Стража! Стража! (авторский сборник)

Не выказывая какого-либо удивления, патриций кивнул.

— Кого я вижу, — произнес он. — Ваймс, не так ли? Я слышал, как ты сюда добирался. Вот и здорово. Дай знать кухонному персоналу, – и тут до Ваймса дошло, что патриций обращается к крысе, — что сегодня обедать будут двое. Кружечку пива, Ваймс?

— Что? — только и сумел вымолвить тот.

— Полагаю, ты не откажешься. Хотя должен предупредить, я понятия не имею, что нам принесут. Сородичи Скрпа достаточно разумны, но когда дело доходит до этикеток на бутылках, тут у них будто какое-то слепое пятно.

Лорд Витинари просушил лицо, похлопывая по нему полотенцем, после чего швырнул полотенце на пол. Из мрака метнулась серая тень и уволокла полотенце в направлении напольной решетки.

После этого Витинари сказал:

— Очень хорошо, Скрп. Можешь идти.

Глядя на него, крыса шевельнула усиками, потом прислонила зеркало к стене и затрусила прочь.

— Вам прислуживают КРЫСЫ! — обомлел Ваймс.

— Честно говоря, они немало помогают в этих трудных условиях. Но работники из них не очень хорошие. Лапы — вот основная проблема.

— Но, но, но… — запинаясь, выдавил Ваймс. — То есть как же это возможно?

— Подозреваю, что некоторые из туннелей сородичей Скрпа располагаются под самим Университетом. Магия, понимаешь? — пожал плечами лорд Витинари. — Хотя, по-моему, они и сами по себе достаточно разумны.

По крайней мере в этом Ваймс разобрался. Широко известно, что магическое излучение Университета оказывает сильное воздействие на всех животных, обитающих в окрестностях университетского городка. В отдельных случаях под его влиянием развивались крохотные аналогии человеческой цивилизации, а некоторые виды мутировали, образуя совершенно новые и специализированные формы жизни — такие, например, как книжный червь или банный лист. А крысы, Витинари очень верно подметил, и так отличаются развитым интеллектом.

— И они вам помогают? — спросил Ваймс.

— На основах взаимности. Я им тоже помогаю. Как говорится, услуга за услугу.

Патриций уселся на некий предмет, в котором Ваймс с изумлением узнал бархатную подушечку. На низко расположенной полке — чтобы быть всегда под рукой — лежал блокнот, а также аккуратным рядком стояли книги.

— Но чем вы можете помочь крысам? — слабым голосом спросил он.

— Советом. Я им даю советы. — Патриций откинулся назад и прислонился к стене. — В этом главная проблема таких, как Воунз, — добавил он. — У них нет чувства меры. Крысы, змеи и скорпионы. Когда я пришел к власти, творился бедлам чистой воды. Крысам доставалось больше всех.

Ваймсу показалось, что он начинает понимать.

— Вы хотите сказать, что вроде как обучали их?

— Я советовал. Всего-навсего давал советы. Проявил некоторую находчивость, — скромно добавил он.

Ваймс попытался себе представить, как все происходило. Объединились ли крысы со скорпионами и потом, после победы над змеями, пригласили скорпионов на шикарный праздничный ужин, на котором и слопали своих бывших союзников? Или, может быть, они нанимали отдельных скорпионов за… — что там скорпионы едят? — чтобы те под покровом ночи подбирались к избранным змеям, змеям-вождям, и жалили их?

На ум пришла история, которую он однажды слышал. О человеке, проведшем много лет в одиночной камере. Он дрессировал птичек и таким способом создал для себя что-то вроде свободы. Вспомнились рассказы о древних моряках. Когда старость или недомогание лишали их возможности плавать, они коротали дни, делая корабли и помещая их в маленькие бутылки.

Затем мысли Ваймса вернулись к патрицию. Вот он, правитель, лишенный своего города, сидит скрестив ноги на сером полу унылой темницы и воссоздает в ее стенах свой бывший город, поощряя борьбу за власть, соперничество, интриги и раздоры. Патриций представился ему в виде угрюмой статуи, вынашивающей свои замыслы посреди камней, неподвижный мрак которых оживляется лишь крадущимися тенями и воспоминаниями о внезапной политической смерти. Наверное, это легче, чем управлять Анк-Морпорком. В том городе гораздо больше сброда, которому, чтобы удержать нож, достаточно одной руки.

