинеру немедленно показалось, что где-то он уже его слышал. Двигаясь вверх, он достиг массивных распахнутых дверей сооружения и вошёл внутрь.

Красивые мозаики, воздух, прохладный и исполненный необычной свежести, огромная фигура улыбающегосся божества в дальнем конце зала. И сотни существ. Как по команде, они повернулись в его сторону. Под взглядом немигающих глаз с сузившимися вертикальными зрачками Нламинеру стало не по себе. Он медленно поклонился статуе и все сразу же перестали им интересоваться.

"Положи подношение к его ногам", вновь шепнул голос и Нламинер опустил глаза. В руках он нёс свой меч, Защитник, и края клинка едва заметно поблёскивали сиреневым отливом.

Сквозь туман, клубившийся в голове, проползла мысль: "Что-то здесь не так! Остановись немедленно и подумай!"

Он встал и поднял глаза на статую. Множество предметов украшало ниши и постаменты поблизости от неё - вазы, статуэтки, ягоды, множество вполне повседневной утвари... Что случилось, почему его так беспокоит меч, который он должен положить к ногам изваяния?

Слабый стон пронёсся по залу и всё вокруг стало таять, терять материальность и прочность. Затем сияющий сгусток света пронизал пространство и взорвался перед ним, расплескивая свет и смывая вялость и неторопливость, с которой он шествовал по видению.

III.

Чья-то прохладная рука прижималась к его лбу.

Нламинер открыл глаза и сел. Рисса стояла над ним, принюхиваясь; посмотрев ему в глаза, она уселась рядом. Сквозь "дверь" в пещеру просачивался утренний свет.

– Что случилось?
– поинтересовался Нламинер, разминая чудовищно затёкшие суставы. Отвык я от походной жизни, подумалось ему.

– Ты говорил во сне, - был ответ.
– Прежде никогда с тобой такого не было. Видел сон?

Нламинер кивнул.
– Довольно яркий и странный. А что?

Рисса запнулась.
– Это весьма необычно, но я тоже видела сон. Он был...
– она потрясла головой, словно не вполне ещё проснулась и встала.
– Впрочем, ладно. Я не чувствую ничего подозрительного ни в тебе, ни в себе. Пошли.

И так всегда, угрюмо подумал Нламинер, выкарабкиваясь навстречу прохладному утреннему морю.

Ветерок пригладил его мех и развеял последние остатки ночного видения. Сразу же захотелось есть. Однако, подумал Нламинер, наш стол не будет баловать разнообразием. Только чайки гнездились на островке; если наверху нет людей, останутся лишь дары моря. В сыром виде. Да, и морская вода взамен пресной.

– Пойду-ка я наверх, - сказал Нламинер, окидывая взглядом Лестницу.
– Может, случится чудо и там кто-то есть.

– Хорошо, - кивнула Рисса в ответ.
– Попытайся открыть ворота. Только осторожнее: там, где нет света, наверняка небезопасно. Я пока поохочусь.

И нырнула в море.

Нламинер проводил взглядом её силуэт и пошёл наверх, считая ступени. Солнечные лучи скользили по-над морем; картина была мирной и величественной. Впрочем, давно известно, что мир ночной разительно отличается от мира дневного. "И сумеречного мира", - шепнул ему голос на ухо и Нламинер резко остановился. Опять этот голос! Где же он его слышал?

Голодные резкие вопли птиц были ему ответом.

* * *

...В святилище Нламинер задержался на несколько дней. Он появился на сцене, едва незадачливые грабители ушли со сцены. Впрочем, мало кто обвинил бы его в трусости: невелика доблесть выступать голыми руками против опытных бойцов.

Юноша, наигрывавший на флейте, подмигнул ему и бросил арбалетную стрелу. Нламинер ловко поймал её и едва не выронил: вместо стрелы в руках его был старинный ключ, сработанный из драгоценных металлов и украшенный множеством каменьев. А когда он вновь поднял глаза, на ступенях никого не было.

В святилище оказалось немало работы, которая была уже не под силу пожилому Хранителю. Та же непонятная воля, что вела Нламинера через лес, посоветовала ему поговорить со стариком и неожиданно исчезла.