Стража Лопухастых островов

А жителей Малых Репейников ждет новая радостная жизнь! Строительство павильонов и небоскребов даст им громадное количество рабочих мест. Кроме того понадобится множество людей для обслуживания иностранных деловых представителей и туристов. Хозяева прежних деревянных построек совсем за небольшую цену переселятся в благоустроенные квартиры и больше не будут гнуть спину в садах-огородах, а займутся современной цивилизованной деятельностью. Их грядущему благополучию можно позавидовать…

– Ни фига себе… – произнес Лапоть (впрочем, он сказал не «ни фига», а покрепче, что в общем-то не характерно для лопухастых жителей этого городка и уж совсем не свойственно таким воспитанным школьникам, как Стасик Полуэктов). – Вы представляете, что это будет?

Представить было не трудно. Вообще-то не столь уж великая радость колупаться с тяпками на картофельных грядах или полоть землянику, когда хочется бежать на озерный пляж. Но сейчас каждый чувствовал, что все они с тяпками наперевес встанут на защиту этих самых огородов, где между грядок до сих пор можно откопать монеты времен Петра Великого, печати старинных купцов, бронзовые канделябры и серьги красавиц восемнадцатого века. На защиту старых яблонь за косыми заборами и заросших переулков, где летними сумерками закипают игры в «скройся-умойся» и в Тарзана. На защиту музея с курантами, косогоров, и речки Говорлинки…

– Они же, паразиты, повыведут всех кнамов и квамов! – булькая от негодования, выговорил Ига.

– А в пустотах под плавнями живут подземные книмы! – вспомнил Генка Ручьев. – Их затопят, что ли?

– А в Плавнях болотные книмы водятся, – подал голос из травы Ёжик. – Они без воды не смогут. А еще там есть чуки и шкыдлы. Хотя шкыдлы вредные…

– Хоть и вредные, а без них нарушится биологический баланс, – вмешался Солома, который все знал.

– Чем вы недовольны? – сладким голосом спросил Пузырь. – Снарядики будут хлопать совсем негромко. Пук, пук… Зато каждый может подработать лифтером в двадцатиэтажных офисах этой «Еянвэтэ». «Мистер, вам на девятнадцатый этаж? Пожалуйте!.. С вас десять центов на чай…»

– Пусть они засунут эти центы себе в задн… в задний карман, – сказал деликатный Лапоть.

– А Казимир-то, наивная птичка, принял за шпиона пятнистого О-пиратора, – вздохнул Соломинка. – Не понял, бедняга, что главный шпион этот самый… фокусник Чарли. Притворяется артистом, а сам вынюхивает, как срыть наши Репьи…

– Но он и фокусник сильный, – возразил Ига. – Вон как перебрасывает людей из города в город. Хотя и по ошибке…

– Вот именно, что по ошибке. Такие способности для дурака – страшное дело, – угрюмо заметил Пузырь.

– А если не для дурака – еще хуже, – вставил Соломинка. – Если он возьмется использовать их для военных целей…

– А он, наверно, возьмется, – нерешительно заметил Генка. – Раз он в этом в террорном институте…

Лапоть грустно сказал:

– И чего это Анна Львовна в нем нашла?

Пузырь поддержал друга:

– Андреич, такой симпатичный мужик, вздыхает по ней, а она только на этого Чарли глядит…

У Иги созрел простой и честный выход:

– Надо Аннушке все рассказать. Тогда она его коленом в… по заднему карману…

– Надо всем рассказать, – уточнил Лапоть. – Сделать материал достоянием гласности. Тогда весь город возмутится!

– У меня дедушка в газете работает, – сказал Генка. – Завтра он вернется из отпуска. Давайте эту книжку отнесем ему. А он про все про это и напечатает, и на телевидение сообщит!

– Давайте! – подскочил Ига. – Только надо копию снять. Я к папе на работу съезжу, у них ксерокс есть. А книжку вернем Домби-Дорритову. А то получается, что я ее украл… Можно вернуть при Аннушке, пусть знает…

С Игой отправился Солома. Нельзя отпускать человека с таким важным документом одного, без охраны.

…Большой Лопуховый остров по форме напоминает ковш с изогнутой ручкой. Ручка эта длиной километра два (почти такая же узкая, как дамба для связи с Ново-Груздевом). У основания «ручки» стоит на острове старинный монастырь. Еще в не очень давние времена в полуразрушенном монастыре располагалась военно-инженерная часть, а теперь там снова налаживали хозяйство монахи. Над обителью празднично золотились церковные кресты.

Когда Ига и Соломинка оказались на берегу, у монастырского пирса, там возились в моторке два молодых дядьки с бородками, в черных колпаках и длинных подрясниках.

– Господа монахи, простите за беспокойство, – сказал Соломинка, вежливо поправляя очки. – Не подбросите ли нас до водозаборки? Очень срочное дело!

Водозаборная станция стояла на самой оконечности «рукоятки ковша».

Монахи разом глянули из лодки.

– Вообще-то, господа лопухастые, нам в другую сторону… – сказал один.

– А что, правда шибко важная надобность? – спросил другой, в очках.

– Во! – Ига чиркнул ребром ладони по горлу.

– У него там папа работает, – уточнил Соломинка.

– Ну, ежели папа… Заводи, брат Константин, – решил тот, что без очков. – Ибо сказано: будьте, как дети…

Моторка домчала их до станции за три минуты.

– Храни вас Бог, – искренне сказал монахам с пристани Ига, хотя вообще-то не был силен в вере.

2

Игин папа был понятливый человек. Брошюру проглядел очень быстро и тут же кликнул двух сослуживцев: маленького лысого Степу и худого бородатого Матвеича. Те тоже просмотрели. Тоже присвистнули.

– Не было печалей в нашем тихом краю… – сказал Степа.

– Видать, за грехи наши… – вздохнул Матвеич.

– Надо искупать грехи-то, – подвел итог главный инженер Егоров, Игин папа. – Включайте аппарат, коллеги…

Занялись ксероксом. Быстро печатали один брошюрный разворот за другим. Было тихо, только урчали за стенкой насосы. Ига и Соломинка нетерпеливо переминались.

Отпечатали две копии. Одну папа оставил для себя: чтобы показать «широкой общественности». Другую отдал Иге.

– Это вам… для служебного пользования. А книжку верни фокуснику. Чтобы не было разговоров о незаконном изъятии…

– Ага!

– Надо же! Губернатор их поддерживает, иродов… – пробормотал, почесывая бороду, мастер Матвеич.

Лысый техник Степа сказал про губернатора что-то неразборчивое.

Ига и Соломинка пустились в обратный путь.

Попутной моторки у пристани не оказалось. Пришлось двигать пешком. Тропинка была узкая, местами заросшая. Там и тут подымалась молодая, но уже густая крапива. Соломинка был в своей постоянной тельняшке и лиловых трусиках (парадный костюм успел скинуть дома). Ига самоотверженно тащил бедолагу через крапиву на закорках. А что оставалось делать? В конце пути Соломинка, виновато блестя очками, проговорил: