Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками
Шрифт:

– Да? – Дженни призадумалась, а потом объявила свое решение: – Ну, тогда, думаю, он может спать на конюшне.

Она взглянула на окно, которое заливали потоки дождя, и продолжила:

– Надеюсь, они недолго будут искать овец. Я приготовила вкусный обед, и мне не хочется, чтобы он перестаивал.

Вскоре действительно стемнело, и Мэри Макнаб накрыла на стол. Она была маленькой, хрупкой женщиной с темно-каштановыми волосами и настороженным взглядом. Тревожное выражение на ее лице тут же сменилось улыбкой, когда Рэбби вернулся из конюшни и направился на кухню, сердито вопрошая, когда же будет обед.

– Когда вернутся мужчины, милый.

Ты же знаешь. А сейчас пойди и умойся.

Когда же мужчины вернулись, стало ясно, что они больше нуждаются в мытье, чем Рэбби. Продрогшие, насквозь промокшие, в грязи по колено, они медленно вошли в гостиную. Айен стащил с себя плед и повесил его сушиться у камина. У жаркого огня от пледа тут же повалил пар. Фергюс, ошеломленный первым знакомством с фермерской жизнью, просто сел там, где стоял, и бессмысленно уставился в пол.

Дженни взглянула на брата, которого не видела почти год. Оглядев его с головы, мокрой от дождя, и до ног, заляпанных грязью, она указала рукой на дверь.

– Выйди и сними обувь, – твердым голосом приказала она. – И если тебе придется побывать в поле, не забудь помочиться на дверной косяк при возращении. Таким образом отвадишь от дома привидения, – пояснила она мне тихо, бросив быстрый взгляд на дверь, за которой только что скрылась Мэри Макнаб.

Джейми, который успел повалиться в кресло, открыл один глаз и бросил на сестру хмурый взгляд:

– Я высадился на берегу Шотландии чуть живой, четырехдневные скитания в пути основательно подорвали мои силы, я уже готов переступить порог дома, чтобы промочить горло, но тут мне велят отправиться на поиски каких-то овец и обшарить все окрестности, утопая по колено в грязи… И вот, когда я наконец здесь, ты заставляешь меня снова отправиться на холод – писать на дверной косяк. Ха!

И он опять закрыл глаза, сложил руки на груди и уселся поудобнее в кресло, всем своим видом демонстрируя протест против такого обращения.

– Джейми, дорогой, – сладким голосом пропела сестра, – ты хочешь есть или мне отдать твой обед собакам?

Какое-то время Джейми сидел неподвижно, прикрыв глаза. Затем, присвистнув, покорно поднялся на ноги. Он шутливо толкнул плечом Айена, и они отправились за дверь следом за Муртой, который был уже на улице. Проходя мимо сонного Фергюса, Джейми схватил его за руку, поднял на ноги и потащил за собой.

– Добро пожаловать домой, – угрюмо сказал Джейми и, бросив тоскливый взгляд на очаг и виски, снова нырнул в ночную темень.

Глава 31

Вести из Парижа

После отнюдь не триумфального возращения в Лаллиброх вскоре все благополучно устроилось. Джейми с головой окунулся в хозяйственные дела, будто никуда и не уезжал. Я тоже легко адаптировалась к фермерскому быту. Была ранняя осень, частые дожди чередовались с теплыми, солнечными днями, от которых становилось светло на душе.

Жизнь на ферме била ключом, полным ходом шла уборка урожая и подготовка к предстоящей зиме. Лаллиброх – довольно глухое место даже по меркам горных районов Шотландии. Оно фактически было оторвано от внешнего мира, но почту нам все же доставляли. Внешний мир казался чем-то нереальным, словно бы я никогда не танцевала в зеркальных залах Версаля. Но письма напоминали мне о Франции. Перед мысленным взором вставала улица Тремулен с тополиными деревьями, я слышала звон церковного колокола в «Обители ангелов».

У Луизы родился ребенок – мальчик. Ее письма, изобилующие восклицательными

знаками, были полны описаний ее божественного Генри или его отца, мнимого или настоящего, – какая разница?

В письме Карла Стюарта, пришедшем на месяц позже, ничего не говорилось о ребенке, но, по словам Джейми, оно было более невразумительным, чем обычно, полным неясных планов и смутных надежд.

Граф Map писал серьезно и рассудительно, но его недовольство Карлом было очевидным. Красавчик принц Чарли ведет себя возмутительно. Груб и придирчив по отношению к самым верным своим сторонникам, не ценит истинных приверженцев, оскорбляет их, болтает всякий вздор и – как можно было понять, читая между строк, – основательно пьет.

Матушка Хильдегард писала время от времени лаконичные, но вместе с тем информативные письма, видимо с трудом улучая для этого момент среди своих многочисленных повседневных дел и обязанностей. Каждое письмо неизменно кончалось одними и теми же словами: «Бутон тоже шлет свои наилучшие пожелания».

Господин Раймон ничего не писал, но мне часто приходили посылки без обратного адреса и без подписи. В посылках содержались необычные вещи: редкие травы и мелкие граненые кристаллы, а также набор гладких камней размером с ноготь большого пальца Джейми, в форме диска. На каждом была вырезана крошечная фигурка с надписью сверху или с обратной стороны. И еще там были кости: палец медведя с сохранившимся кривым когтем; скелет маленькой змейки, натянутый на кожаный ремешок так, что она казалась живой; целая связка зубов, начиная от круглых коротких, которые, по словам Джейми, могли принадлежать тюленю, и длинных, скошенных по бокам, что, скорее всего, принадлежали когда-то оленю, и, наконец, зубы, подозрительно напоминающие человеческие.

Время от времени я брала эти таинственные, необычные вещи и носила в кармане. Мне было приятно перебирать их, словно играя. Они были старинными. Я знала об этом. Они остались еще со времен римлян. А может быть, были даже еще более древними. И, глядя на маленькие фигурки, вырезанные на них, – неважно, кто их вырезал, – я понимала, что тот человек хотел придать им магическую силу.

Были ли они подобны травам, приносящим практическую помощь людям, или только символами, подобными каббалистическим знакам, я не знала. Они казались добрыми, и я носила их.

Кроме домашних дел, которые мне нравились, я получала огромное удовольствие от долгих прогулок по поместью. Отправляясь в очередное странствие, я всегда брала с собой большую корзину. Чего там только не было! Начиная с гостинцев для детей и кончая лекарствами, которые необходимы для лечения болезней, порожденных бедностью и отсутствием гигиенических навыков. Врачей от Форт-Уильяма на севере до Инвернесса на юге практически не было. Некоторые заболевания, такие как, например, кровоточивость и воспаление десен, являющиеся признаком начинающейся цинги, я умела лечить. Другие болезни мне были неподвластны.

* * *

Я пощупала лоб Рэбби Макнаба. Жесткие волосы у висков были влажными, рот открыт, и пульс едва слышен.

– Сейчас ему лучше, – сказала я.

Его мать понимала это и без меня. Мальчик лежал разметавшись во сне. Щеки порозовели от тепла горящего камина. Мэри стояла, склонившись над постелью сына, не отрывая от него глаз. Она поверила в то, что видела собственными глазами, только после того, как я подтвердила это. Ее поникшие плечи, скрытые шалью, постепенно расправились.

Поделиться с друзьями: