Стрекоза в янтаре

Сердце у Роджера екнуло.

– Гм… – буркнул он. – Может, просто тревожится, как там без нее на работе? Все будет в порядке, уверен.

Брианна благодарно улыбнулась ему. Машина притормозила у маленького каменного дома миссис Томас.

– Все было замечательно, Роджер, – сказала девушка, легонько дотронувшись до его плеча. – Но это мало чем может помочь маме в ее исследованиях. Может, вы хотите, чтобы я помогла вам, хотя бы в черновой работе?

Воспрянувший духом Роджер улыбнулся.

– Думаю, это возможно. Хотите, приходите завтра, посмотрим, что там в гараже. Там полно грязи, так что в черной работе недостатка не будет. Надо разобрать кое-какие бумаги…

– Замечательно! – Она стояла, опираясь рукой на машину, и с улыбкой смотрела на него сквозь боковое стекло. – Возможно, и мама захочет присоединиться.

Он почувствовал, что лицо его каменеет, и с трудом сохранил вежливую улыбку.

– Правильно, – ответил он. – Это было бы просто здорово!

Но случилось так, что назавтра Брианна явилась в особняк одна.

– Мама отправилась в публичную библиотеку, – объяснила она. – Порыться в каких-то старых телефонных справочниках. Хочет отыскать кого-то из прежних знакомых.

Сердце Роджера забилось чуть быстрее. Накануне вечером он сам просматривал старые телефонные книги священника. Там оказалось три Джеймса Фрэзера и еще два Фрэзера с другим первым именем и стоящим после него инициалом «Дж.».

– Что ж, остается надеяться, что она разыщет этого человека, – небрежным тоном заметил он. – Вы и вправду уверены, что хотите мне помогать? Это очень скучная грязная работа.

Он с сомнением посмотрел на Брианну, однако та с готовностью кивнула, похоже, ничуть не смущенная этой перспективой.

– Знаю. Иногда я помогала папе. Разбирала старые документы, искала записи. И потом, это ведь нужно маме, и помочь вам – просто мой долг.

– Хорошо. – Роджер взглянул на свою белую рубашку. – Сейчас переоденусь, и пойдем.

Дверь гаража скрипнула, застонала и, подавшись, распахнулась внутрь, обрывая густую паутину и поднимая тучи пыли. Брианна замахала руками перед лицом и закашлялась.

– Боже! – воскликнула она. – Когда последний раз сюда ступала нога человека?

– Целую вечность назад, полагаю, – рассеянно ответил Роджер.

И посветил фонариком в глубину гаража, вырвав из мрака горы картонных коробок, деревянных ящиков, старых сундуков с наклейками и еще какие-то бесформенные брезентовые тюки. Среди всего этого хлама, словно скелеты динозавров, торчали там и сям ножки от мебели.

Посредине имелся едва заметный узкий проход. Роджер втиснулся в него и тут же исчез в туннеле среди пыли и каких-то размытых теней. За продвижением его можно было проследить по бледному пятнышку света от карманного фонаря, время от времени скользившему по потолку. Наконец, издав победный клич, он ухватился за шнур, свисающий с потолка, и гараж озарился ярким светом большой лампы.

– Сюда! – крикнул Роджер, неожиданно возникший рядом, и схватил Брианну за руку. – Там, в дальней части, есть небольшое свободное пространство.

У стены стоял древний стол. Некогда служивший главным предметом столового гарнитура его преподобия, он потерпел ряд понижений в чине и использовался последовательно в качестве кухонного стола, затем верстака, потом подставки для окраски различных предметов, пока не был удален на покой в это насквозь пропыленное убежище. Над ним находилось затянутое паутиной окошко. Мутный дневной свет, просачивающийся сквозь него, позволял видеть исцарапанную, забрызганную краской поверхность.

– Можно работать здесь, – сказал Роджер, выдергивая из груды хлама стул и обтирая его большим носовым платком. – Присаживайтесь, а я пока посмотрю, можно ли открыть это оконце. Иначе мы здесь просто задохнемся.

Брианна кивнула, но вместо того, чтобы сесть, начала с любопытством разглядывать горы рухляди. Роджер с силой дергал перекосившуюся оконную раму и слышал, как девушка передвигается у него за спиной, читая вслух надписи на коробках.

– Тысяча девятьсот тридцатый – тридцать третий годы, – бормотала она. – А здесь сорок второй – сорок шестой. А тут что?

– Дневники, – ответил Роджер и уперся локтем в грязный подоконник. – Мой отец, священник, я имею в виду, постоянно вел дневник. Делал записи каждый вечер после ужина.

– Похоже, ему было о чем писать. – Брианна сняла несколько коробок и поставила их в сторону, чтобы обозреть следующий слой. – Ой, а тут целая куча коробок с какими-то именами. Керс, Ливингстон, Балнейн… Это что, его прихожане?

– Нет. Местные деревни.

На секунду Роджер прервал свое занятие. Он запыхался. Вытер лоб, оставив на рукаве полоску грязи. Хорошо еще, что оба они переоделись в старое тряпье.

– Там записки об истории разных шотландских деревень. Содержимое некоторых из этих коробок превратилось в книги, их продают в магазинах для туристов по всей Шотландии.

Он повернулся к доске, на которой были развешаны старые инструменты, и выбрал большую отвертку для следующей атаки на окно.

– Вы поищите там коробку с надписью «Приходские книги», – добавил он. – Или с именами деревенских жителей в окрестностях Брох-Туараха.

– А откуда мне знать, те это деревни или нет? – спросила Брианна.

– Ах да, совсем вылетело из головы. – Роджер воткнул отвертку в щель между рамой и стеной, отдирая слои старой краски. – Поищите названия Брох-Мордха… гм… Марианнан и… уф!.. Сент-Килда. Есть и другие, но в этих, насколько мне известно, существовали самые большие в округе церкви, которые затем были закрыты или разрушены.

– Хорошо.

Отвернув край брезента, Брианна вдруг отскочила с резким испуганным вскриком.

– Что? Что такое?

Роджер отошел от окна, держа отвертку наготове.

– Не знаю. Я только дотронулась, а оттуда кто-то как выскочит!

Брианна указала пальцем, откуда именно, и Роджер опустил свое оружие.

– А-а… это. Наверное, мышь. Или крыса.

Брианна не на шутку испугалась.

– Крыса? Так у вас здесь крысы?

– Будем надеяться, что нет. Иначе они давно сожрали бы нужные нам бумаги, – ответил Роджер и протянул ей фонарик. – Вот, посветите сперва в темное место, тогда, по крайней мере, не будет неожиданностей.

– Большое спасибо.