Стрела времени

– Совершенно неважно, где точно. Просто сделайте это и все.

– Но это будет означать, что Баретто плюс кто-то еще узнают об этом…

– Ну и плевать! Просто сделайте это, Диана.

Наступила непродолжительная напряженная пауза. Крамер с нескрываемо несчастным видом смотрела в пол.

– Посудите сами, – сказал Дониджер, вновь повернувшись к Гордону. – Помните, как Гармен хотел перехватить контракт у моей старой компании? Помните утечку информации в прессу?

– Помню, – ответил Гордон.

– Вы тогда так переживали из-за этого, – ухмыляясь, проговорил Дониджер. – Гармен был жирной свиньей, – пояснил он Крамер. – Тогда он сильно похудел из-за того, что жена посадила его на диету. Мы распустили слухи, что у Гармена неизлечимый рак и компания из-за этого должна закрыться. Он, конечно, отрицал это, но ему никто не верил из-за перемены во внешнем виде. Мы получили контракт. А я послал большую корзину фруктов его жене. – Дониджер рассмеялся. – И никто не смог проследить, что сплетню распустили мы. Все это входит в правила игры, Диана. Бизнес есть бизнес. Закиньте этот чертов автомобиль в пустыню.

Она кивнула, но не подняла глаз.

– И далее, – продолжал Дониджер, – я прежде всего хочу узнать, какого дьявола Трауба занесло в камеру перехода. Ведь он уже совершил слишком много перемещений и накопил слишком много дефектов транскрипции. Он перебрал свой лимит. Предполагалось, что он больше не будет совершать перемещений. Он не прошел санитарной обработки для перемещения. Вокруг этой камеры у нас полно охраны. Так каким же образом он вошел туда?

– Мы считаем, что он заявил, будто собирается настраивать машину, – ответила Крамер. – Он дождался вечера, смены охранников и забрался в машину. Но сейчас мы все это выясняем, – Я не хочу, чтобы вы это выясняли, – саркастически проронил Дониджер, – я хочу, чтобы вы это выяснили, Диана.

– Мы выясним это. Боб.

– Это будет куда лучше, черт бы его побрал, – мрачно проворчал Дониджер. – Потому что компания стоит сейчас перед тремя существенными проблемами. И Трауб – наименьшая из них. Другие две куда серьезнее. Намного, намного серьезнее.

* * *

Дониджер всегда отличался способностью заглядывать далеко в будущее. Тогда, в 1984 году, он продал «ТехГэйт», потому что предвидел, что развитие компьютерных микросхем скоро «уткнется в стенку». В то время такие мысли казались бредовыми. Мощность компьютерных чипов удваивалась каждые восемнадцать месяцев, тогда как их себестоимость вдвое снижалась. Но Дониджер догадался, что этот прогресс достигается лишь за счет все более и более тесного расположения компонентов на чипе, А это не могло продолжаться вечно. В конечном счете элементы окажутся так плотно упакованными, что чипы будут плавиться от перегрева. И именно это устанавливало верхний предел мощности компьютера. Дониджер знал, что обществу потребуется еще много грубой компьютерной силы, но не видел, как ее можно получить.

В растерянности он возвратился к своим прежним интересам: магнетизму в условиях сверхпроводимости. Он основал вторую компанию – «Эдвенсд магнетикс», которой принадлежало несколько патентов, необходимых для создания новых приборов магниторезонансной диагностики, начавших в то время переворот в медицине. «Эдвенсд магнетикс» получала четверть миллиона долларов лицензионных платежей с каждой изготовленной установки магниторезонансной томографии. «Это была настоящая дойная корова», – сказал однажды Дониджер. И работа это была не более интересной, чем дойка коров. Заскучав от этой спокойной жизни, в поисках новых тревог, он в 1988 году продал компанию. Тогда ему было двадцать восемь лет и он стоил миллиард долларов. Но, по его мнению, ему еще предстояло оставить свою отметку в истории цивилизации.

В следующем, 1989 году он основал МТК.

* * *

Одним из героев Дониджера был физик Ричард Фейнман. В начале восьмидесятых годов Фейнман размышлял о возможности создания компьютера, в котором использовались бы квантовые элементы атомов. Теоретически такой «квантовый компьютер» должен был оказаться в миллиарды и миллиарды раз мощнее, чем любая когда-либо существовавшая вычислительная машина. Но идея Фейнмана требовала для своего воплощения совершенно новой технологии – технологии, которой предстояло возникнуть на пустом месте, технологии, которая должна была изменить все правила. Поскольку никто не видел практического способа построить квантовый компьютер, идея Фейнмана оказалась вскоре позабыта.

Позабыта всеми, кроме Дониджера.

В 1989 году Дониджер решил создать первый квантовый компьютер. Идея была настолько радикальной – и настолько рискованной, – что он нигде и никогда публично не высказывался о своем намерении. Он скромно назвал свою новую компанию МТК, что означало «Международная технологическая корпорация». Штаб-квартиру он разместил в Женеве, где принялся искать подходящие кандидатуры среди массы физиков, работавших на ЦЕРН [13] .

13

ЦЕРН – Европейский совет по ядерным исследованиям – Conseil Europeen pour la Recherche Nucleaire (CERN) – (франц.)

В течение нескольких последовавших лет никто не слышал ни о Дониджере, ни о его компании. Публика считала, что он отошел от дел (если, конечно, кто-нибудь вообще думал о нем). Но ведь это было совершенно обычным явлением среди видных предпринимателей в области наукоемких технологий – уйти из поля зрения публики после того, как удалось достичь подлинного благосостояния.

В 1994 году журнал «Тайм» опубликовал список двадцати пяти людей моложе сорока лет, определявших облик нашего мира Роберта Дониджера среди них не было. Никого это не заинтересовало; никто и не вспомнил этого имени.

В том же году он перевел МТК обратно в Соединенные Штаты, разместив исследовательский центр в местечке Блэк-Рок, штат Нью-Мексико, в часе езды на север от Альбукерке. Вдумчивый наблюдатель мог бы заметить, что он снова укрылся в уединенном месте с группой отборных физиков Но наблюдателей не было вообще никаких, а уж тем более вдумчивых.

Так что никто не заметил, как на протяжении 90-х годов МТК постоянно увеличивалась в размерах В штате Нью-Мексико строились все новые и новые лаборатории, нанимались все новые и новые физики. Численность совета директоров возросла от шести до двенадцати человек. Все они занимали ведущее положение в компаниях, вложивших капиталы в МТК, или являлись персональными инвесторами. Все подписали безжалостное обязательство о неразглашении сведений, одним из пунктов которого предусматривалось депонирование персонального предварительного согласия на проверку при помощи детектора лжи по требованию компании, а также на прослушивание МТК личных телефонов без уведомления владельцев. Кроме того, Дониджер потребовал, чтобы минимальный размер инвестиции был равен тремстам миллионам долларов Это была, как он высокомерно объяснил, стоимость места в правлении. «Вы хотите знать, на что я нацелился, вы хотите стать частью того, что мы здесь делаем, и это стоит треть миллиарда долларов Либо давайте, либо проваливайте. Мне плевать, какой вариант вы выберете».

Но, конечно, ему было далеко не плевать. У МТК уже имелся ужасающий долг: в течение минувших девяти лет компания истратила более трех миллиардов. И Дониджер знал, что ему предстоят новые крупные расходы.

* * *

– Проблема номер один, – продолжал Дониджер, – это наши капиталы. Прежде чем взойдет солнце, нам потребуется еще миллиард. – Он кивнул в сторону зала заседаний:

– Они сами не допрут до этого. Я должен заставить их принять троих новых членов правления.

– В той комнате придется как следует поторговаться, – заметил Гордон.

– Я знаю, – ответил Дониджер. – Они видят, как нарастают долги, и хотят узнать, когда же это закончится Они хотят увидеть конкретные результаты. Именно эти результаты я и собираюсь представить им сегодня.

– А если поконкретнее?

– Победа! – пояснил Дониджер. – Этим говнюкам позарез необходима победа. Кое-какие захватывающие новости об одном из проектов.

Крамер затаила дыхание, – Боб, но ведь все наши проекты долговременные, – возразил Гордон.