Стрекоза для покойника

Домохозяйка строго посмотрела на нее.

– О чем жалеть, иллюминация? Коли не пошел цветок в руки, значит, не судьба! Вещи такой силы от начала времен свою волю имеют, и не нам, людям, ее оспаривать! Звонит кто-то!..

В дверь действительно трезвонили изо всей силы.

Спустя несколько минут на пороге комнаты показался спасательный десант – Муня, Саня и Юля Всеславская.

– Анфиса Павловна, вот конфеты к чаю, вот апельсины, – говорила Муня, обернувшись к оставшейся в коридоре хозяйке, – можно я Луке соку свежего сделаю?

– Соковыжималка-то есть у меня, – отвечала та, – пойдем на кухню. Хорошо бы еще морковного добавить!

– Ну-ка, ну-ка, – Логинов тронул тыльной стороной ладони лоб Луки, отдернул, затряс, будто обжегся. – Ой-й! Пошел мыть руки!

– Ты чего разболелась? – поинтересовалась Юля, увидела лежащего за Лукой Вольдемара и всплеснула руками. – А это у нас кто?

Кот сел, внимательно глядя на гостью.

– Какой шикарный котище! Лука, можно его погладить?

– Гладь, – слабо улыбнулась та. От образовавшейся в комнате суеты у нее опять заболела голова.

Юля протянула к коту руку, тот прижал уши, но поглаживания стерпел. Затем, дернув недовольно хвостом, утек под диван большой бежево-черной каплей.

– Скажи: а-а! – с порога заявил вымывший руки целитель. – И давай я тебя послушаю! Свидетели утверждают, что у тебя ОРВИ! Это очень опасное заболевание, если вовремя не вылечить!

Лука только головой покачала. Смеяться сил не было.

– Я тебя не щупаю! – уточнил Саня, кладя одну руку ей на горло, а другую – на спину. – Это я на всякий случай, чтобы ты не заехала мне по морде…

Он замолчал, будто прислушивался к чему-то. Затем убрал руки и неохотно отодвинулся от Луки. Выражение лица у него было озадаченное.

На пороге появилась Муня со стаканом свежевыжатого сока.

– Ну что, Авиценна? Жить будет?

Подойдя, подруга чмокнула Луку в макушку и сунула ей в руки стакан.

– Давай пей! Не холодный!

Спорить с ней было бесполезно, это Лука уже знала, поэтому молча выпила сок.

– Ребята, идите чай с конфетами пить, – позвала с кухни Анфиса Павловна.

– Вы с Юлей идите, – махнул рукой Саня, – а я полечу ее и присоединюсь. Только конфеты все не слопайте!

Девушки ушли.

– Простуда у тебя и правда начиналась уже… – заметил Логинов. – Но чувствуешь ты себя погано не поэтому. Сама не догадываешься?

– Дар? – спросила Лука, внимательно глядя на него. – Это мой Дар дал о себе знать?

– Именно… Сильное проявление, однако! Раньше такого не было?

Вновь вспомнив, как мир вдруг заволокло ужасом и тоской, Лука отчаянно замотала головой. ТАКОЕ с ней было в первый раз!

– И как он проявился? – не отставал Саня.

– Как… Как у Видящей… – пробормотала Лука, ощущая, что окончательно запуталась в происходящем.

А как же стихии, что открылись ей одна за другой? Вода – в луже, земля – в головастике из глины, огонь – в печи и воздух – чуть не убивший Темку? Муня говорила, что она, Лука, сможет видеть что-то, но не так ясно, как сама Прядилова. Однако Лука знала, что в тот момент воспринимала все куда четче, чем тогда, когда подруга впервые показала ей периферический мир.

– Тебе надо отлежаться пару дней, – покачал головой целитель. – Я попрошу Димыча занести тебе зелья для скорейшего восстановления. Не бойся, они безвредны, просто помогут быстрее справиться как с начинающейся простудой, так и с упадком сил после Проявления. Поспи, – Саня дружески потрепал ее по плечу, – а я пойду конфеты доедать, пока девчонки все не слопали! Завтра загляну к тебе, ок?

Лука кивнула. Легла на бок, завернулась в одеяло. Спустя пару минут после того, как Логинов ушел на кухню, в ногах ощутимо потяжелело. Вольдемар, несмотря на свойственную породе стройность, весил немало. Жар от кошачьего тела утягивал в сон. С кухни доносились смех и голоса друзей, звон посуды, шум воды. И под эти звуки, обещающие, что все будет хорошо, Лука уснула.

Она провалялась с температурой всю неделю. Пришлось вызывать врача и брать больничный, чтобы на работе оплатили хоть что-то. Брат звонил каждый день, ругался нехорошими словами на ногу, что пока не давала ему выходить из дома.

– Я ж тебе должен кило аписинов привезти! – вопил он в трубку. – Иначе что это за болезнь? Без аписинов?

Лука тихо смеялась – Темка и в детстве никогда не называл апельсины – апельсинами. Только «аписинами».

На следующий день после визита Муни и остальных зашел Димыч. Раскланялся с Анфисой Павловной, подарил ей последний номер журнала «Караван» и заглянул к Луке в комнату, постучав по дверному косяку.

– Можно к тебе, болезная?

Лука, лохматая, красная от жара, с поволокой в отекших глазах, встретила его замученной улыбкой.

– Свят-свят-свят! – воскликнул Димыч, скидывая рюкзак и выставляя на стол литровый термос и несколько пузырьков. – Вылитая баньши! Только стриженая!

Девушка наморщила нос и ничего не ответила, с интересом следя за его действиями. Он отвинтил крышку от термоса, налил в стаканчик какой-то мутной жидкости – по комнате сразу распространился сильный травянистый запах, затем поочередно накапал в стакан зелий из разных пузырьков и в довершение всего сыпанул белого порошка, отмерянного на кончике ножа. Поднес стаканчик Луке.

– Выпей. Послезавтра приду, снова намешаю, а то еще ошибешься в дозировке. Старайся спать и чистой воды пить побольше. Сильно тебя Даром приложило, хочу заметить, но мы и не с таким справлялись! Хорошо, что Яр тебя на улице подхватил. А то наверняка в обморок бы прямо там шлепнулась!

– Он что-то рассказывал? – слабо спросила Лука, с подозрением косясь на стаканчик.

Димыч пожал плечами.

– Гаранин у нас не сильно разговорчивый парень. Только то, что тебе стало плохо на улице, а он это увидел, напоил тебя кофе и отправил домой на такси.

– Вы давно знакомы?

– Лет пять, наверное. С тех самых пор, как он с Муней гулял. И потом, он мой постоянный клиент.

– Клиент? – удивилась Лука.

Зажмурившись, выпила, наконец, зелье, у которого оказался мятный вкус с горчинкой.

– Ну да, – Димыч, улыбаясь, отнял стакан. – Работа у нас, у алхимиков, такая. Зелья да тинктуры магические варить.

Лука ощутила, что ее опять утягивает в сон.

«И какие зелья покупает у тебя Ярослав Гаранин?» – хотела было спросить она, но сама не заметила, как отрубилась.