Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Стража Лопухастых островов
Шрифт:

Сперва казалось, что все кончится хорошо («vsjo budet khorosho»). Потому что Фанерный Выбор сразу стал пятиться. У Иги не было никакого фехтовального опыта (махание деревянными мечами – это не считается), но он брал свое за счет яростного напора. Раз! Раз-раз! Дзынь!..

Фанерный Выбор, кажется был тоже не очень умелый боец. К тому же не такой напористый. Он отмахивался, увертывался, еле успевал защититься. Он виделся Иге то спереди, то как бы сбоку, то даже со спины и в то же время оставался плоским, – это было заметно все время. И если рубануть с размаха по тонкому краю шеи (ведь не живой же, фанера!), наверно, сразу конец

поединку… Но рубануть пока не удавалось. Зато Ига колющим ударом просадил фанеру навылет. Жаль только, что не там, где сердце, а рядом с нарисованной пряжкой ремня. И отскочил.

Фанерный Выбор закачался. Левой рукой потрогал дыру. Потом заговорил (рот просвечивал насквозь так же, как пробоина):

– Кажется, это сильно повышает ваши шансы. Поэтому пора кончать. Извините… – И не успел Ига мигнуть, как свистящий круг стали опоясал его клинок, ударил, рванул… Палаш, вертясь пропеллером, высоко взлетел и упал в тростники. Ига обалдело стоял с растопыренными руками.

– Извините, – повторил Фанерный Выбор. Взял рапиру за конец, а рукоятью несильно толкнул Игу в грудь. Ига повалился в ломкие тростники, сел раскинув ноги. Смотрел на Фанерного Выбора снизу вверх. Тот опять взял оружие за рукоять, глянул вдоль клинка. Пальцем потрогал острие.

«Вот и все», – понял Ига. Это в неполные-то двенадцать лет! Заплакать бы. Но слез теперь не оказалось. И было даже не очень страшно. Горько только. И сердце сильно толкалось под ребрами. Ига посмотрел на грудь. На футболку с вывернутой внутрь надписью-обещанием, что все будет хорошо. «Вот тебе и хорошо… Не надо было выворачивать…» То место, где сердце, при каждом ударе заметно толкалось под желтым трикотажем. «Наверно, он прямо сюда…»

На Фанерного Выбора Ига не смел взглянуть. Когда сидишь так и не смотришь, можно подумать, что ничего не случилось. Что нет никакого врага, а ты просто бегал, играл и присел отдохнуть… Ига дотянулся, отколупнул от колена сильно присохший кусочек мячика. Как давно это было: Чарли, колесо… А может, приснилось? Может и Фанерный Выбор приснился.

Но тот напомнил о себе.

– Прошу прощения, Игорь. Вы готовы?

Ига вскинул глаза. Фанерный Выбор стоял над ним. Он сильно вырос. И теперь не казался фанерным. Просто высокий человек в сером мундире и с длинным помятым лицом. Ига откачнулся, уперся сзади ладонями. Фанерный Выбор совсем по-человечьи мигнул.

– Поймите, я не испытываю к вам никакой антипатии. Просто я обязан…

– Да замолчите вы… – измученно сказал Игорь. И подумал: «А дома-то что будет…» Но эту мысль смыло волной усталости.

– Я понимаю, – кивнул Фанерный Выбор. – Я… постараюсь сделать это быстро и не больно. Закройте глаза…

Веки опустились сами, как свинцовые. Было слышно, как хрустит под ветром тростник. Ига тоскливо ждал. Ждал, ждал… Потом открыл глаза.

Фанерный Выбор сидел на старом месте, на камне. Стискивал обтянутые сукном колени. Рапиры не было.

– Ну что же вы! – дерзко сказал Ига. Было уже все равно.

Фанерный Выбор отозвался, не поднимая лица:

– Не знаю… Не могу…

– Отчего же? – Это прозвучало уже с капелькой насмешки. Потому что у Иги проснулась надежда. И ощущение, что враг теперь не так опасен, как прежде.

