Стрела (Плененный любовью с исправлениями)

Данлион был чертовски мал, и мест для уединения имелось немного. Был, конечно, еще кабинет, но с комнатой Кейт прямо по соседству…

Он чувствовал себя неудобно. Осознавая ее нежные чувства, он всегда старался быть по возможности осмотрительным в своих отношениях с другими женщинами, пока оставался дома. Но он не знал, сколько сможет выдержать в таком состоянии. Вымотанный и на грани – это еще мягко сказано.

Если бы не воскресенье, Грегор натянул бы на голову подушку и снова заснул.

Воскресенье. Черт возьми, он должен был отправляться к мессе в деревню. Со смиренным стоном Грегор бестолково нашарил штаны. Он мог умыться и одеться практически во сне. Последние семь лет на войне научили его быть готовым в мгновение ока, и его движения были привычно механическими. Пригоршня холодной воды на лицо, быстро обтереть тело, паста из мяты и соли и полоскание из белого вина для зубов, гребень для волос (когда был под рукой), туника, чулки, штаны, накидка, плед, все аккуратно сложенное (чего он совершенно не помнил), и сапоги. Сапоги…

Грегор снова поглядел на подножие кровати. Проклятье, куда, черт возьми, подевались сапоги?

Распахнув дверь, он уже собирался позвать кого-нибудь из слуг, когда Шимус, сын местного вождя, за которым Джон согласился приглядеть и который иногда исполнял обязанности его оруженосца, поспешил вверх по лестнице с пропавшими сапогами в руках.

– Простите, милорд. Вы, вероятно, их ищите. Я должен был вернуть их до вашего пробуждения.

Грегор забрал сапоги у него из рук, заметив, что они больше не покрыты грязью.

– Ты их почистил?

– Да. Кейт подумала, что к мессе вы захотите отправиться в чистых.

– Да неужели? – Как чертовски предусмотрительно с ее стороны! То, как она предугадывала каждое его желание, совершенно сбивало его с толку.

Мальчишка отступил.

– Я сделал что-то не так? Мне следует в следующий раз спросить вашего брата?

Грегор стиснул зубы.

– Это не сапоги Джона, черт подери, они мои.

Это он лэрд!

Мальчишка вытаращился, и Грегор выругался, поняв, как это прозвучало. Вот до чего он дошел. До высокомерия! Он в жизни не был высокомерным – до этого дня. Но каждый раз, стоило ему обернуться, он слышал: «Кейт велела то», – или – «Джон это уже сделал», – или еще хуже: «Джон и Кейт этим займутся». Вместе!

В отсутствие Грегора Джон явно проявил себя надежным хозяином, а Кейт практически безошибочно управлялась с домашними обязанностями его матери. Сказать по правде, девчонка справлялась даже лучше: нигде не было ни пятнышка, еда улучшилась, запасы урожая увеличились. Согласно сенешалю, Кейт могла выторговать сделку у самых прижимистых торговцев и поставщиков. Наверно, донимала их, пока они не сдавались – качество, с которым он был знаком не понаслышке. Она уподоблялась осадному орудию, когда чего-нибудь хотела.

Грегор должен бы радоваться, что все сложилось так прекрасно. Он никогда не хотел становиться лэрдом и не предназначался для этой работы. Он был доволен, что может сосредоточиться на войне, зная, что о клане кто-то заботится. Правда. Но оказалось нелегко привыкнуть быть лишним в собственном доме.

– Простите, – нервно повторил Шимус.

Грегор выругался. Он не должен был вымещать свое раздражение на парне.

– Нет, это ты прости меня, парень. Я сегодня в дурном настроении. Ты отлично справился, спасибо.

Мальчишка просиял и уже собирался убежать, когда соседняя дверь отворилась, и из нее показался источник дурного настроения Грегора, свежий и бодрый, и слишком, черт побери, очаровательный для его не слишком мирного рассудка в очередном плотно облегающем наряде – на этот раз темно-синем.

Она весело на него посмотрела. Ей обязательно быть такой бодрой?

– Что-то случилось? Я слышала крик.

– Ничего, – ответил Грегор, а Шимус продолжил:

– Я просто вернул лэрду сапоги.

Кейт улыбнулась. С каких пор у нее появились чертовы ямочки?

– Мы хотели тебя удивить.

– У вас получилось, – сказал Грегор. Он повернулся к Шимусу и добавил: – Можешь вернуться к своим обязанностям, парень. Передай моему брату, что мы скоро отправимся.

Кейт озабоченно изучала его лицо.

– Ты уверен, что все в порядке? Ты очень беспокойно вертелся и метался, когда я принесла тебе одежду…

– Когда ты что? – взорвался Грегор, сделав шаг к ней, прежде чем вспомнил, насколько это глупо.

Господи, как хорошо она пахла! Многие женщины использовали вереск, чтобы ароматизировать мыло, но ни одна из них не пахла так хорошо! Ни одна не вызывала желания уткнуться носом ей в шею и вдыхать ее аромат.

Вместо того чтобы испугаться его гнева, Кейт подняла голову и улыбнулась.

– Выстиранную, вычищенную и сложенную. – Она покивала. – Я вижу, ты по-прежнему раскидываешь все по полу.

То ли от того, что она столько знала о его привычках, то ли от того, что была в его комнате, пока он спал, но он почувствовал, как на него надвигаются стены. Нет, на него надвигается она, и ему это не нравится. Ему захотелось сорваться, как было каждый раз, когда женщина пыталась командовать им и загнать его в угол.

– Держись от моей спальни подальше, Кейт, особенно когда я сплю.

Она нахмурилась.

– Почему?

– Потому что так полагается, черт подери!

Кейт подняла бровь.

– Полагается? Я ведь тебе как дочь или сестра. Ведь так?

Черта с два! Она была…

Умно. Грегор остановился, поняв, чего она добивается: заставить его признать что-то, чего он не желает признавать.

Он не может позволить Кейт продолжать эту игру. Пора разорвать узлы, которыми девчонка его связала. Она слишком разошлась после того, что он по недосмотру показал ей той ночью. Но он играет в эти игры намного дольше, чем она.

Грегор медленно улыбнулся.

– Да, ты права.

Она моргнула.

– Правда?

– Может, не отец – я не такой уж старый – но определенно старший брат. – Кейт выглядела шокированной. Он пожал плечами, словно тут больше не о чем говорить. – Я просто пытаюсь оградить тебя.

Она неуверенно сглотнула. Если бы ее близость не оголяла каждое нервное окончание его тела, он бы этому обрадовался.

– Оградить от чего?

Он одарил ее самой лучшей коварной улыбкой.

– От зрелища, которое может шокировать твой девичий взор, в случае если у меня будет компания.