Стражи душ

Сообщать о том, где мы были и что делали, я пока не собирался. Сначала побеседую с купцом Дробыниным, а уж потом сообщу местным, что угрозы больше нет. Они годами тут живут, привыкнув к проклятому острову, обождут ещё немного.

Да и несмотря на положительные характеристики старосты, не был я уверен, что никто из них не доложит купцу. Тогда наша сделка может и не состояться. Я, конечно же, потом в любом случае расскажу всё Евдокиму, нечего им в страхе жить.

Но Дробынину придется заплатить за своё халатное отношение к проблемам его людей. Тем, что они станут моими людьми.

Не был я уверен и в том, что тут справился бы маг света. Неизвестно, насколько важным было присутствие теневика и поглощение им источника. Может это сыграло ключевую роль, а может и нет.

Но тем не менее, место я сделал безопасным.

Хороший день выдался.

— Вы как, Тимофей Петрович? — обеспокоенно спросил староста, увидев как трясется парень, выбираясь из лодки.

— Н-н-нормально, — закивал рыжий, зябко обняв себя за плечи. — В воду упал, замерз.

Староста скептично посмотрел на его сухую одежду, но по этому поводу не высказался, только засуетился, разгоняя зрителей:

— Расступись, дайте пройти-то. Гостей согреть да накормить надобно. Прошу, господа, — мужчина сделал приглашающий жест.

Жители, разглядывать которых сейчас не было никаких сил, орудия опустили и начали расходиться. Остались самые пытливые, но они держались в стороне, следуя за нами на приличном расстоянии.

Дом старосты встретил жаром растопленной печи и пленительным ароматом еды. Умылись мы ещё на улице, колодезной водой из ведра. Тимофей сразу же прибился к печи, прижимаясь к её теплому боку и блаженно улыбаясь.

Хозяин захлопотал, накрывая на стол.

За окном маячили любопытные лица деревенских, делающих вид, что они прогуливаются.

— Ну вот праздник, все целы и здоровы, — добродушно проворчал староста, доставая из печи объемный горшок. — Я вас, господа, канунником угощу, с репой томленой и ряпушкой сегодняшнего улова.

Запах от неизвестного мне блюда исходил такой, что выяснять подробности рецептуры я не захотел. Евдоким Пахомович достал второй горшок и принялся уставлять стол прочими закусками.

Хозяин погрозил кому-то кулаком, задернул занавески и мы приступили к трапезе. Во время еды удалось договориться и на ночлег, староста радушно предложил нам остаться у него.

Под конец в центре стола оказалась запотевшая бутыль. Мужчина протер её рукавом и с гордостью провозгласил:

— Брусничная настойка, господа. Руку на отсечение дам, такой добротной во всей столице не встретишь. Токмо опосля ужина, как и полагается. Для здоровья, — он хитро взглянул на рыжего, — купающихся.

Купальщик же к тому времени уже задремал, сложив руки на стол.

— Жаль, времени баньку вам истопить не было… — посетовал Евдоким, разливая напиток по крошечным рюмкам.

— В следующий раз, — улыбнулся я его заботе.

— Что же, так понравилось у нас, что вернетесь? — изумился мужчина.

— Обязательно. Прекрасный у вас тут отдых.

Староста недоверчиво взглянул на мои рассеченные руки и бровь, которая только перестала кровоточить и недоуменно покачал головой. Но оспаривать предпочтения столичного гостя он не решился.

— Вы только на гору не ходите… — с надеждой обронил он.

Именно туда я и собирался с самого утра.

Глава 10

— А с горой-то что не так? — поинтересовался я. — Или тоже проклятое место?

— Опасное, для городских особенно, уж простите, — староста оценивающе оглядел меня. — Не туда ногу поставите и всё, поминай как звали. Сыпучая та гора.

Я покивал, делая вид, что такое объяснение меня полностью устраивает.

Темнил мужчина, не хотел выдавать хозяина горы. Вероятно боялся, что столичный маг навредить тому может.

К нечисти у большинства отношение было снисходительное. В городах её почти не было, так что жители, кто на природу редко выбирался, мало знали об этих существах. По большей мере сказками считали.

Это деревенские с нечистью жили бок о бок, да как-то ладили. Если же не удавалось, то шамана звали. Но тот прогонял, а не уничтожал уже ставших довольно редкими представителей иного мира.

Так что вполне обыденной реакцией городского могло стать попытка убить нечто ему непонятное, да ещё и страшное. Учитывая любовь к запугиванию и являться в устрашающем образе.

Но мне как раз нужно было поладить с хозяином горы.

Ведь именно он помогал жителям деревушки, иначе не было бы таких запасов, той же дичи, да и ягод с травами. Такого нужно союзником делать, а не гнать.

Евдоким Пахомович выделил нам комнатку с кроватями, вытащил из сундука свежее белье и пахнущие сеном подушки. Тимофея уговаривать отправиться спать было не нужно. Парень едва добрался до постели и рухнул туда, тут же засопев.

А я решился прогуляться перед сном.

Ночь была удивительно хороша. Над пресловутой горой висела низкая большая луна, её свет отражался в озере, создавая серебристую рябь. Стояла такая тишина, что уши заложило с непривычки.

В городе всегда есть какой-нибудь шум. К нему быстро привыкаешь и не обращаешь внимания. Только тут было понимание, что такое настоящая тишина.

Лунного света хватало, чтобы видеть дорогу, так что фонарик, прихваченный с собой, я не включал. Неспешно шел к берегу, наслаждаясь ночной прохладой и умиротворением этого места.

Все спали, редкие огни выделялись среди силуэтов домов.

Ещё днем я заметил большой заброшенный дом, стоящий на возвышении у озера. Видимо бывший господский. Туда я и направился, решив что это отличный наблюдательный пункт.

Дорожка наверх заросла, коварно скрывая скользкие от ночной влаги булыжники. Пару раз чуть не навернувшись, дальше я шел осторожно, тщательно выбирая куда ступить.

И, пока смотрел под ноги, не заметил какой вид отсюда открывался.

Выбравшись на расчищенную площадку перед домом, я уважительно хмыкнул. Деревня была как на ладони, а также часть озера и тот самый остров. Слабые огоньки на той стороне реки обозначали мастерские и загоны для скота.

Я присел на скамейку с потрескавшейся от времени краской и принялся созерцать местный ландшафт, заодно анализируя события этого долгого дня.