Стражи земель. Доспехи демона

Тунгдил и Балиндар одновременно подняли оружие.

Тем временем Родарио пытался докричаться до Койры, но девушка не отвечала. Ругнувшись, актер спустился в шахту, упираясь руками и ногами в стены, и остановился рядом с волшебницей. Его тоже охватило белое свечение, но он ничего не чувствовал.

— Что случилось? — Седьмой помог чародейке подняться.

— Сила источника… невероятна, — простонала Койра. — Я не привыкла к такому. Это так… больно… Сила проникает в меня. — Ее голос сорвался, девушка застонала, схватившись за воротник Родарио. — Я не могу сосредоточиться на заклинании, чтобы выбраться, — выдохнула она. — Помогите…

Ее тело неестественно изогнулось в судороге.

Родарио снял с нее пояс и привязал его к ремню Маллении, а затем связал Койре руки и выбросил второй конец импровизированной веревки из шахты.

— Тащите! — крикнул он, подставляя волшебнице плечи. — Я подсажу ее!

Пояса натянулись, и вскоре королеву вытащили из шахты, освободив от действия источника.

Внезапно пощелкивание прекратилось… и решетка под ногами Родарио провалилась!

Но гномы этого не заметили.

Франек по-прежнему высмеивал Бумину:

— Если бы в тебе остались хоть крохи силы, ты уже давно наслала бы на нас чары.

— Поскольку ты тоже не сплел ни одного заклинания, я могу предположить, что твои запасы тю-тю, как и мои, — возразила она.

Боиндил оглянулся. Он увидел, что Малления вытащила Койру и уложила на пол. Королева, отдышавшись, поднялась. Она выглядела намного лучше.

— Зато у нас теперь есть волшебница, которая вас по стенке размажет, — усмехнулся Бешеный.

Тунгдил, покосившись на Койру, кивнул Франеку, которому не терпелось погрузиться в источник.

— Иди. — Гном без предупреждения всадил магу клинок в живот. — Отправляйся к Самузину или любому другому богу.

Захрипев, маг упал на каменный пол. Его губы шевелились, но с них слетало лишь неразборчивое бормотание. Он успел коснуться пальцами поножей из тиония. Уже через пару мгновений чародей был мертв.

Нельзя сказать, что Боиндила ошеломило происшедшее, но он был весьма удивлен. «И вновь поступок, на который прежний книгочей не был способен».

— Он рассказал нам о твоей тропе. — Златорукий невозмутимо повернулся к Бумине. — Именно так мы и попали в подземелье. — Он поднял окровавленный меч. — Как нам найти Лот Ионана? И не смей дать деру.

Чародейка отпрянула. Она действительно попыталась сбежать, но Тунгдил, яростно зарычав, швырнул меч ей в спину.

Клинок вошел в рану от альвийской стрелы. Завизжав, девушка упала.

Тунгдил был уже рядом. Он грубо вырвал Кровопийцу из тела волшебницы и перевернул ее на спину, поддев плечо сапогом. Острие меча остановилось у горла Бумины.

— Я считаю до трех. Если я не узнаю, где Лот Ионан, ты умрешь! — прорычал гном. — Раз!

От его голоса у Боиндила мурашки побежали по спине.

— Ты погибнешь и потеряешь свою душу, гном! — простонала Бумина.

— Зачем тебе защищать своего учителя? Это лишь навредит тебе. Два! — Верховный надавил на клинок, и лезвие взрезало кожу.

— Он не здесь! Не здесь!

— Три! — Тунгдил совершенно спокойно пронзил горло чародейки.

Кашляя кровью, девушка схватилась за лезвие, пытаясь выдернуть его, но не могла тягаться с гномом. Бумина проиграла в схватке со смертью. Ее глаза закатились.

— Мы сами его найдем, — заявил Златорукий. — Вряд ли он далеко.

— Как и черноглазые. — Боиндил до сих пор не понимал, почему друг так себя ведет.

Бешеному не было жаль людей, они заслужили смерть. Но действия Тунгдила удивляли его. Мягко говоря…

— Помогите! — крикнула Малления. — Мне нужна помощь!

Боиндил уже двинулся к Идо, но вдруг из-за угла вышли альвы. Семнадцать воинов в черных кожаных доспехах с железными пластинами на груди были вооружены мечами разнообразных форм и размеров.

— Подожди немного. — Бешеному не терпелось вступить в бой. — Вот поколочу парочку черноглазых и помогу.

Занеся над головой молот, гном с громким криком «За Вракасса!» ринулся на врага.

Какая-то черная тень мелькнула впереди.

— Эй, не надо! Книгочей, не порть мне удовольствие, слышишь? — возмутился Боиндил. — Помоги лучше Маллении! Предоставь их…

Слово «мне» он уже не успел произнести.

Кровопийца вонзился в бок первого альва и разрубил воина пополам, словно тот был из воска. Тело еще не успело коснуться земли, а Тунгдил уже набросился на следующего противника, пробил ему грудь, выдернул влажно поблескивавшее лезвие и отрубил третьему голову. Во все стороны полетели брызги крови.

Бешеный, остановившись, изумленно уставился на друга. Он еще никогда не видел, чтобы кто-то так сражался.

Гном двигался быстрее альвов, и черноглазые не понимали, что с ними происходит. Им не приходилось сталкиваться в бою с гномами, а если и приходилось, то не с такими представителями народа Вракасса. Черная кровь рекой лилась на пол, во все стороны разлетались части тел, оружие и доспехи ломались под ударами Кровопийцы.

В бою Тунгдил кричал, как безумец. Он прорубался сквозь ряды противников, и груда тел уже не позволяла Боиндилу разглядеть, что происходит в коридоре. Когда последний враг пал, Тунгдил остановился. Кровь покрывала его с головы до ног, сверкала на доспехах и шлеме.

— Враккас, помоги нам! — выдохнул Балиндар.

Повернувшись, Боиндил увидел, что Пятый бледен как мел.

Он тоже был впечатлен битвой. Собственно говоря, это даже сложно было назвать битвой. Просто резня. «Альвы были беспомощны, словно пьяные орки». И все же Бешеный знал, что сам никогда не смог бы вот так прорубиться сквозь строй альвов до самого конца коридора. По крайней мере ему не удалось бы выйти из этого боя без ранений.

Койра не теряла времени. Ее интересовала шахта, в которой находился Родарио. Чтобы колдовать, она должна была видеть актера. Волшебница подняла руку, и один из факелов отделился от стены и подлетел к ней. Направив его свет в шахту, чародейка разглядела Седьмого. Родарио обеими руками схватился за край решетки и висел над пропастью.

Тем временем решетка начала подниматься. Она раздробит Седьмому пальцы, и актер упадет…

Койра поспешно сплела заклинание парения. Оказавшись вне источника, она наконец полностью пришла в себя. Пока девушка находилась в магическом поле, ее тело переполняло чувство счастья, не позволявшее ей думать.