Стрекоза и муравей поженились

– У бабушки время имеет один модус, – теперь. И прошлое, и настоящее, и будущее, всё – теперь, всё сейчас, – поясняет Витюня.

– Иди, выноси горшок, – говорит художница. – Дай ещё один лист, я подумаю.

Пока Витюня ходил к бабушке, художница придумала его портрет.

– В свитере. Чтобы ты не мёрз никогда, – объясняет она.

– Что ж… Тепло. – глубокомысленно говорит Витюня, глядя на портрет. – А хочешь знать, как морж тебя видит? – Витюня берёт в руки бумагу, карандаш. Говорит: «Раздевайся»

Художница разделась.

– Так! Купальщица Энгра… Писать буду яичной темперой. Бабушка не выносит запаха тройника.

– Мне пора домой, – сказала художница.

Витюня хотел прикнопить свой портрет на стену, но художница сказала:

– Рисунок я с собой забираю. Папе покажу. Папка вышел на пенсию, начал картинки рисовать. Рисунок у него такой наивный-наивный, а по цвету бесподобно…

– Любопытно, – отзывается Витюня.

– Пошли, посмотришь.

Оделись, пошли. Идти два шага, город маленький. «Папа тоже не местный, – рассказывает художница. – Из Вятской губернии. Деревня Ключи. От города тридцать километров. Большая семья была. Дед и все сыновья пимокаты. Потом на Алтай уехали.» —

Художница открывает ключом дверь в квартиру родителей. Входят. Первое, что сразу из прихожей видит входящий, – два холста на стене комнаты, мужской портрет и женский, родители художницы:

– Твои работы?

– Мои. В училище писала.

– Гость паужнать будет? – зычным голосом вопрошает хлопочущая возле газовой плиты мать художницы.

Витюня замер, как замирали в оные годы при звуке походной трубы суворовские гренадёры… – набрал полную грудь воздуха и, шагнув на кухонный запах, отрапортовал:

– Аз есмь верноподданный голода, его царского величества и государя императора всея земли.

– Какой умный человек! – отзывается родительница, выходя навстречу гостю. – Мойте руки.

Ветка

Снегу не было. Нева не была покрыта льдом. Кто это?

Александр Сергеич в своих Комментариях…

Наводненье разыгралось, занесло эскизик «ветхой»…

– Нда!

– Осклабясь, Пифагор дивится,Что мнение его сбылося,Он зрит переселенье душ:Гомер из стрекозы родилсяИ громогласным, сладким пеньемНе баснь, но истину поет.

Кто это?

– Гаврила Романович… «На присоединение Крыма».

– Что-то меня на классику потянуло…

– Эскиз-макет к спектаклю пермского драматического театра «Милицейская история» по Липатову и Абрамову. Есть такая речка Чулым в Томской области. Виль Липатов на брегах Чулыма в посёлке Асино совершенствовался в письме. Виль – «В (ладимир) _иль (ич)» – странная аббревиатура. Посёлок Асино раньше назывался Ксенино, по имени родной сестры императора Николая Второго. Это к слову. У нас куплены билеты на самолёт…

– «Прошлым летом в Чулимске» в кудымкарском драматическом театре:

– «Прошлым летом в Чулимске» в Перми:

– Как шутят ветераны, мы занесли из блокадного Ленинграда в уральскую тайгу бациллу театра и до сих пор её никак не могут обезвредить. Чулымск, Чулимск… Советского Чехонте не может быть в принципе, у нас сразу рождается Вампилов. Старик Еремеев это круче Фирса из Вишнёвого сада. Вы не находите? «Учитель танцев» Лопе де Вега:

– Сцена из спектакля:

– Эскиза к «Морали пани Дульской» нет на выставке?

– Он в музее на берегу Тобола… «Marlbrough s’en va-t-en guerre»

– Что?

– Мы улетаем.

– Улетаете?

– Уже летим…»

Мой друг в поход собрался

Однажды пошла Лизавета Ивановна на рынок, Витюня попросил солёных огурцов…

Конец ознакомительного фрагмента.