Возле зарешеченного отверстия что-то зазвякало. Появилось полдюжины крыс, которые волокли за собой нечто, завернутое в тряпицу. Перебросив свой груз через решетку, они с большими усилиями подтащили его к ногам патриция. Тот наклонился и развязал узел.

— Так, сегодня у нас сыр, куриные ножки, сельдерей, кусок довольно черствого хлеба и бутылка отличного, о! Отличного «Очень Известного Лукового Соуса» от Меркля и Жаломыша. Я сказал пиво, Скрп, — главная крыса задергала в ответ усиками. — Ты уж извини, Ваймс. Видишь ли, они не умеют читать. Похоже, для них непостижим сам принцип чтения. Но слушать они умеют. Держат меня в курсе текущих событий.

— Похоже, вы здесь неплохо устроились, — выдавил Ваймс.

— Мое основное правило: строй темницу так, чтобы тебе самому захотелось провести в ней ночку-другую. — Патриций разложил еду на скатерти. — Мир стал бы куда более приятным местом, будь в нем больше людей, следующих этому правилу.

— А мы все думали, что вы сооружаете тайные ходы и тому подобное.

— Не вижу в этом никакого смысла, — спокойно отвечал патриций. — За тайными ходами нужно все время присматривать, о них нужно заботиться. Это так неэффективно. В то время как здесь я нахожусь в самом эпицентре событий. Никогда не доверяй правителю, уповающему на катакомбы, бункера, задние двери и потайные ходы. Не исключено, что ему просто не нравится та работа, которую он выполняет.

— О.

Он сидит в темнице собственного дворца, власть захвачена буйнопомешанным типом — и при этом патриций искренне убежден, что все продолжает работать так, как надо. Наверное, это как-то связано с высокими должностями. Высота сводит людей с ума.

— Вы, э-э, не будете возражать, если я немного осмотрюсь? — спросил Ваймс.

— Чувствуй себя как дома.

Ваймс пересек темницу и изучил дверь. Та была закрыта массивными решетками и заперта. Замок был тяжелый.

Затем он принялся простукивать стены в местах возможных пустот. Вне всяких сомнений, темница была построена отлично — именно так, как вы бы ее построили, если бы намеревались сажать туда опасных преступников. Разумеется, в таких обстоятельствах вы не станете начинять ее фальшивыми дверьми, скрытыми туннелями или потайными ходами.

Однако сейчас обстоятельства иные. Поразительно, как влияют на чувство перспективы несколько футов непроницаемого камня.

— А стража сюда заходит? — осведомился он.

— Практически нет, — ответил патриций, подкрепив ответ выразительным помахиванием куриной ножкой. — Меня ведь не кормят. Предполагается, что я сломаюсь. На самом деле, — добавил он, — до недавнего времени я периодически подходил к двери и стонал там. Просто чтобы их успокоить.

— Но ведь рано или поздно кто-нибудь обязательно придет и проверит, как вы тут, — сказал Ваймс.

— О, вряд ли мы станем их дожидаться.

— Но как вы рассчитываете выбраться отсюда?

Лорд Витинари бросил на него утомленный взгляд.

— Мой дорогой Ваймс, — хмыкнул он, — я полагал, ты человек наблюдательный. Ты внимательно изучил дверь?

— Разумеется! — воскликнул Ваймс и добавил: — Ваша милость. Дверь чертовски тяжелая.

— Может быть, стоит еще разок на нее посмотреть?

Ваймс изумленно разинул рот, а затем прошагал к двери и уставился на нее. Популярная вариация на тему жуткого портала — сплошь в решетках, засовах, железных шипах и массивных петлях. Сколько на нее ни гляди, менее тяжелой она не делается. А вот замок гномьей работы, потребуются годы, чтобы взломать такое страшилище. В общем и целом, если нужен символ чего-то совершенно незыблемого, то эта дверь — первый кандидат.