– Не знаю, – опять сказал Фанерный Выбор. – Может быть, от того, что я все-таки немножко человек?

Иге полагалось бы вскочить и давай Бог ноги. Но он зачем-то продолжал дразнить судьбу.

– Люди

разве не убивают? – усмехнулся он. – Только этим и занимаются. По всей планете…

– Видимо, я не из таких… несмотря на мундир.

«А из каких?» – чуть не вырвалось у Иги.

– Наверно, я из тех, кого однажды спасли…

– Как это?

– Едва ли я в самом деле был человеком. Вдруг вспомнилось, что был березой. Деревом… – Фанерный Выбор говорил, не меняя позы и не поднимая лица. Звук теперь шел, как от радио. – Однажды березу, маленькую еще, надломило ветром. У края дороги… Проходили мимо дети, мальчик и девочка, выпрямили, перебинтовали ствол, надлом затянулся. Береза жила потом долго… Через много лет, когда расширяли дорогу, деревья на обочине спилили, отправили на завод, где выпускают фанеру… И вот, у меня третий слой как раз из той березы…

– Занятно… – Это прозвучало развязно, нехорошо, хотя Иге было слегка жаль Фанерного Выбора. И, чтобы загладить неловкость, он спросил (уже совсем без страха):

– Ну, а дальше-то что?

Надо было не ждать ответа, а мчаться за Степкой. Теперь никто не помешает! Но Ига все же помедлил секунду. И услышал:

– Не знаю. Совсем не знаю…

В этот миг поблизости опять взметнулся бесшумный взрыв. Горячим воздухом пригнуло тростники, рвануло Игины волосы. Он опрокинулся на спину и быстро сел снова. У Фанерного Выбора горело плечо. Теперь снова было видно, что он из фанеры, огонь быстро растекался по ней – не спасти. Плоская фигура была неподвижна. Видимо, фанере не больно, если даже она «немножко человек». И все же Ига зажмурился. А когда глянул опять, Фанерный Выбор горел уже не перед ним, а на экране.

Ига сидел перед экраном на первом ряду. А рядом, за твердым поручнем, виновато сопела съеженная Степка. Ига нагнулся, глянул ей в освещенное экранным пламенем лицо. Оно было все то же —измученное, с полосками слез. Ига откинулся к спинке и молча притянул Степку к себе. Волосы ее защекотали Игино ухо. «Эх, Степка ты, Степка…»

Экран погас. Под потолком стал нарастать ламповый свет. По сторонам от экрана сами собой распахнулись двери, впустили солнце. Ига и Степка молча вышли из кинотеатра. И оказалось, что вышли не из «Красной пирамиды», а из старенького кино «Звезда» на улице Юных садоводов.

Перед «Звездой» был маленький сквер. Пустой, только бабочки летали, да галдели воробьи. Грело вечернее солнце. Ига только теперь вспомнил про своим часики, взглянул. И увидел, что здесь все то же время, когда он проник в кладовку. Он взял Степку за холодные пальцы и повел к решетчатой скамейке. Сели.

3

– Ну? – сказал Ига.

– Что? – прошептала Степка.

– Говори.

– Что говорить? – Степка посопела.

– Сейчас получишь… – неуверенно пообещал Ига.

– Я правда не знаю что говорить, – Степка совсем опустила голову. – Ты… спрашивай по порядку.

– Спрашиваю по порядку. Зачем тебя понесло из кладовки в ту дыру?

Она покачала стоптанной, надетой на босу ногу сандалеткой.

– Если кнамий шарик… если он хорошо помогает, когда его подарил друг… то отцу, наверно, тоже помог бы. Если подарить… Ведь дочь для отца не меньше, чем друг…

– Ты… что ли, хотела найти там отца? – совсем уже другим тоном спросил Ига. Виноватым.

– Ага…

– Там же шестидесятые годы, как при первых космонавтах. Твоего папы тогда на свете не было…

Поделиться с друзьями: