Стражи особого списка. Книги 1

– О, предельно жестокими… Неужели ты сомневаешься в моей фантазии?

– Ты же всё-таки принц… – слабо возразила Елизавета, вспомнив особо яркий момент из предыдущей ночи, которым не давали ей спать.

– И..? А ещё я твой будущий муж.

– Но все же… Это же… нечестно!

– Ммм… Лиз, дорогая, ради столь высокой цели я пойду на все…

– Это где же она высокая? – жалобно округлила глаза девушка. – Не давать спать будущей жене, когда она от усталости уже даже ноги передвигать не может?!

– Ммм… ну что поделать, если она не хочешь простить жениху столь малый прокол? – Ал погладил щеку девушки пальцами, жалея, что не может позволить себе ни более откровенную ласку, ни отпустить княгиню действительно поспать.

Княгина зажмурилась под его руками, потом снова открыла глаза.

– Император… – тихо шепнула она. – Надо вспоминать о правилах этикета и расходиться. Больше трёх танцев по правилам этикета нельзя. Мы же ещё не муж и жена. Не будем привлекать чужое внимание.

– Ладно… – вздохнул Альберт, завершая танец. Раз появился Император, значит, ему самому пора было двигаться в каюту принцессы. Вести к алтарю сестру должен был именно он.

Императорская семья никогда не отличалась склонностью к показушностью. «Домашние» церемонии, которые строго не регламентировались малым сводом законов, действительно были домашними.

Небольшие залы, тихая музыка, лёгкие фуршеты, никаких балов на три дня и три ночи. Воплощение спокойствия.

Некоторые скептики, да и злые языки, утверждали, что принцесса Вивиана обязательно устроит скандал или истерику, нужно подчеркнуть в своих мыслях, по поводу отсутствия полноценной свадьбы, но принцесса вела себя тихо и смирно. Точнее, невеста была прекрасна и невинна.

Церемония должна была состояться в хрустальном зале. Так назывался единственный гостевой зал на верхней палубе космического лайнера. Стенки были сделаны из прочного псевдостекла с добавлением особых минералов, которые делали его необычайно прочным. Алмаз по крайней мере не резал, а вакуум – не продавливал стекло и не оставлял на нем трещины.

За стеклом, со всех сторон зала-купола простиралась бездонная космическая ночь, с яркими огнями проплывающих мимо звёзд, планет, спутников. А внутри на поверхность было нанесено хрустальное напыление. Отчего стоило свету отразиться на одной хрустальной грани, как свет подхватывали её соседки. И по стенам начинала «плясать» радужная волна.

Играла тихая музыка из «Космической серенады» – сборника всегаллактически известных классиков.

Помост, за которым стоял Император, олицетворяющий власть светскую, и Духовник, как символ власти духовной, был в центре зала. Рядом с помостом стоял и генерал Рем.

Принцесса появилась из арки, под вальс «Космической бури». Она сама была как буря, наглая, яркая, а тут вдруг показалась усмирённой, спокойной.

Белоснежное платье с меховым подбоем, простое декольте-каре, длинные рукава и вышивка. Белые линии, создающие вокруг принцессы ореол неземного свечения, сплетались в дивные узоры, которые сами по себе напоминали все ту же бурю.

Девушка шла рядом с принцем Альбертом, опираясь на его руку. Невеста шла, гордо подняв голову, склоняться принцесса соглашалась только перед Императором и Духовником, но все равно на её щёках алел трогательный румянец. А ресницы дрожали.

Альберт подвёл сестру к её будущему мужу, сам соединил их руки. Принц молчал, а на губах его играла лёгкая улыбка. Сейчас он завидовал Вивиане, которой не грозит тот кошмар, в который превратят его свадьбу.

«Береги её, Рем…», – попросил он мысленно генерала.

«Не учи дедушку жизни…», – хмыкнул в ответ Дмитрий, принимая руку девушки и поворачиваясь к Духовнику.

Тот взглянул на соединённые руки молодых и добродушно кивнул. Ему понравилось то, как осторожно и в то же время уверенно сжимал в своей ладони хрупкую кисть невесты Генерал Рем.

– В нашей жизни, – тихо начал Духовник, и разговоры стихли. – Преходяще все. Жизнь и смерть. Радость и горе. Любовь и ненависть. Все исчезает, стирается между границами бытия и небытия. Мы можем оставить после себя чью-то ненависть и чью-то потерю, можем продолжиться в своих детях или навсегда раствориться в своей вере. Мы можем остаться в памяти других поколений в своих творениях, а можем остаться на страницах истории сухим перечнем имён.

Но все исчезает. Память забывается. Книги теряются. Страницы выцветают, и краска на них тускнеет. На смену старому обязательно приходит новое. И в этом нет ничего плохого. Это жизнь. Наша жизнь. Наверное, именно поэтому, когда венчаются те, кто хочет идти вместе по одной дороге… или просто вынужден это делать, в свидетели брака призывается ещё и сила, которая будет если не вечной, то хотя бы очень долгой. Как ночь за окном. Ей все равно, кто тревожит её покой. Она была, есть и будет. И сегодня, властью, данной мне верой, Императором и этой ночью, я проведу церемонию венчания, которая на жизнь, отведённую этим двоим, свяжет их вместе.

Генерал Дмитрий Рем, согласны ли вы назвать эту девушку своей женой, идти с ней по одной дороге, защищать её, делиться с ней своими тревогами, ценить её, любить её, продолжаться с ней в детях и уважать?

– Да, – ответил генерал, и в тоне его не было и тени сомнений.

Духовник повернулся к невесте.

– Принцесса Вивиана, готовы ли вы назвать своим мужем этого человека, идти с ним по той дороге, что он выберет, быть ему поддержкой и принимать его защиту, верить ему и быть ему верной? Готовы ли вы продолжаться с ним в детях, уважать и любить своего мужа?

На миг в зале повисла тишина. Вивиана, словно увидела кого-то за спиной, позади Императора. Глаза девушки и без того испуганно-растерянные, стали огромными. А потом все исчезло, словно со стекла мокрой губкой стёрли какую-то кляксу. Взглянув на Духовника, она твёрдо сказала:

– Да.

Теперь пришёл черед Императора. Не смотря на то, что брак согласовывался без его участия, лишь своеволием сына – Император его одобрил. Для Вивианы генерал Рем был отличной партией, он подходил по всем параметрам.

– С этой минуты ваш брак заключён. На небесах и на земле вы – одно целое. Я рад первым поздравить вас с этим счастливым мигом.

– Благодарю, – лицо Ви всегда на один краткий миг исказилось, – дядя, – выдохнула она, а затем уже громко, чтобы слышали камеры и папарацци, присутствующие на приёме, чтобы слышали военные и аристократия, произнесла: – Благодарю вас, Император.

В тон ей отозвался и Рем, воздержавшийся от комментариев. Даже в мыслях он себе не позволил лишнего. А всего через пару минут, счастливые новобрачные отправились принимать поздравления.